День без смерти (сборник)
Шрифт:
— А… — протянул Касл. — Знаете, я — ученый и не страдаю от этого. Действительно, расчеты показывают, что вероятность попадания метеорита очень мала. Но она все-таки есть, одна из ста. А вот когда этот шанс реализуется — в первый, пятидесятый или сотый раз — вот это сказать трудно. Это уже из области… Одним словом, исходя из среднестатического метеорита, нужно до трех падений почти в одно и то же место, чтобы погубить нас. Это еще больше уменьшает вероятность печального исхода. Не волнуйтесь, парни, мы, ученые, гарантируем вам безопасность…
— Теоретически, — съязвил Грег.
— Да, теоретически, но твои внуки, Пратт, и твоя жена, Грег, могут спокойно спать. Даже не теоретически, а практически. Глубоким, земным сном, — улыбнулся Касл.
— Ну что же, надо и нам отдыхать. По каютам, что-ли, парни? — скомандовал Пратт.
— Отдыхать так отдыхать. Пойду, почитаю. Я с удовольствием окунулся опять в Мартина Идена, — потянулся Грег.
— А я в Мелвилла, его “Белого кита”, — поддержал Касл.
— Вот и прекрасно. А я увлекся Хулио Картасаром, его хитросплетениями мыслей и образов. Интересный мир, необычный и какой-то затягивающий. Трудно выбраться… А иногда просто и не хочется. Это надо же такое придумать. Смотреть на мир глазами рыбы из аквариума. И притом видеть его совсем по-другому. У меня появляется иногда такое впечатление, что кое-кто смотрит на весь наш мир, на нашу Землю такими же рыбьими глазами, бесстрастными, что-ли.
— Что ты имеешь в виду, Пратт? — Касл смотрел вопросительно и тревожно.
— Да то, что потерять половину нашей планеты кое-кому ничего не стоит. Вот что я думаю, — устало ответил Пратт. — Все, я пошел спать.
— Ну вот, теперь приснится мне страшный сон в виде рыбы, глотающей наш шар земной. Спокойной тебе ночи, Пратт, — съязвил Грег.
— Если ты услышишь страшный крик из моей каюты, то будь уверен, Пратт, что меня не грабят., а это рыба добралась и до меня. Правда, я несколько неудобен для питания, длинный, как звали меня в колледже. Приятных сновидений, Пратт-рыбак, — улыбнулся Касл.
— Если вы уж так на меня навалились, то я вам скажу, смельчаки, что каждый вечер перед сном я закрываю глаза и говорю: “Пронеси, господи”.
— И я тоже.
— И я.
— Тогда у меня есть предложение: говорить это вместе, чтобы не отвлекать бога по очереди. Пусть он думает о всех нас сразу. Сегодня нет никого ближе к нему, чем мы. На удивление, русских сейчас в космосе нет.
Сирена выла надрывно и тревожно. Красным цветом мигал аварийный сигнал. На экране дисплея побежали колонки цифр. Кадр застыл, пятая сверху строка мигала, привлекая внимание. Пратт нажал кнопку на терминале. Сирена умолкла. Еще нажатие, и кадр сменился другим, несущим более подробную информацию. Надпись на дисплее гласила: в баках орбитального блока, находящегося на орбите вокруг Луны, нет ракетного топлива. Давление в баках — ноль.
Поверить в это просто не было сил, особенно здесь, в уютном помещении базы, в безопасной глубине Луны.
— Не может быть, — протестующе воскликнул Пратт. — Не может, и все тут.
— А как же дисплей? — хмуро возразил Грег.
— Пратт, переключи на дублирующую систему контроля, — посоветовал Касл.
Пратт выпрямился над пультом.
— Уже. Но, к сожалению, все то же, нули в баках. Все же дело, понимаете ли, не в датчиках. Неужели так на самом деле?.. Запасов топлива на орбите нет. На Земле, я знаю — вчера болтал с Джимом — заправщик готов, но что-то с ракетой. Запуск был отложен… Ладно, сразу паниковать не будем… Это же надо, к самому концу работ и такая дрянь полезла. Давайте подумаем над всем этим. Касл, запроси систему контроля станции, сколько у нас кислорода.
— Я запросил. До гарантийного остатка всего на трое с половиной суток.
— Ясно. Что мы еще имеем?.. Два стартовых корабля. Топливо их не используешь. Кислорода в них только до базового блока долететь, да еще небольшой запас. Вот и все наши ресурсы. Не густо, прямо скажем, совсем не густо… Надо связываться с Землей. Пратт взялся за микрофон, руки слегка подрагивали.
— Лунная база вызывает Центр управления. Лунная база вызывает Центр управления.
Динамик ожил голосом дежурного начальника смены.
— Привет, Пратт. Ты чего не спишь? По-нашему графику у вас уже второй сон. Что случилось? Массовые колики или мигрень?
— Это ты, Пит? Слушай, у нас тут какая-то чертовщина происходит: телеметрия дает ноль топлива в баках орбитального блока. Дублирующая система измерений подтверждает то же самое. Что у вас?
— Пратт, сейчас блок за Луной. Выйдет из-за горизонта через три минуты. Мы подготовимся к контролю. Не волнуйся, Пратт. Как там твои парни?
— Пит, мы не из тех, кто волнуется понапрасну, сам знаешь. Но топливо есть топливо — в космосе это жизнь. Не так ли? У парней все в порядке, кроме этой дурацкой вести с лунной орбиты. Они тоже этим обеспокоены.
— Ясно, подождем чуть-чуть.
Минуты тянулись, как жвачка, которую пытаются оторвать от зубов. Казалось, что звенит натянутая тетива времени. Все молчали, напряженно вслушиваясь в тишину. Прошла минута, другая третья. Первым не выдержал Касл.
— Что они там?! Нервы наши испытывают, что-ли? Или разучились читать цифры.
Пратт взялся за микрофон.
— Пит, ты что, прикусил язык или глубоко засунул сигару и не можешь ее вытащить из своей шершавой глотки?! Не тяни за душу, говори.
Динамик среагировал.
— Сигару я выбросил, Пратт… у нас то же самое, я просто не могу в это поверить. В танках действительно ноль. Будем разбираться.
— Как с заправщиком, Пит?
— Я знал, что ты спросишь об этом, Пратт. Плохо… он вчера разбросал свои обломки по пустыне — ракета взорвалась на десятой секунде. Больше заправщиков под рукой нет. Следующий придет на космодром через пять дней, и, сам понимаешь, цикл подготовки. Одним словом, Пратт, будем вертеться. Сколько у вас кислорода?