День Диссонанса
Шрифт:
– Да, парень, умеешь ты успокаивать. – Выдр поглядел на Розарык. – Эй, длиннохвостая, друзей наших не видать?
Сверхъестественно зоркий взгляд тигрицы обшарил горизонт.
– Никого и ничего. Один песок.
– А, черт! Вы как сговорились. – Мадж вытряхнул песок из сапога.
К утру оставленные позади горы превратились в бугры. Напрасно Джон-Том высматривал вокруг зелень и влагу. Неужели эта земля абсолютно бесплодна? Даже зачуханный кактус порадовал бы глаз.
Они не увидели ничего. Конечно, из этого не следовало, что Полновременная пустыня необитаема.
Юноше постоянно казалось, что за следующим барханом он увидит Яльвара и Глупость. Но не тут-то было. Ни в тот день, ни в следующий.
На третий день Мадж предложил спутникам остановиться и опустился на колени.
– Ну-ка, ну-ка! Ты заметил?
– Что заметил? – По лицу Джон-Тома струился пот, а в душе царило отчаяние, вызванное не только безуспешностью поисков, но и мучительной жарой.
Мадж хлопнул лапой по песку.
– Этот песочек. Приглядись-ка.
Джон-Том упал на колени. Вначале он ничего особенного не увидел. Вдруг из-под пальцев Маджа выползла песчинка, потом вторая, третья. Они двигались на восток.
Лапа Маджа их не шевелила. Не делал этого и ветер. Ветра не было вовсе.
Пока одиночные песчинки выбирались из-под мизинца выдра, возле большого пальца воздвигался маленький вал. Песок совершенно самостоятельно перемещался в субширотном направлении.
Джон-Том положил ладонь на горячую поверхность, увидел тот же феномен и ощутил, как на затылке вздыбились волосы.
– Ползучки хреновы, – пробормотал выдр, вставая и отряхивая лапы.
– Какое-нибудь подземное смещение, – предположил Джон-Том. – Или под песком кто-то живой.
Последняя гипотеза показалась неприятной, и он поспешил ее отвергнуть. Пока у них не было никаких доказательств, что эта страна обитаема.
– Это еще не все. – Мадж показал назад. – Видишь тот холм? Вон тот, мы вчера через него перешли. Чертовски забавно, верно?
Джон-Том и Розарык напрягли зрение, чтобы рассмотреть пейзаж дальней родственницы Серенгети [2] .
– Теперь он ниже.
– Так это ж естественно, Мадж. Мы отошли от него, вот он и уменьшился.
2
Национальный парк в Танзании.
Выдр упрямо покачал головой.
– Чертовски быстро уменьшился, кореш. – Мадж надел котомку и двинулся дальше. – И вот еще что. Вам не показалось, что мы топаем вниз по склону?
Джон-Том не пытался скрыть замешательства. Взмахом руки он указал на западный горизонт.
– О чем ты говоришь? Мы на ровной земле.
– Я – не на ровной. – Выдр напряг мозги, чтобы передать ощущения словами. – Чтой-то тут не так, шеф. Нюхом чую.
В тот вечер нюх пригодился выдру больше, чем вестибулярный аппарат. Обнаружив на песке темное пятно, он вырыл ямку и был вознагражден струйкой удивительно чистой воды.
Странникам хватило терпения наполнить мехи, и лишь после этого они утолили дикую жажду. Эту ночь решено было провести у источника влаги.
Ощутив, как его трясут, Джон-Том разлепил веки и сонно уставился во мрак. Над ним высился силуэт встревоженного Маджа.
– Приятель, не мешало бы тебе глянуть кой на что.
– Среди ночи? Сбрендил?
– Надеюсь, чувак, – прошептал выдр. – Всей душой надеюсь.
Джон-Том вздохнул и отбросил накидку. И обнаружил, что выплевывает песок. Над лагерем сияла полная луна, освещая котомки, оружие и частично зарытые в песок ноги Розарык.
– Ночью ветер поднялся, вот и все. – Он поймал себя на шепоте, хотя понижать голос вроде было ни к чему.
– Да неужто ты чувствуешь ветер?
Джон-Том послюнил и поднял палец.
– Нет. Полный штиль.
– Тогда полюбуйся на свои копыта.
Джон-Том внял совету и увидел, как его ступни обтекает песок, движущийся намного быстрее, чем вчера. Юноша отдернул ноги с такой поспешностью, будто эти крошечные зернышки кварца обладали зубами.
– Посмотри вокруг, приятель.
Да, движение песка к западу намного ускорилось. Казалось, оно убыстряется на глазах. Безостановочное смещение сопровождалось сухим шорохом трущихся друг о друга крупинок.
В конце концов голоса разбудили тигрицу.
– Что тут твохится?
– Не знаю, – проворчал Джон-Том, следя за движением. – Песок ползет, к тому же гораздо быстрее, чем вчера. И я вовсе не уверен, что хочу знать, в чем тут причина.
– Может, лучше вехнуться? – Розарык вытряхнула песок из сандалий и принялась обуваться.
– Вернуться нельзя. – Джон-Том натянул сапоги. – Если пойдем назад, то прости-прощай Яльвар, Глупость и, конечно, лекарство для Клотагорба. Но я не желаю никого из вас принуждать. Розарык, ты меня слушаешь?
Она не слушала, а показывала на запад.
– Кажется, намечается альтехнатива. Мы уже не одни.
Цепочка верблюдов, обнаруженных тигрицей, еще не поравнялась с ними, но шла параллельным курсом. Расхватав вещи, троица бросилась наперехват каравану. Солнце уже готовилось взойти на небосклон и принести с собой не только желанный свет, но и абсолютно никому не нужную жару. А песок вокруг бегущих все смещался, неуклонно смещался к западу.
Верхом на верблюдах ехала разношерстная компания грызунов – сумчатые крысы, полевые мыши и другие обитатели пустыни, сильно смахивающие на усатых карликов-бедуинов. Подбежав к головному верблюду, Джон-Том хотел отвесить легкий поклон, но оступился и едва не растянулся на песке.
– Куда вы так торопитесь?
Крыс не удостоил его ответом. Зато заговорил верблюд:
– Мы идем в Красный Камень, человек. Сейчас там собираются все пустынники. – Величавые манеры Джон-Томова собеседника вполне соответствовали повадкам дромадеров. Он сплюнул влево, и юноша едва успел увернуться от сгустка зловонной слюны.
– Кто вы, путники? – полюбопытствовал крыс. Подобных ему на верблюжьей спине могло уместиться полдюжины.
– Чужие в этой стране.
– О да, это вполне очевидно, – заметил верблюд.