День Дракона
Шрифт:
— А основные рефлексы?
— Ест сама. На боль реагирует.
— То есть потеряны только память и речь.
— Угу.
Мечеслав потер шею. Пальцы скользнули по старому шраму, и Кусков в очередной раз подумал, что этот психиатр не очень похож на психиатра.
— Скажите, Алексей… вы не против, если я буду вас так называть?
— Называйте.
— Спасибо. Так вот, скажите, Алексей, повторное исчезновение Риммы не сопровождалось какими-нибудь… э-э… событиями?
— Например?
Кусков постарался спросить как можно небрежнее, но насторожился. Даже карандаш на мгновение оставил
Барону удалось с честью выйти из положения.
— Алексей, я понятия не имею, что у вас случилось: вторжение инопланетян, полеты ведьм, падение самолета… Согласитесь: обстоятельства дела весьма запутаны, и это дало мне право предположить, что странности продолжились. Собственно, само по себе исчезновение беспомощной девушки, мягко говоря, необычно.
— Согласен, — неохотно признал полицейский.
— Так что случилось?
— В ночь, когда Римма исчезла из больницы, сошел с ума дежурный врач, — ответил Кусков, изучая измусоленный карандашный кончик.
— Его рабочее место находилось далеко от палаты девушки?
— В двух шагах.
— Любопытно… — Мечеслав снова поскреб шрам. — Симптомы не скажете?
— Никого не узнает, не говорит, ходит под себя, питается через трубочку.
— То есть он не буйный?
— Он вообще никакой. Он овощ.
Психиатры переглянулись.
— Алексей, мы можем осмотреть несчастного? Прямо сейчас?
— Вы смеетесь? — Кусков уже понял, что выудить из гостей какую-либо информацию не получится, а потому демонстративно положил перед собой чистый лист бумаги. — Во-первых, мне нужно писать отчет. Во-вторых, сейчас воскресенье, вечер, а в больнице, знаете ли, режим.
— Верно, — опомнился Мечеслав. — А завтра? С самого утра?
— Завтра и приходите.
— Всеслава? Дорогая, мне требуется поддержка, нужна опытная фата… Нет, милая, не нужно конфиденциальности, я сделал главное: напал на след, так что теперь мне требуется подходящий инструмент… А ты во мне сомневалась? — Барон улыбнулся. — Нет, пока говорить рано, да и нечего, если честно. Пусть прилетает завтра утром… по местному, разумеется, времени… Ага. И я тебя…
Мечеслав сложил телефон и подозвал к себе помощника. Во время разговора старый дружинник стоял в нескольких шагах от барона и даже не смотрел в его сторону.
— Дружище, завтра сюда прибудет колдунья.
— Да, господин барон.
— Она пойдет со мной в больницу. В твоем облике, разумеется.
— Да, господин барон.
— А пока было бы неплохо поселиться в какой-нибудь гостинице.
— Да, господин барон.
В небе,
6 августа, воскресенье, 22:13
Железная колесница — Ярга уже знал, что она называется «самолет», — стремительно рассекала воздух, пожирая пространство с жадностью голодного хищника. Странная вещь. С одной стороны, толковая — быстрая, но шумная и ненадежная. Одно слово — мертвая. Магическая энергия, которой наполняются артефакты, делает живыми и железо, и камень, заставляет их душу искриться, играть, дарит тепло и свет. Переработанная нефть, которая бегала по венам самолета, была такой же мертвой, как и его тело. Она позволяла колеснице мчаться среди облаков, но не более.
Мертвое и мертвое. Прекрасный символ мира, лишенного души.
Или мира со спрятанной душой?
— Уважаемые пассажиры! Через несколько минут стюарды начнут подавать обед…
Стюард, самолет, аэропорт…
Новые слова, образы и язык пришли к Ярге вместе с памятью врача. Со всей памятью. Ярга высосал из человека все: детство и юность, школу и институт, мечты и надежды, а потом несколько часов разбирал полученную информацию. Что-то выбрасывал, что-то запоминал и теперь достаточно хорошо ориентировался в мире… которым не правил ни один Великий Дом!
Если врач был заурядным представителем своего общества — а у Ярги не было оснований считать иначе, — то картина нынешнего устройства Земли оказывалась просто фантастической! Господствующая раса, так называемые люди, до сих пор не образовали единого государства, верили в разных богов (?!) и охотно враждовали друг с другом. Магию и колдовство они считали сказкой, за пределы Земли до сих пор не выбрались и свято верили в то, что являются единственными разумными на планете.
И это при том, что на поляне ему пришлось схватиться с настоящей ведьмой!
К сожалению, Ярга не имел возможности как следует изучить ее тело, а потому не знал, была ли убитая им колдунья человеком или нет. Впрочем, подобные нюансы не важны: она была ведьмой, она умела пользоваться своими магическими способностями и не считала их сказкой. Получается, магия в этом мире, вопреки извлеченной из головы врача информации, все-таки есть, а те, кто ею владеет, вынуждены прятаться…
Занятно.
Ярга был достаточно циничен, чтобы просчитать возможный вариант сложившейся на Земле ситуации. Огромное поголовье людей, в большинстве своем не владеющих магией, каким-то образом сумело захватить власть на планете. Маги, которые среди них наверняка были, попали в немилость, их неприятие периодически обретало форму массовой резни, а потому колдуны были вынуждены объединиться в закрытое общество, которое… Эту часть Ярга продумал не очень хорошо — не хватало информации. Возможно, маги расползлись по лесам, подобно встреченной им колдунье, и коротают свои дни в тишине. А возможно, объединились в тайное общество и дергают за ниточки, заставляя людей делать то, что считают нужным.
Оба варианта имели право на существование. Более того, вполне могло оказаться, что есть и прячущиеся, и кукловоды. Оставалось выяснить, где они.
Москва.
Это слово часто повторялось в обрывках мыслей умирающей колдуньи. Будь Ярга сильнее, он бы смог покопаться в памяти ведьмы лучше, но приходилось довольствоваться тем, что есть.
Москва.
Теперь Ярга знал, что это название столицы местного государства. Правда, по мнению врача, она была населена исключительно людьми, но ведьма едва не кричала: «Сообщить в Москву!», а значит, врач ошибается. В столице его страны есть не только люди.