День, когда наступило будущее
Шрифт:
Руководил группой декан Владимир Петрович Кокарев. Роман не сразу выделил его среди молодёжи. Кокарев был такой же молодцеватый и подтянутый, как и его студенты.Работал наравне со всеми.
Приехал Роман на раскопки на второй день и на третий... Наконец, его заметили.
– Молодой человек, что сидите? Помогайте!
– крикнули из котлована, глубинакоторого уже была около двух метров.
Он робко приблизился:
– А можно?
– Не можно, а должно, молодой человек!
– Ему указали на самодельную деревянную тачку.
До обеда Роман
Окликнувший его человек, выбрался из котлована и, отряхивая руки, подошёл к юноше.
– Ну-с, юноша, пошли обедать, - заслужили, - человек улыбнулся, обнажив ряд белоснежных зубов.
– Как зовут-то?
– Роман.
– А меня - Владимир Петрович.
Владимир Петрович оказался гораздо старше, чем вначале думал Роман - не меньше сорока... Но его фигура, в тёмно-синем спортивном костюме, ничем не отличалась от юношеской. На скуластом улыбчивом лице красовались большие, чёрной роговой оправы, очки.
Роману показалось, что ничего вкуснее не ел, хотя блюдо было самое простое - полная миска отваренных макарон со слоем тушённой консервированной капусты, добавленным сверхуНа второе - он же десерт - подслащённый чай, в алюминиевой кружке, с куском хлеба, намазанный яблочным джемом.
После обеда Роману доверили просеивать землю из раскопа. Ему нравилось руками разламывать и крошить комья земли. Пропускать влажную землю между пальцев. И пусть пока он ничего не находил, нисколько не расстраивался. Он чувствовал азарт, - причастность к чему-то большому и великому. Ощущение было такое, что вот-вот что-то найдёт, и повезти должно именно ему...
Юноша не заметил, как солнце перевалило на вторую половину неба, и очнулся только тогда, когда оно коснулось горизонта. Роман попрощался с вылезшим из раскопа Кокаревым и с несколькими студентами, с которыми успел познакомиться, и поднял с земли свой велосипед.
– Эх, зря, - сказал Владимир Петрович.
– На ужин будет уха.
– Да я бы с удовольствием остался. Да родители будут волноваться.
На следующий день он притащил в лагерь два огромных арбуза.
– А вот за это спасибо!
– воскликнул Владимир Петрович.
– Побывать в Астрахани и не попробовать Астраханских арбузов просто непростительно. Эх, устроим пир горой! Оксаночка обещала украинский борщ к обеду.
– Оксаночкой Кокарев называл повариху - дородную краснощёкую женщину, явно не студенческого возраста. Роман так и не выяснил: приехала она с группой или была местной.
Каждому работнику досталось по большому куску арбуза и все выглядели, после обеда, очень довольными.
Роман работал с археологами уже три дня. Пока без результатов. На четвёртый день работающие в котловане натолкнулись на плиту. Что это было? Фундамент здания или край каменной дороги? Все сгрудились около находки. В ход пошли метёлки, щётки, специальные грабли... Через час работы сошлись во мнении, что это всё же фундамент какого-то сооружения.
А ещё через полчаса на раскопе появился курьер с телеграммой, прочитав которую Кокарев помрачнел. Экспедиции предписывалось возвращаться в Ленинград. До начала
Сразу после обеда Владимир Петрович надел костюм и поехал в город, надеясь лично связаться и переговорить с руководством университета. Вернулся он в лагерь в шесть часов вечера ещё мрачнее прежнего. Причина оказалась банальной - закончились деньги. Хотя ранее, как понял Роман, финансирование экспедиции обещалось в полном объёме.
– Эх, Рома, вот так всегда бывает...
– прощаясь, сказал Владимир Петрович. Он не договорил, но и без слов всё было понятно.
– Но ничего, - добавил Кокарев, - будущим летом обязательно приедем. Жди, Роман.
Но на следующий год никто не приехал. Почти каждый день Роман приезжал на протоку - к месту раскопок. Сидя на краю котлована, он пытался представить, что здесь было в давние времена. Воображение рисовало величественные пирамиды. Удивительным образом огромные сооружения вписывались в окружающий ландшафт. Воочию видел разношёрстные толпы людей, курсирующих по широким улицам огромного города, слышал гомон тысяч голосов... Здравый рассудок подсказывал, что это всего лишь его воображение, но не мог избавиться от наваждения.
Он попробовал в одиночку продолжить раскопку, но скоро понял, что это сизифов труд. К тому же неизвестно откуда появившийся милиционер прогнал его.
До призыва в армию оставался ещё целый год и, чтобы не терять времени, Роман записался на водительские курсы в ДОСААФ. Кроме того стал посещать секцию дзюдо и тир.
Учёба ему давалась легко - в школе был отличник по автоделу, и уже через три месяца получил профессиональные водительские права, позволяющие управлять любыми транспортными средствами.
Весной, с первой волной призыва, пришла повестка из военкомата. Роману не исполнилось ещё восемнадцати, и его должны были бы призвать только осенью. Он подозревал, что здесь подсуетился отец. Пару раз заставал родителей спорящих о чём-то,но замолкающих при его появлении.
Во дворе военкомата, после прощания сблизкими, призывников построили (всего их оказалось двадцать пять человек) и незнакомый капитан объявил, что проходить службу им предстоит в элитном Рязанском воздушно-десантном училище. После этого объявления у призывников резко поднялось настроение - каждый мечтал попасть в ВДВ. Со смехом и прибаутками они погрузились в старенький автобус, который отвёз их на железнодорожную станцию, где пересели в плацкартный вагон почтового поезда.
До Рязани состав тащился почти двое суток. Ранним утром на полустанке группа выгрузилась и пересела в "Икарус", который через час довёз их до воинской части. В просторной казарме отряд поджидала другая команда, прибывшая незадолго до них. Тут же в широком коридоре всех построили по росту в два ряда (Роман оказался третьим в первом ряду), и началась перекличка:
– Брагин?
– Я!
– Соколов?
– Я!
– Волгин?
– Я!
– Ро-о-мыч! - вдруг раздался крик откуда-то сзади. Не успел Роман и глазом моргнуть, как оказался в чьих-то объятиях.