День Кощея
Шрифт:
– Да ладно, деда, ты же сам видишь, какими они орлами выхаживают, а всего-то полдня прошло… Ну смотайся в Путятич, деда, а? Ну, надо.
– А коли Митрополит ентон заупрямится да как пошлёт меня за утверждением к самому Патриарху, а? Енто что же, мне и в Царьград тогда переться?
– Ещё и Патриарх должен одобрить? – погрустнел я.
– Ну, не обязательно, – задумался Михалыч, – но всё может быть, внучек.
– Вот не нравится мне, что мы должны какому-то там заграничному кадру подчиняться, – вздохнул я. – Общегосударственная
– Всё верно, внучек, – покивал дед. – Только отродясь мы от Византии в ентом деле зависим. Что скажут, то и должны выполнять.
– Но это же неправильно, деда!
– Ну а то.
– Погоди, погоди… – я смутно стал припоминать, как о чём-то похожем нам ещё в школе рассказывали на уроках. – Сейчас, сейчас… Ага, вот. Можно и в энциклопедии потом глянуть, но я точно помню, что в моём мире сначала тоже наша церковь под Византией была, а потом отделилась, самостоятельной стала… Как же её?.. Автоматическая? Не…
– Автокефальная, – подсказал Михалыч.
– Во-во! – обрадовался я. – Она самая! Так давай, деда и у нас такое же провернём?!
Дед посерьёзнел и присел напротив:
– Ты не шуткуешь, внучек?
– Абсолютно серьёзно! – заверил я. – А чего ты так напрягся?
– Уж больно важные темы ты затронуть хочешь, Федь. Это же не просто церкви коснётся, а считай, всю мировую политику развернуть можешь.
– Так я же в нашу пользу развернуть хочу, – ухмыльнулся я. – А что, думаешь, не получится?
– С чего бы это? – он вдруг широко улыбнулся. – С нашими-то гениальными мозгами да при поддержке армии – запросто!
– Тогда назначаю тебя главным за это мероприятие, – быстро проговорил я.
– Фиг! – моментально среагировал он. – Мне ещё Тишку да Гришку купать… – Он осёкся и снова насупился: – А ить паразит же ты всё же, Федька…
– Ну, деда-а-а… – заныл я. – Ну надо. Ну ты же сам всё понимаешь. Ну а кому, как не тебе со всеми этими Митрополитами и Патриархами разговаривать? Кто ещё такую глобальную задачу потянуть может? Где я ещё такой ум найти смогу?
– Ну да, ну да, – покивал Михалыч. – Как пахать, так мне, а как срок скостить мальцам моим… Ы?
– Так нечестно, – вздохнул я. – Ладно, обещаю рассмотреть новые условия службы для твоих бандитов, но только по результатам недели. Договорились?
– Давай Шмат-разум, – протянул он ладонь, – да иди, включай обещанные мультики.
– А оладики?!
После обеда, когда Михалыч исчез в зелёном облачке переноса, а Тишка да Гришка, досмотрев мультики, понуро поплелись в казарму бесов, я завалился с сигарой на диван и успел, морщась и кашляя, выпустить несколько клубов дыма, как в дверь постучали.
Как обычно важный и чопорный Гюнтер, провозгласил, подняв глаза к потолку:
– Реальный царь-батюшка, без базара требует Статс-секретаря предстать пред конкретно его очи грозные. Типа, рысью.
Я поперхнулся дымом, а когда откашлялся, дворецкого в Канцелярии уже не было.
– Типа иду, – рассеяно промолвил я. – Во, Аристофан развлекается!
Едва я шагнул в коридор, как наткнулся на мрачного, раздражённого Калымдая. Скелеты тащили за ним двоих его ребят на одеялах, а ещё троих поддерживали, помогая идти.
– Что случилось?! – кинулся я к ним. – Все живы?
– Живы, – устало козырнул мне Калымдай. – Вот так мы и сходили в подземелья, как видите, Фёдор Васильевич.
– Что произошло?
Калымдай не ответил, а окинул меня взглядом:
– А вы куда сейчас, Фёдор Васильевич?
– К царю-батюшке Аристофану, – хихикнул я, несмотря на драматический момент.
– Отлично. Я сейчас ребят в лазарете размещу и присоединюсь к вам. – И Калымдай кивнул скелетам: – Пошли.
– Ничего себе погуляли… – протянул я им вслед. – Хорошо ещё, что я сегодня не пошёл туда…
А вряд ли бы и смог. Когда я доплёлся до Административной части, ноженьки мои начали дрожать. Зараза этот Филимон. Надо же как умудрился приложить…
– У себя? – кивнул я на дверь Гюнтеру, зайдя в приёмную.
– В натуре, – коротко поклонился он.
– Завязывай, – хихикнул я. – И чайку нам принеси. С бутербродами.
– Самогон, – отрезал дворецкий. – Без базара.
– Уже и не смешно.
– А я вот так с самого утра, – понизил он голос. – Служба.
– А, босс, – поприветствовал меня Аристофан, склонившись над большой картой, развёрнутой на столе. – Минутку, лады? Я типа быстро.
Я кивнул и присел на стул рядом со столом и стал, хихикая разглядывать корону на бесе, съехавшую почти на ухо:
– Ну, ты прям настоящий царь!
– В натуре, – как-то отстранённо протянул он. – А Калымдая не видел, босс?
– Сейчас подойдёт.
– Ништяк.
– Чем ты там занят?
– Давай, босс, Калымдай расскажет, а то ты типа опять на мой базар ругаться будешь?
– Не буду, а то ты мне ещё голову отрубишь.
– Завязывай, босс.
– А что ты там на карте рассматриваешь? – хмыкнул я. – Картинки? Горы да леса? Ты же у нас неграмотный.
– С чего это ты взял, босс? – он удивлённо посмотрел на меня. – И читать и писать реально умею, а как иначе-то при нашей суровой жизни?
– О, как… А чего тогда постоянно крестиками расписываешься?
Аристофан плюхнулся в кресло и потянулся так, что даже косточки захрустели:
– Так это типа юрист наш, Моисей Абрамович так посоветовал. Типа, если что, можно будет попытаться отмазаться.
– Что ещё за юрист? – удивился я. – Никогда о таком во Дворце не слышал.
– Это не во Дворце, босс, – хохотнул Аристофан, – это конкретно наш, из бесов. Для своих пашет реально, типа за копеечку от доходов.