День космонавтики
Шрифт:
Клоунада, скажете? Клоунада и есть, кто бы спорил, только вот теперь можно спорить на что угодно, что все признанные плохиши школы, независимо от возраста и весовой категории, будут предупредительно улыбаться при встрече и обходить десятой дорогой дворы, по которым я возвращаюсь из школы.
В остальном же день прошёл без приключений, и даже на уроке истории я сдержался, и не стал запугивать симпатичную практикантку Екатерину Андреевну избыточными для советского школьника познаниями. На большой из перемене, когда я вернулся из столовой на первом этаже, всё ещё находясь под впечатлением сладкого творожного сырка в тонкой бумаге — забытый с детства вкус! — ко мне подошла Таня Воронина. Смущённо улыбнувшись, она протянула общую тетрадку: «Запиши, если не трудно, ту песню, что пел вчера, на Ленкином бёзднике!» Тетрадь при ближайшем рассмотрении оказалась девичьим песенником — эдаким
Вот, собственно, и всё. После уроков я проводил Ленку, демонстративно, от самого школьного крыльца забрав у неё портфель (местные правила хорошего тона требовали сделать это лишь завернув за угол ближайшего дома), договорился со спутницей о совместной вечерней прогулке с собаками и отправился домой, где меня ждал бабушкин обед (не забывает внучка, позаботилась!) и ещё одно дельце, намеченное со вчерашнего вечера.
Этот письменный стол достался нам после смерти другой бабушки, матери отца. Она приобрела резной ореховый гарнитур после войны в магазине Особторга, торгующем «случайными вещами» — этим эфемизмом обозначали тогда поступившее в доход государства имущество тех, кто был по разным статьям осуждён с конфискацией, а так же некоторая часть товаров повседневного спроса, вывезенных из побеждённой Германии в рамках репараций. Стол производил монументальное впечатление: огромный, просторный, как лётная палуба авианосца, из благородного тёмного дерева, с резными уголками, на львиных лапах, он, кроме полудюжины обычных ящиков, был снабжён ещё и особым, потайным. Ящик, вделанный в верхнюю часть одной из тумб, я обнаружил случайно — в девяностых, после гибели родителей в автокатастрофе, когда разбирался с их наследством. В тайнике кроме пачки писем сугубо личного содержания да жиденькой стопки долларов, нашёлся тогда ещё и маленький карманный пистолет — бог знает, где отец его раздобыл, может, он так и остался от прежних хозяев стола, и лежал в тайнике, не обнаруженном не слишком въедливыми товароведами Особторга? Скорее всего, так оно и было — пистолет этот, редкой системы Хелфрихта, выпускался в Германии в промежутке между мировыми войнами весьма скромными сериями, однако, одна из его моделей успела засветиться и в советском кинематографе. Таким вот «дамским сверчком» угрожает Армену Джиграханяну, игравшему роль подпольного перевозчика золота с приисков старуха-скупщица, роль которой в фильме сыграла актриса Эмилия Мильтон — только там следователь Знаменский, а вслед за ним и эксперт Кибрит, которой, вроде бы, по должности полагается разбираться в подобных вещах, упорно называют пистолет бельгийским «Браунингом»…
Так или иначе, я знал, где искать — и рассчитывал обнаружить в тайнике какие-нибудь бумаги, связанные с отцовской работой. Я знал, что он изредка брал домой документы, и каждый раз предупреждал меня ни в коем случае к ним не прикасаться. Так может, и сейчас, уезжая в командировку, он оставил там что-нибудь, не предназначенное для моих глаз?
Поиски не заняли много времени — немудрено, когда знаешь, что искать и помнишь заветный сучок в облицовке, на который надо надавить чем-нибудь твёрдым, а потом, слегка утопив, провернуть примерно на четверть оборота влево. Так я и сделал — плоский ящик выдвинулся со звонким щелчком, открыв моим взорам тот самый дамский пистолетик, маленькую, серого рыхлого картона, пачку с двадцатью патронами 25АСР, они же 6,35х15 мм «Браунинг» и жиденькую пачку купюр — только на это раз не долларов, а наших, советских сторублёвок. Всего в пачке оказалось около четырёх с половиной тысяч — ага, семейные накопления на новые «Жигули» взамен старого, разболтанного «Москвича-407», сообразил я, помнится, мы их как раз весной, после переезда на новую квартиру и приобрели. Кроме перечисленных сокровищ, в секретном ящике имела место бледно-зелёная дерматиновая канцелярская папка с завязками из ботиночных шнурков, а так же ещё один предмет, который я меньше всего ожидал здесь увидеть.
…темный и безжизненный стоял звездолет, никак не реагируя на приближение собрата. Лучи прожекторов пробежали дальше, сверкнули, отразившись, как от синего зеркала, от колоссального диска — нет, не диска, а кольца, громадного тора со спиральными выступами на поверхности и огромным, примерно на половину диаметра, отверстием в центре. Тор стоял наклонно, на ребре, частично погруженный в черную почву. На мгновение наблюдателям показалось, что за диском торчат какие-то скалы, а дальше сгущается черная тьма. Там, вероятно, был обрыв или спуск куда-то на низменность…
Я перевернул прочитанные листы так, чтобы была первая, заглавная страница. На пожелтевшей бумаге заглавными машинописными буквами было отпечатано: Туманность Андромеды», И.А. Ефремов, 1956 г. И в верхнем правом углу выцветший лиловый штамп «Для служебного пользования» и чья-то почти неразличимая подпись.
Вот это да! Версия знаменитого романа Ивана Ефремова — причём с изрядными расхождениями по сравнению с каноническим текстом! Благо, сравнить совсем нетрудно — потрёпанный томик «Туманности Андромеды» лежит тут же — это именно при виде его я так удивился, когда открыл тайник. Нет, отец, конечно, уважал научную фантастику, и даже иногда её почитывал — но всё больше с моей подачи! А тут такая находка, которой впору оказаться в столе преданного поклонника творчества Ивана Антоновича.
А ещё этот штамп «Д.С.П.» — он-то к чему?
— Вы думаете предпринять исследование звездолета-тора? — спросил биолог.
— Обязательно! Как может простить себе ученый упущение такой возможности! Только это, возможно, не звездолёт, тем более, что звездолёты такой формы в смежных с нами населенных областях неизвестны. По Великому Кольцу до Земли несколько раз доходили сообщения о группе цивилизаций, овладевших способом мгновенного перемещения в пространстве при помощи особых внепространственных «ворот», которые они устанавливают как на планетах, так и в удобных для астронавигации точках пространства. Так вот, эти самые «ворота» как раз и имеют подобную необычную форму — плоского кольца с выступающими на поверхности спиралевидными рёбрами-выступами. Как только кончим перегрузку «Паруса», займемся этим объектом — ведь если мы сумеем проникнуть внутрь.
Мы просто обязаны это сделать! — с энтузиазмом воскликнула астронавигатор «Тантры», рыжеволосая Низа Крит. Тогда появится шанс изучить неизвестные ранее принципы перемещения в Пространстве — а значит Земля, и другие цивилизации Великого Кольца окажутся друг от друга не в сотнях, тысячах парсеков, на преодоление которых даже при помощи могучих анамезонных двигателей сейчас не хватит и сотни человеческих жизней, а буквально на расстоянии вытянутой руки!
Да, и тогда название, которое люди Земли дали своей эпохе — Эра Встретившихся Рук, — приобретёт новое, настоящее значение! — кивнул Эрг Ноор. Но с этим, к сожалению, придётся повременить — сейчас нельзя оторвать от работы по перегрузке ни одного человека…
Я отложил пачку листов в сторону и сел — до сих пор я просматривал из стоя, разложив на отцовском столе. «Всё страньше и страньше», как говорила девочка Алиса. Выходит, в первоначальном варианте «Туманности» Ефремов описывал способ перемещения по Галактике при помощи своего рода кольцеобразных порталов, созданные неведомой цивилизацией — причём располагаться эти порталы могли как на поверхности планет, так и в открытом космосе — видимо, для того, чтобы через них могли проходить корабли? Где-то я уже это видел, причём неоднократно, так, что в зубах навязло…
Я пролистал «авторский вариант» до того эпизода, где земляне встречаются со страшными «электрическими медузами» — и пожалуйста, буквально во втором абзаце встретил фрагмент, отсутствующий в известной мне версии! Я даже полез в книгу, хотя ни на миг не сомневался в собственной правоте. Ну, точно: биолог Эон Тал в ответ на предположение, что пока «спиралотор» функционировал, через него на планету Железной Звезды могли проникнуть существа из иных, неведомых миров, вообще-то несвойственные для здешней биосферы…
Ну, конечно — «Звёздные Врата», известный в девяностых фантастический фильм с Куртом Расселом, а потом не менее известный долгоиграющий сериал! Остаётся выяснить, с какого это перепугу Ефремов решил использовать в своём бессмертном творении эту идею — не слишком-то популярную в те времена повального увлечения ракетными полётами?
Всё, больше не могу! Я с некоторым сожалением взвесил на ладони пистолетик (вряд ли эта штука когда-нибудь мне здесь пригодится — как, впрочем, не пригодилась и в той, прошлой жизни), положил его в потайной ящик рядом с пачкой денег и обоими экземплярами «Туманности Андромеды», и решительно закрыл тайник. Как хотите, а загадок и впечатлений многовато для двух дней, так ведь можно и крышей поехать. Надо как-то отвлечься, расслабиться что ли — собаке, вон, внимание уделить, а то она совсем загрустила, лежит себе возле стула и косится снизу вверх укоризненно: Совсем забросил меня, хозяин? Нехорошо, ну да что поделать? Такая моя жизнь собачья, потерплю, подожду…»