День, которого нет
Шрифт:
– Прошу, - повторил мистер Филд и хрупкой теплой рукой мягко направил меня. Вспыхнул слабый свет, и я у зддел, что комната обставлена довольно бедно, хотя и со смешной претензией на изысканность. Она была совершенно стандартная, как номер в отеле - относительно приличном, но далеко не многозвездочном. Я от души удивился.
– Душевая...
– поведал мистер Филд, отворяя дверь в стене.
– Замечательно, - сказал я, даже не посмотрев.
– Вернемся лучше к моей жене...
– Посмотрите, - хладнокровно продолжал мистер Филд, постель убирается в стену. Вот с помощью этой кнопки.
– Он надавил
– А другая кнопка выдвигает ее назад. Простыни из пластика - они практически вечные. Ежедневно в нишу пускают моющую жидкость, и к ночи у вас аккуратная постель, заправленная свежайшим бельем. Представляете, насколько это удобно.
– Еще бы.
– Чтобы вас не раздражали наши служащие.
– сладко мурлыкал мистер Филд, - ложе застилается магнитным силовым полем. Электромагниты...
– Не трудитесь, - остановил я его, увидев, что он опять потянулся к кнопке.
– Вы зря тратите свое время. Я хочу увидеть мою жену.
– Мы денно и нощно заботимся о благе наших клиентов, пропел он, закатив глаза.
– Сперва я обязан рассказать вам о методах, принятых в "Райских кущах". Немного выдержки, и вы, думаю, поймете, зачем это нужно.
Я почти не слушал его. Каморка вызвала у меня тяжелое ощущение. Я был потрясен, мне никак не верилось, что этот жалкий закуток и есть знаменитые "Райские кущи". Мне снова все стало казаться нереальным. А может, не было ни голоса в машине, ни самой Айрин, может, все это мне просто почудилось,
Она выглядела такой... такой обновленной, столько пережившей и передумавшей, совсем другой, чем та взбалмошная Айрин, с которой мы разошлись шесть лет назад. И я ей поверил, решил, что все теперь изменится, что Междугодье - день, которого нет, - станет для нас днем волшебных свершений, когда можно достичь невозможного, можно полностью поменять свою жизнь. Я не смел даже подумать...
– А вот, - мистер Филд достал из стены мундштук, прикрепленный к тонкой длинной трубке, - рай для курильщиков. Табаки на все вкусы. Стоит вам захотеть, и мы доставим вам.... ну-у, курения из самых экзотических стран. Курильницы размещены во всех стенах, даже в ванной комнате. Ни малейшей опасности пожара., - он изобразил милую улыбку.
– Вспыхнуть может только клиент, но мы не допустим, чтобы он пострадал.
– А если упадешь с постели?
– Пол мягкий.
– Как в психобольнице, - обронил я.
Мистер Филд послал мне очередную улыбку и погрозил пальцем.
– Такие мысли навсегда оставят вас, если вы сольетесь с дружной семьей жителей "Райских кущ", - убеждал он меня. Мы гарантируем рафинированный моральный климат и неизменный оптимизм. Через это отверстие в стене, - он ткнул рукой, подается пища. Захотите промочить горло - пожалуйста.
– Мистер Филд показал цепочку небольших краников.
– Великолепно, - похвалил я.
– Это все?
– Далеко нет.
Он коснулся рукой стены. Раздался тихий щелчок, зазвучала негромкая мелодия.
– Присядьте сюда на секунду, прошу вас...
Он подвел меня к креслу. Я не противился. Жалкая каморка осветилась неяркими бликами. Я с любопытством ждал, что будет дальше.
"Неужели можно обмануть любого?
– размышлял я, рассматривая в тусклом свете потертый ворс ковра и грязную стену. Неужто "Райские кущи" своей бесстыдной рекламой заставляют клиентов принимать эту подделку за дворец падишаха? Уму непостижимо".
– А сейчас расслабьтесь и не думайте ни о чем, - мягко уговаривал меня мистер Филд.
– Не забывайте: "Райские кущи" финансируют Ниобе Гей и Фредди Лестер. Мы с одинаковым успехом обслуживаем как мужчин, так и женщин. Нет такой личностной проблемы, которую мы не смогли бы решить, какие бы сложные вопросы ни ставило наше нелегкое время. Вы сами знаете, сколько усилий необходимо затратить человеку, чтобы наладить контакт с окружающими. Или мужчине добиться понимания женщины. Да что лукавить, эти проблемы вообще неразрешимы. Но только не для нас, не для "Райских кущ". Мы - гаранты абсолютного счастья. Все - без исключения!
– людские желания и мечты у нас исполняются. Не отказывайтесь от безоблачного счастья, которое ожидает вас здесь, друг мой.
Звук его голоса отдалялся. Что-то творилось вокруг. Воздух становился плотнее, далекая мелодия меняла ритм. В ней уже слышалась неясная речь. Мистер Филд шептал и шептал, голос его сливался с музыкой:
– Мы - огромный синдикат. Вносите деньги, и мы выполним любое ваше пожелание. Нас устраивает любая сумма, просто ваше пребывание у нас будет или коротким или растянется. Ваша комната станет вашей несокрушимой крепостью на весь этот срок. Если хотите, ее можно заблокировать так, что никто не проникнет к вам, пока вы сами не откроете дверь. Оплата составит...
Я уже почти не разбирал его слов. Воздух то сгущался, то распадался на бесформенные пятна, как рекламные блики при включенной системе отражения.
Мне уже казалось, что говорят двое.
– Видите ли, - баюкал меня мистер Филд, - с малых лет вас учили верить в чудо. У нас вы это чудо получите. За сущие гроши вы приобретете счастье. Невозможно вложить свои средства выгоднее. У нас, дорогой мой, вы получите бесконечные наслаждения. Рай - здесь, у нас...
В сгустившемся до плотности киселя воздухе возникла Ниобе Гей, она нежно улыбалась мне.
Самая желанная женщина в мире. Мечта всех мужчин. Богатство, слава, счастье, здоровье, везение. Всю жизнь мне промывали мозги, заставляли гнаться за этими миражами и внушали, что все она воплотились в неповторимой Ниобе Гей. Но ни разу раньше я не был к ней так близок, как в этой каморке; я ощущал ее, живую, дышащую; она протягивала ко мне теплые руки.
Конечно же, это была только проекция. И одновременно вершина киноискусства. Я не только видел, но как бы осязал каждую ее черту. Наслаждался ее ароматами. Я ощутил ее объятия, почувствовал пряди волос на моем лице, губы на моих губах. Я понял, что ощущаю те же чувства, что и тысячи других мужчин, вожделеющих ее в своих подземных камерах.
Именно эта. мысль спасла меня, помогла отстранить ее и шагнуть назад. Но Ниобе Гей этого даже не заметила. Она по-прежнему обнимала пустоту.
И тут я понял, что уже никогда больше нельзя будет узнать, сохранил ли ты здравый рассудок, нельзя, будет отличить фальшивку от реальности. У тебя отнимают последнюю возможность убедиться, что ты не сошел с ума, если мираж становится частью твоей жизни, если можно видеть, обонять и даже обнимать рекламный призрак, как живое существо. Нет спасения от иллюзорного мира.