День надежды

Хьюит Кейт

Лукас вздохнул:

—Мы все устроим так, чтобы каждый из нас остался доволен.

—Неужели тебе так важно это родство? — удивилась девушка.

Лукас твердо кивнул.

—А для меня на первом месте любовь, — отчеканила каждое слово Райнона. — Линн передала мне Аннабель в надежде, что я полюблю ее дочь. Поэтому мне необходимо остаться в жизни девочки. Пусть рядом с ней будет хотя бы один человек, который ее любит.

Лукас скептически приподнял брови.

—Неужто все так

серьезно? Остаешься? Навсегда?

Райнона сглотнула. Навсегда или нет — это пока еще сложно сказать. Но она совершенно четко знала одно: если она сейчас бросит Аннабель, ей спокойно не жить.

—Кажется, ты не все продумала, Райнона, — мягко упрекнул ее Лукас. — Ты полна идей о любви, но ты недостаточно хорошо продумываешь детали. Очевидно, если ты хочешь быть матерью Аннабель, тебе придется поселиться в Греции, а где же еще? Тебе придется жить рядом с Петракидесами и быть вхожей в их дом... — Он немного помолчал. — А мне придется взять на себя ответственность за твою жизнь. А я пока еще не готов к этому.

Райнона лишь открывала и закрывала рот, как рыба, лишенная воды.

—Не желаю, чтобы ко мне так относились, — только и сказала она. — Я свободный человек и могу сама постоять за себя.

—Тебя не спрашивают.

—Это моя жизнь, что хочу, то и делаю, — возразила она яростно. — И, знаешь, хватит тут мне приказывать. Если я что и решу, то сама. Мне советчики не нужны.

—А почему бы тебе не наблюдать за Аннабель издали? — бросил Лукас.

—Ты не смеешь просто так выкинуть меня из ее жизни! — выкрикнула разгневанная Райнона.

—Я могу сделать все что угодно, — решительно заявил Лукас. — Если тебе вздумается подать на меня в суд, дело ты точно проиграешь, но это твое право.

—Какой ты все-таки жестокий! Не думала... — прошипела Райнона.

—Просто я принимаю интересы Аннабель как свои собственные. У меня с ней общая кровь. При этом я совершенно не уверен, что ты должна обязательно вписаться в картину ее жизни.

Райнона мотнула головой.

—В любом случае я пока не уезжаю, и это главное. У нас есть время все продумать до конца, — согласилась она.

Лукас кивнул, лицо его просветлело.

—Отлично. Поговорим об этом чуть позже.

Вот и замечательно! А пока у нее будет время хорошенько продумать, как ей остаться в жизни Аннабель.

Она вышла из кабинета и увидела стоявшего возле двери Тео. Похоже, он слышал каждое их слово. Надо быть осторожней в своих порывах. Кивком головы она попрощалась с ним и зашагала к себе.

Аннабель спала крепким сном невинного младенца. Райнона переоделась в новенькую пижаму и скользнула под шелковое одеяло.

Лукас обо всем позаботился. Даже о белье.

Ей не давала покоя одна мысль:

почему же Лукас не разрешает себе простые человеческие желания? Вероятно, в его жизни однажды уже случилась какая-нибудь неприятная история, и теперь, обжегшись на молоке, он дует на воду. Все же это глупо.

Тут Райнона почувствовала, что голодна. Да, она ведь так и не поужинала. Придется спуститься вниз и что-нибудь найти.

Крадясь по коридору, она вдруг услышала мелодичные звуки.

Остановилась. Музыка была печальной, но очень красивой.

Девушка сошла вниз по лестнице, остановилась перед дверью и прислушалась. Музыка затрагивала самые сокровенные струны ее души. Кто же так прекрасно играет?

Райнона осторожно толкнула дверь и заглянула в комнату.

За пианино сидел Лукас.

Райнона хотела так же осторожно уйти, но дверь предательски скрипнула. Мужчина оглянулся. На лице его мгновенно появилась равнодушная маска, пальцы замерли, безжизненно повиснув над клавишами.

—Не останавливайся... не надо. Было так красиво, — прошептала Райнона.

—Спасибо!

Как хорошо ей был знаком этот вежливый безразличный тон! Девушка вошла.

—Не знала, что ты умеешь играть.

—Об этом знают немногие.

Райнона закусила губу. В этой музыке, и правда, было что-то особенное. Кажется, таким способом Лукас разговаривал с собственной душой. В музыке он был предельно искренен.

—Ты брал уроки в детстве?

—Нет. — Лукас опустил крышку пианино. — Сам научился.

Райнона в изумлении выдохнула. Мало кто вообще способен так талантливо играть, но еще и научиться самостоятельно? Это было выше всяких похвал.

—Удивлена? — заметил Лукас с хриплым смешком. — Вот уж действительно забавно: такой сдержанный человек, как я, и вдруг играет.

—А я всегда хотела научиться играть... — неожиданно произнесла Райнона.

—Научилась?

Девушка покачала головой. В ее горле образовался комок. Ей припомнилось пыльное пианино, стоявшее в родительском доме. На нем так никто никогда и не играл.

Лукас несколько мгновений смотрел на нее потемневшими глазами, потом снова открыл крышку.

—Иди сюда.

—За... зачем? — пролепетала она.

Он придвинул стул и поставил рядом с собой.

—Твой первый урок.

Удивленная и растроганная Райнона присела рядом с ним.

—Вот так. — Он положил ее руки над клавишами, потом накрыл ее руки своими ладонями. — Это «фа», — он нажал одну ноту, потом передвинул палец. — А это «до», — и продолжил двигать пальцы дальше, пока Райнона не узнала наконец мотив.

—Но это же «Три поросенка»!

Он улыбнулся.

—Надо же с чего-то начинать.