День рождения мертвецов
Шрифт:
Он пожал плечами и отвалил.
Я взял в руку чашку со свежим горячим кофе:
— И что мне сейчас делать?
— Нужно пойти к Мишель, в смысле, она сейчас одна, волнуется, и ей страшно.
Сидеть в тихом болезненном молчании и сдерживаться, чтобы не поругаться друг с другом.
— Я не…
Тут взревел мой мобильный телефон, завел свою старомодную мелодию. «ГЕНРИ», — высветилось на экране.
Нажал на кнопку:
— Где ты был, черт возьми?
— Не твое дело. — Шмыгнул носом — Ладно, давай — все
— Он схватил Кети. Мальчик-день-рождения схватил ее.
Молчание.
— Генри?
— Сколько сейчас времени? Четыре… Я буду у тебя, как только смогу. Аэропорт закрыт из-за снега, но паром, я думаю, еще ходит. — Из трубки раздались глухие металлические звуки. — Ты кому-нибудь уже сказал?
— Мишель позвонила в полицию.
— Слава богу — это все облегчает. Скажи, чтобы доктор Макдональд все материалы по Кети послала на электронный адрес полицейского участка в Лервике, и пусть пометит, что это для меня. Возьму это с собой в дорогу.
— Генри…
— Что доктор Макдональд сказала про Ребекку?
Я отвернулся от стола:
— Она не знает.
— Эш, сейчас это уже не важно — тебе нужно ей все рассказать. Если Мальчик-день-рождения схватил Кети, очень может быть, что Меган Тейлор не была номером тринадцатым. Может быть, номер тринадцать — это Кети.
— Я не…
— Эш, они знают о Кети, — все кончено. Расскажи ей.
38
Резкий запах уксуса наполнял машину, тихо гудел вентилятор, не давая окнам запотеть от испарений еды, купленной в закусочной, а по крыше машины барабанил дождь.
— …стояние со свечами организовано в шесть тридцать вечера у Сент-Джаспера…
Доктор Макдональд нахмурилась:
— Сент-Джаспер — странное имя для церкви, в смысле, не существует Святого Джаспера, я проверяла по католическим веб-сайтам, и вообще, что это за город, который называет церкви в честь выдуманных святых?
Замковый парк был пуст, только мы да пара паркометров. Ничего не осталось ни от стены с бойницами, ни от главной башни или главного здания замка, зато развалины были щедро освещены разноцветными прожекторами. Как будто от этого они станут выглядеть лучше.
— …мы говорили сегодня днем с отцом Меган Тейлор.
Отсюда сверху, с самой вершины острого гранитного гребня, Олдкасл расстилался как звездное покрывало. В струях дождя сверкали уличные фонари, черная извилина Королевской реки сверкала серебристой чешуей.
— …и хотим попросить того, кто похитил нашу дочь, чтобы он вернул ее обратно.
Голос Брюса Тейлора звучал так, как будто он читал текст по бумажке, слова звучали высокопарно и неестественно:
— Меган — чудесная девочка, приносящая надежду и радость всем, кто знает ее…
Доктор Макдональд отломила кусок панированной рыбы, подула на нее и сунула
— Отличная панировка. — И продолжила есть при мерцающем свете приборной доски.
— Я же говорил. — Два рыбных ужина навынос из «Блистеринг барнаклз», один с парой маринованных луковиц, другой — с пюре из зеленого горошка. Все разогрето в микроволновке и разложено по картонным тарелкам, закрытым фольгой.
— Я обращаюсь к вам как отец, пожалуйста…
Она окунула ломтик жареной картошки в буровато-зеленое месиво:
— Я говорила с Дики, вся церковь обвешана скрытыми камерами, и если Мальчик-день-рождения придет в Сент-Джаспер, его сразу же заснимут, и еще Сабир собирается прогнать через параметры паттерна всех, кто попал на пленку камер наблюдения торгового центра в тот день, когда пропала Меган, и если что-нибудь сыграет, то мы его возьмем.
— Хммм. — Моя рыба отдавала паутиной и картоном.
…в то время как полиция продолжает поиски Кети Николь, дочери детектива-констебля Эша Хендерсона из криминального отдела полиции Олдкасла…
Даже газировка была безвкусной.
— Мы ее найдем, Эш, мы ближе к нему, чем когда-либо.
— Кети Николь — тринадцатая жертва Мальчика-день-рождения и вторая, чью поздравительную открытку получили через день после того, как ее похитили…
— Кретин чертов. — Я выключил радио. — Похищением это будет называться тогда, когда за нее потребуют выкуп. Ее насильно увезли.
Я посмотрел на свою картошку с рыбой, закрыл сине-белый контейнер и положил обратно в пластиковый пакет, откуда все это было извлечено.
Порыв ветра ударил дождем по капоту «рено», капли сверкнули, отскакивая от грязной краски, благодаря свету фар какого-то хетчбэка, остановившегося на парковке. Он остановился как можно дальше от нас.
— Эш, я…
— Кети любила слушать разные истории, которые я рассказывал ей на ночь.
— О’кей…
— Когда-то, давным давно, жил на белом свете педофил по имени Филипп Скиннер. И было у Филиппа двое детей и жена, которая очень его любила, потому что не знала, чем он занимался. И напала на королевство в то время черная чума, и в разных концах города нашли трех маленьких мальчиков, завернутых в черные пластиковые мешки из-под мусора. Они были изнасилованы и зарезаны ножом, а потом разрезаны на пятнадцать частей. И каждый кусок был завернут в пищевую пленку, как будто тот, кто это сделал, хотел, чтобы они остались свежими.
Фары машины погасли, и водитель с пассажиром стали темными силуэтами на фоне слабого свечения, шедшего от замка. Они стали придвигаться друг к другу, пока их головы не соединились.
— И призвала полиция храброго рыцаря, которого звали доктор Генри Форрестер, и рыцарь исследовал изрубленные останки мальчиков и составил психологический профиль злодея, который это совершил. И стала полиция повсюду искать того, кто подходил под этот профиль, и нашла она Филиппа Скиннера. И оказалось, что в девяностых сидел Скиннер этот в бельгийской тюрьме за нападение при отягчающих обстоятельствах и за детскую порнографию. И притащили его на допрос…