День счастья — завтра
Шрифт:
— Я вышла замуж в двадцать один год, — рассказывала Снежанна, — и только в тридцать освободилась.
Освободившись, Снежанна ловко оказалась любовницей одного нашего олигарха. Его нарядные охранники теперь оберегали Снежанну от встреч с одинокими людьми.
Катя рассказывала о том, что ее знакомая — Светлана, девушка известного певца, — неожиданно для всех и для самой себя стала оперной певицей.
После чего мы стали пророчить Анжеле громкую карьеру на поприще женского футбола, а Снежанне — олигархическое будущее
— Скучно, — протянула Снежанна. Ее верхняя губа была похожа на гусеницу. Она мокро шевелилась, когда Снежанна говорила. — Вот я захожу в магазин и знаю, что могу купить все. И мне ничего не хочется. Ничего вообще.
— Ну, надо заставлять себя, — незло пожурил Антон.
«Челси» играл с ЦСКА. Естественно, выигрывал.
— Не понимаю, — зевнула Снежанна, и ее гусеница-рот скользнула по всему лицу, — зачем Абрамовичу этот «Челси»?
Денис секунды две смотрел Снежанне прямо в глаза, как будто только что ее заметил. Отвернулся к телевизору, не удостоив ответом.
— А правда, зачем он купил футбольную команду? — спросила Анжела, обнимая Дениса.
— А что ему еще покупать? — Я решила поддержать разговор. — Очередную яхту? Очередной самолет? Или остров? Вариантов потратить деньги не так много. Для Абрамовича.
— Не потратить, а вложить, — поправила Катя. Она единственная среди нас была с коммерческой жилкой. — «Челси» принадлежит огромная земля, чуть ли не в центре Лондона. С клубом, рестораном и уж не знаю с чем там еще.
— Вы просто не представляете, о чем говорите! — раздраженно произнес Денис. Его глаза блестели. — Вы представляете, что это такое, когда тебе аплодируют многотысячные трибуны? Когда трибуна просто ревет в твою честь! С чем это может сравниться по количеству эмоций? С самолетом? С яхтой? С новым галстуком?
Денис говорил с таким азартом и смотрел на нас с таким снисходительным сожалением, что я даже почувствовала свою ущербность.
В мою честь трибуны никогда не ревели.
И вряд ли уже будут. Хотя… Если, например, Абрамович разведется со своей женой…
— Я сегодня в журнале прочитал чудное стихотворение. Про осень. — Антон затянулся кальяном и громко продекламировал нараспев, глядя в потолок:
Уши его упали на пол,Как осенью падают с тополя желтые листья.Денис с Антоном недолюбливали друг друга.
Два бездельника, проживающие когда-то заработанные деньги, они относились друг к другу с презрением.
Денис жил своим прошлым. Своими голами, своей славой, своими воспоминаниями. Антон писал свою биографию проявляющимися чернилами. Вот она есть, но наступает утро — и чистый лист.
Для них обоих будущее представляло интерес весьма посредственный. Хотя и по разным причинам. Антону было на будущее наплевать, а Денис в него просто
— Красивое стихотворение, — сказала Снежанна.
Мне было лень смеяться.
Подошла Данилина.
Журналистка попрощалась. С вежливой улыбкой и цепким взглядом.
— Чай, — бросила Данилина официанту.
Бизнес-леди в обед не выпивают.
— Как твой новый магазин? — Я завела светский разговор.
Это было опасно.
Данилина помешана на своих одеялах, подушках и постельном белье. Она могла говорить про них часами.
— Я тоже думаю магазинчик открыть, — произнесла Снежанна очень вовремя.
— Тебе еще рано, — улыбнулся Антон.
В телевизоре «Челси» оказался в непосредственной близости к нашим воротам. Опасный момент.
— Не галдите, — попросил Денис.
— Вот ты как магазин открыла? — не унималась Снежанна.
— Очень весело, — сказала Данилина без всякой улыбки. — Игорь Чапурин оказался на фабрике Fabric Frontline и абсолютно влюбился в то, что они делают.
— А что это? — спросила Снежанна.
Я завидую людям, которые не боятся выглядеть профанами.
— Очень известная фабрика. — Данилина посмотрела на Снежанну с недоверием. Я малодушно кивнула. — Они делают шелк. От Вивьен Вествуд до Chanel заказывают у них свои ткани. Это лучшее, что есть.
— И что Чапурин? — заинтересовалась Снежанна, падкая на «звездные» имена.
— Чапурин сказал мне: «Ира, я с ними обо всем договорился! Ты хочешь их продавать? Они тебя ждут!»
Данилина улыбнулась;
— И я поехала в Швейцарию. Договорилась о встрече. Мы все обсудили. И только потом выяснилось, что Чапурин ничего им обо мне не говорил! Представляете?
— Как? — спросили мы со Снежанной одновременно.
— Вот так. — Теперь уже Данилина не переставала улыбаться. — А я-то поехала, думала, меня там с транспарантами встречать будут…
— Ну ты даешь… — похвалила Анжела.
— И обо всем договорилась? — уточнила я.
— Да. Мы продаем и Fabric Frontline, и Schlossberg. И Pratesi, конечно.
Мы приготовились к коротенькой лекции о том, что человек проводит в постели треть своей жизни и как важно…
Данилина встала.
— Рада была вас видеть. Я побежала, у меня встреча.
Мы были несколько разочарованы.
Могла бы уделить побольше внимания своим потенциальным клиентам.
У меня подушки уже старые. Я их года три назад покупала. И одеяла. Пора менять.
А если обычный человек проводит в постели треть своей жизни, то я, значит, больше.
Анжела заинтересованно смотрела в окно.
Новенькая блестящая «девятка» («Жигули») в сопровождении джипа с охраной припарковалась около «Фреско».
С ног до головы в Doice&Gabbana, из нее вышел невысокий мужчина с челкой в стиле Адольфа Гитлера.