День триффидов (авторский сборник)
Шрифт:
Я кивнул.
— Мы просто хотим, — пояснила Филлис, — воссоздать цепь событий. Если с вашей помощью удастся отыскать недостающее звено, мы будем очень признательны. Ну, а если вы нам не доверяете, это ваше право, и мы его уважаем.
— Мне нечего возразить, так что приступим. Теорию о происхождении глубинного Разума вы знаете — не буду ее повторять. А нынешняя ситуация представляется мне таковой… Существа… назовем их так, благополучно устроились в экологической нише и следующая их задача — обустроить новое жилище на свой лад. Ведь они — самые настоящие первопроходцы, колонисты. Чем, по-вашему, станет
— И чем же именно они заняты? — спросил я.
— Почем я знаю? — Бокер пожал плечами. — Учитывая то, как мы их встретили, думаю, чем-нибудь вроде защитных сооружений. Скорее всего, они добывают металл. Во впадине Минданао, а также в Глубинахюго-восточнее Бухты Падающих Кокосов работы идут полным ходом.
— Э… но горнорудные работы в таких условиях… — До меня дошло, почему Бокер пожелал остаться инкогнито.
— Откуда нам знать, каков уровень их цивилизации? Я могу привести вам множество примеров, где мы сами добились того, что, на первый взгляд, абсолютно невозможно.
— Это при давлении-то в несколько тонн, в кромешной темноте… — начал было я, но Филлис так взглянула на меня, что я тут же прикусил язык.
— Доктор Бокер, — сказала она, — вы обозначили две конкретные точки Мирового океана, почему именно эти?
Бокер перевел взгляд на Филлис.
— Как однажды заметил мистер Холмс знаменитому тезке вашего мужа: «Самая большая ошибка — строить теории на пустом месте. Но пренебрегать уже имеющимися данными — умственное самоубийство». Я обладаю неплохим воображением, но не могу представить себе ничего другого, кроме сверхмощного насоса, перекачивающего бескрайние залежи ила на поверхность океана.
— Но, — влез я, становясь в позу (мне порядком надоели постоянные издевки призрака мистера Холмса), — если, как вы утверждаете, они добывают руду, то почему цвет меняется за счет ила, а не за счет грунта?
— Прежде чем достигнуть рудоносных пластов, молодой человек, необходимо пройти огромный пласт ила, это во-первых, а во-вторых, согласитесь, плотность песка и ила значительно разнится: песок просто не успевает достичь поверхности и под собственной тяжестью опускается на дно.
К сожалению, мне не дали возразить.
— А все-таки, доктор, почему вы упомянули именно эти два места? — Филлис просто защитилась на своем.
— Я не утверждаю, что в других местах ничего не происходит, но исходя из расположения, полагаю, что если там и ведутся работы, то с какой-то другой целью.
— С какой? — воскликнула Филлис, глядя на Бокера с поистине детским любопытством.
— Коммуникации. Вот, посмотрите сюда, — Бокер развернул карту, — немного ниже экватора — впадина Романш. Это узкий перешеек в подводных рифах Атлантического хребта — единственный проход, связывающий бассейны западной и восточной Атлантики. Здесь начинается изменение окраски. Причина наверняка вот в чем: некто на дне, мне сдается, не удовлетворен состоянием прохода — возможно, он загроможден обломками скал или мелковат, а может, слишком узок. Так или иначе, его, как минимум, нужно очистить от наслоений ила, что, видимо, и происходит. В общем, что бы то ни было, это каким-то образом
Мы молчали, переваривая его слова.
— А вот эти две точки? — Филлис первая собралась с мыслями. — В Карибском море и Гватемальской котловине.
Бокер достал портсигар и предложил нам закурить, но мы вежливо отказались. Тогда он закурил сам, откинулся на спинку кресла и, выпустив под потолок тонкую струйку дыма, произнес:
— Как вам понравится такая идея — туннель, связывающий Глубиныпо обе стороны перешейка? Вспомните историю Панамского канала.
В чем в чем, а в узости мышления Бокера не упрекнуть, если уж он выдвигает теорию — так это действительно — Теория. И что самое главное: еще никому не удалось его опровергнуть. Проблема в том, что бокеровские гипотезы совершенно неудобоваримы для нормальных людей. И как ни хороша была очередная его гипотеза, она костью застряла у меня в горле, что случается со мной нечасто, ибо я всегда считал себя чуть ли не шпагоглотателем. Так что до конца разговора я занимался тем, что пытался расправиться с этой злосчастной костью. У меня не было ни мыслей, ни слов, ни сил, чтобы хоть что-то противопоставить безукоризненной логике Бокера. На прощание он подкинул нам еще один сюрпризик.
— Вы, конечно, слышали о двух невзорвавшихся атомных бомбах?
— Конечно…
— А что вы знаете о вчерашнем атомном взрыве, за который ни одна страна не взяла на себя ответственность?
— Вы думаете, что это одна из тех бомб? — неуверенно спросила Филлис.
— Почти уверен. Очень хотелось бы думать, что это не так, но… но вот что любопытно: одну бомбу сбросили у Алеут, другую — во впадину Минданао, а эта взорвалась недалеко от Гуама…
— Как жаль, — сокрушалась Филлис, — что в свое время я не была прилежной ученицей и наплевательски относилась к географии, которую бедняжка мисс Попл тщетно пыталась в меня вдолбить. Каждый день всплывают какие-нибудь новые названия, о которых я сроду не слышала.
— Не унывай, — утешил я, — в военных сводках упоминаются такие названия, о которых сами географы порой не подозревают, не говоря уж о том, что на обычных картах они и вовсе не значатся.
— Вот опять… сообщают, что около шестидесяти человек смыло какими-то цунамИ,прошедшими над островом Ростбифа. Где этот Ростбиф? И что еще за цунамИ?
— Не цунамИ,дорогая, а цунАми, по-японски — волна, гигантская волна, возникающая в результате подводных землетрясений. А где находится Ростбиф — понятия не имею, зато могу предложить целых два острова Сливового Пудинга.
— И чего ты вечно корчишь из себя отличника, Майк, — Филлис осуждающе посмотрела на меня. — М-да, интересно, как это все нас коснется?
— Причем тут мы?
— Я о том, что сейчас происходит на две.
— С чего ты взяла, что это не настоящие цунами, и связываешь с ними…
— Ах, — перебила меня Филлис, — как звучит: настоящие цунами, с ними, с нами, сними — снами… что еще случится с нами?
— Хорошо, — не выдержал я. — Давай попробуем разобраться.