ДЕНЬ ТВОРЕНИЯ
Шрифт:
Черт возьми, книга уже подходит к концу, а еще столько надо успеть. Например, познакомить читателя с этим самым младшим братом мальчика Коли, который впоследствии привезет Верещагину из заграничной командировки паркеровскую ручку с ирридиевым пером, искусно имитированным под подгнивший, но еще довольно свежий листок клена.
И о самом Коле надо еще кое-что добавить, и о Тине, и о совсем забытой нами девочке Вере – она немало похлопочет, прежде чем сумеет раздобыть для Верещагина рояль модного цвета, что же касается Тины, то, бросив свой технический вуз, она станет, как и мать, врачом, будет регулярно следить за здоровьем Верещагина и примет у него
Итак, сначала о младшем брате мальчика Коли. Не знаю, успею ли об остальных. Надо бы!
Мне могут возразить: зачем описывать этих еще бездействующих в общественном смысле по причине малолетства людей, если они никакого влияния на сюжетные коллизии нашего повествования не оказывают, или, говоря попросту, в этой книге пришей кобыле хвост?
Это верно – к делу они отношения не имеют, и все-таки описать их автор считает нужным. Потому что все труды и хлопоты Верещагина, без представления о том, какое поколение идет ему на смену, покажутся бессмысленными – глупыми и пустыми.
Всегда следует думать о том, какой язык приделают завтра к колоколу, отлитому сегодня.
Итак, рос у мальчика Коли младший брат. Четыре года ему теперь было. Внимание на себя он обратил еще в трехлетнем возрасте, когда однажды вечером, сидя на полу, посреди комнаты, тихо сказал: «Если три больше, чем два, то, значит, триста больше, чем двести».
«Молодчага! – сказал тогда отец.- Голова у тебя варит».
«Не варит,- серьезно возразил сын.- У меня в голове происходят совсем другие процессы».
«Жена!- заорал ошарашенный отец, и жена прибежала из кухни вся в слезах, потому что резала там для приготовления ужина лук.- Ты послушай, что он говорит!» – «Что он говорит?»- спросила жена, вытирая слезы и распространяя луковый запах.
Но сын занимался уже другим делом – он силился разломать заводного цыпленка и на просьбы отца повторить умное слово «процессы» упорно отмалчивался, а в конце концов даже заплакал, не сумев разломать цыпленка, но в этом нет ничего удивительного, так как тот был сделан из толстой, в миллиметр почти толщиной, жести.
«Ненормальная семья»,- сказала жена и ушла обратно на кухню. Запах же лука остался и наполнял комнату весь вечер.
Ему было три с половиной года, когда однажды – тоже вечером – он сообщил, что в наступающую ночь его ожидает очень важное событие. «Какое?»- поинтересовался отец. «Ко мне придет тетка»,- объяснил сын и подробно описал, как эта тетка будет выглядеть. Она оказалась довольно-таки страшноватой – у нее должны были быть красные ногти и вокруг головы много тоненьких и неподвижных лучиков, что-то вроде нимба.
«Откуда ты знаешь, что она придет?» – спросил отец. «Она у меня там»,- ответил сын. «Где – там?» – не понял отец, да и никто другой не понял бы. «Там!» -сказал сын и так сильно хлопнул себя ладонью по лбу, что обязательно заплакал бы, если б это сделал кто-нибудь другой.
«Откуда она у тебя в голове?» – спросил отец. «Я даже могу ее увидеть»,- сказал сын. «Как?» – спросил отец. «А вот так»,- ответил сын и закрыл глаза.
Лицо его стало похожим на маску древнего правителя Египта – горемычного мальчика по имени Тутанхамон, а когда он открыл глаза, в них был страх. «Я ее видел,- сообщил он.- Сегодня ночью она придет, я даже знаю ее имя, но не скажу тебе».
Отец долго упрашивал, сын наконец согласился, взяв, однако, с отца обещание не произносить этого имени вслух. «Я скажу тебе
И вжался губами в ухо отца. «Ее зовут – Жилет»,- шепнул он. «Вот так имя! – расхохотался отец.- Да знаешь ли ты, что такое жилет?» – «Ты же дал обещание!» – закричал сын, заплакал и впредь стал относиться к отцу хуже.
В день своего четырехлетия он сказал: «Мне сегодня исполнилось несколько лет».- «Не несколько, а четыре»,- поправил отец. «Правильно,- согласился сын.- Но это и есть несколько. Самое лучшее несколько – это четыре».
И объяснил подробнее: «Один – это один, два – это два, три – это плохое несколько, а пять – уже много. Это самое плохое много, но все-таки много. А четыре – самое лучшее несколько».
Рассудив таким образом, он стал придумывать странные математические задачи и звал старшего брата, чтоб устроить ему экзамен.
«Ну, чего тебе?» – сердито спрашивал старший брат, то есть мальчик Коля, который не любил, когда его отвлекали от насвистывания различных песен.
«Что получится, если сложить самоелучшее несколько с самымплохим много?»- задавал задачу четырехлетний младший брат.
«Не знаю»,- отвечал Коля, подумав. Он мог бы ответить так не думая, но все-таки сначала думал, потому что желал помочь младшему брату в его затруднениях.
Но, оказывается, никаких затруднений не было, младший брат знал решение своей задачи. «Получится плохое несколько раз плохое – несколько»,- странно объяснил он старшему брату.
«Смотри,- сказал он как-то в другой день и нарисовал на листке бумаги неровную линию.- Видишь, это прямая палочка…»-«Какая же она прямая?» – возразил Коля. «А ты думай, что прямая,- попросил брат.- А вот другая палочка… Видишь, они перекрещиваются?» – «Вижу»,- согласился Коля. «А теперь нарисуем еще одну палочку отсюда досюда и одну из середины этой палочки сюда… Какая из всех палочек самая лучшая?»- «Они все неплохие,- ответил Коля.- Если, конечно, считать, что они ровные».- «А мне больше всех нравится вот эта,- сказал младший брат.- Потому что она разделила этот углышек ровно пополам».- «Откуда ты знаешь, что ровно пополам?» – спросил Коля. «Как же ты не понимаешь? – удивился младший брат.- Обязательно пополам, потому что…- он внимательно посмотрел на старшего брата.- Я скажу тебе одно важное слово, только ты пообещай, что никому…» – «Хорошо,- согласился Коля.- Никому».- «Я тебе на ушко,- сказал младший брат,- а ты молчи…- Он прошептал очень тихо: – Эти углышки одинаковые потому, что… Нет,- сказал он печально.- Я не стану говорить тебе важное слово, потому что ты удивишься и закричишь громко, как папа».- «А откуда ты знаешь это важное слово?» – спросил Коля. «Оно мне приснилось,- ответил младший брат.- А теперь смотри, что я еще нарисую…»- «Мне надоело,- признался Коля.- Давай лучше я просвищу тебе новую песню».- «Давай,- согласился брат.- Свисти»,- и стал думать о своем, а Коля свистеть песню.
В один из таких моментов в комнату вошла мать. Она увидела своих сыновей сидящими на полу, один из них свистел, другой шевелил ртом, оба смотрели в потолок незрячими глазами,- увидев это, она воскликнула – с испугом и всплеснув руками: «Господи, и наградил же ты меня детьми!»
Но дети не услышали восклицания матери. И Господь тоже. Все занимались серьезной мужской работой, им не было никакого дела до глупых жалоб женщины, пришедшей с кухни и всплескивающей руками, пахнущими борщом, а также сырыми котлетами, которые женщина изжарила часом позже и накормила ими своих странных сыновей.