Деньги, банковский кредит и экономичские циклы
Шрифт:
A. при прочих равных условиях кредитная экспансия и сопутствующее ей увеличение денежной массы вызывают повышение цен на потребительские блага, т. е. снижение покупательной способности денежной единицы. Следовательно, если кредиторы желают установить те же процентные ставки в реальном выражении, то к процентной ставке, преобладающей до начала процесса кредитной экспансии, они должны добавить премию «на инфляцию», или, иными словами, на ожидаемое падение покупательной способности денежной единицы [353] ;
353
Как писал в 1928 г. Людвиг фон Мизес,
«банки больше не могут предоставлять дополнительные кредиты по той же самой ставке процента. Так что они должны снова повысить процент по кредитам по двум причинам. Во-первых, положительная ценовая премия заставляет их платить более высокий процент за заемные внешние средства. Кроме того, они должны производить отбор из множества претендентов на кредит. Не все предприятия могут позволить себе возросшую ставку процента. Те, что не могут, сталкиваются с трудностями»
Это перевод Беттины Бьен Гривс на английский язык книги Людвига фон Мизеса, опубликованной в 1928 г. под названием Geldwertstabilisierung und Konjunkturpolitik. Приведенный выше отрывок находится на с. 51–52 немецкого издания, которое содержит подробные объяснения всей теории экономического цикла Мизеса. Она была опубликована до выхода книг Хайека Prices and Production и немецкого издания Monetary Theory and the Trade Cycle (1929). Странно, что Хайек почти никогда не цитировал этот важный труд, где Мизес излагает и развивает теорию экономических циклов, которую он мог лишь кратко обрисовать в книге «Теория денег и фидуциарных средств обращения», опубликованной шестнадцатью годами ранее. Возможно, этот недосмотр был преднамеренным и преследовал цель создать у научного сообщества впечатление, что первая попытка развить теорию Мизеса была сделана самим Хайеком в Monetary Theory and the Trade Cycle и Prices and Production, в то время как Мизес уже весьма глубоко разработал эту тему в 1928 г.
B. есть и другая важная причина повышения процентных ставок до предыдущего уровня и даже выше него: предприниматели, пошедшие на удлинение производственного процесса несмотря на рост процентной ставки, пожелают — в той мере, в какой они уже потратили существенные ресурсы на новые инвестиционные проекты — платить очень высокие процентные ставки, если они обеспечены средствами, необходимыми
354
См.: F. A. Hayek, «Investment that Raises the Demand for Capital,» in Review of Economice and Statistics 19, no. 4 (November 1937); перепечатано в F. A. Hayek, Profits, Interest and Investment, p. 73–82.
355
Сам Хайек в связи с ростом процентных ставок в финальной стадии бума указывает, что «важнейшей причиной ложных ожиданий, возможно, служит временное увеличение предложения таких средств посредством кредитной экспансии по ставке, которая не может поддерживаться [долго]. В этом случае, глядя на возросший объем текущих инвестиций, люди могут подумать, что инвестиции некоторое время будут доступны под тот же процент, и, исходя из этого, начнут такие инвестиции, которые для успешного завершения требуют дальнейших инвестиций под аналогичный процент… И чем больше объем уже сделанных инвестиций по сравнению с теми, которые еще требуются, чтобы использовать уже существующее оборудование, тем выше процентная ставка, которую заемщики будут готовы платить при привлечении капитала для инвестиций, замыкающих цепочку» (Hayek, «Investment that Raises the Demand for Capital,» pp. 76 and 80). Мизес указывает, что бум заканчивается именно в тот момент, когда предприниматели начинают испытывать затруднения с получением дополнительного финансирования, требующегося для инвестиционных проектов:
«Предприниматели не могут добыть средства, необходимые им для дальнейшего ведения дела. Валовая рыночная ставка процента повышается, поскольку возросший спрос на кредиты не уравновешен соответствующим количеством денег, предназначенных для предоставления кредитов».
356
«Предприниматели, решительно настроенные довести до конца свои долгосрочные капитальные проекты, подвергающиеся опасности, обращаются к банкам за дополнительным банковским кредитом, и начинается перетягивание каната. Производители ищут новых банковских кредитов, банковская система удовлетворяет спрос на новые кредиты путем создания новых денег, цены на товары растут, опережая затраты на заработную плату. В каждый рыночный период процесс повторяется, и рост цен всегда опережает рост ставок заработной платы».
В «Человеческой деятельности» Мизес объясняет этот процесс так:
«Тенденция роста ставки первоначального процента и появление положительной ценовой премии объясняют некоторые характерные свойства бума. Банки сталкиваются с усилением спроса на кредиты, предъявляемого со стороны производства. Предприниматели готовы занимать деньги под более высокие валовые ставки процента. Они продолжают заимствования, несмотря на то что банки назначают больший процент. Арифметически валовые процентные ставки становятся выше, чем они были накануне экспансии. Тем не менее каталлактически они ниже значения, при котором они покрывали бы первоначальный процент плюс предпринимательская компонента и ценовая премия. Банки считают, что они сделали все, чтобы остановить неразумные спекуляции, выдавая кредиты на более тяжелых условиях. Они полагают, что критики, обвиняющие их в раздувании лихорадочного ажиотажа, не правы. Они не могут понять, что, выбрасывая на рынок все больше и больше инструментов, не имеющих покрытия, они фактически разжигают бум. Именно постоянное увеличение предложения инструментов, не имеющих покрытия, создает, питает и разгоняет бум. Состояние валовых рыночных процентных ставок всего лишь результат этого роста. Если кто-то желает узнать, осуществляется ли кредитная экспансия, он должен смотреть на состояние предложения инструментов, не имеющих обеспечения, а не на арифметическое значение процентных ставок».
Пять перечисленных выше факторов вызывают следующий комбинированный эффект: рано или поздно компании, действующие на стадиях, относительно более отдаленных от потребления, начинают нести большие бухгалтерские убытки. При сравнении этих убытков с относительными прибылями, создаваемыми на стадиях, наиболее близких к потреблению, факт совершения предпринимательских ошибок и насущная необходимость их исправления путем остановки и ликвидации ошибочно запущенных инвестиционных проектов, а также изъятия производительных ресурсов со стадий, наиболее далеких от потребления, и передачи их на стадии, ближайшие к потреблению, становятся окончательно и бесспорно очевидными для всех.
Короче говоря, предприниматели начинают осознавать необходимость масштабной реорганизации производственной структуры. Путем «реструктуризации», когда [инвестиции] изымаются из проектов, начатых в отраслях, производящих капитальные блага, которые не могут быть успешно завершены, они переводят остаток своих ресурсов в отрасли, ближайшие к потреблению. Теперь становится очевидно, что определенные инвестиционные проекты убыточны. Предприниматели должны отказаться от них и осуществить крупномасштабный перевод соответствующих производственных ресурсов, особенно рабочей силы, на стадии, наиболее близкие к потреблению. Кризис и экономический спад происходят исключительно из-за недостатка реально сбереженных ресурсов для завершения инвестиционных проектов, которые, как становится очевидным, были чрезмерно амбициозны. Кризис вызывают чрезмерные инвестиции (или «переинвестирование») в наиболее отдаленные от потребления стадии, т. е. в отрасли капитальных благ (компьютерное аппаратное и программное обеспечение, высокотехнологичные коммуникационные устройства, доменные печи, верфи, строительство и т. д.), и в другие стадии с расширенной структурой капитальных благ. Он вырывается на поверхность еще и из-за параллельной относительной нехватки инвестиций в отрасли, наиболее близкие к потреблению. Комбинированное воздействие двух этих ошибок создает генерализованное ошибочное инвестирование производственных ресурсов, т. е. инвестиции такого рода, качества, количества, а также географического и предпринимательского размещения, которые характерны для ситуации, где осуществляется гораздо больше добровольных сбережений. Короче говоря, предприниматели инвестировали слишком много, неправильным способом и не в те области производственной структуры, потому что у них создалось ложное впечатление о размере общественных сбережений, внушенное банковской кредитной экспансией. Экономические агенты направили усилия на удлинение наиболее капиталоемких стадий в надежде, что, когда со временем процесс новых инвестиций будет завершен, конечный поток потребительских товаров и услуг значительно возрастет. Но процесс удлинения производительной структуры требует очень много времени. Пока он не завершится общество не может получить выгоду от роста производства потребительских товаров и услуг. Однако экономические агенты не желают ждать конца этого продолжительного периода. Напротив, они выражают свои предпочтения посредством деятельности, предъявляя спрос на потребительские товары и услуги сейчас, т. е. гораздо скорее, чем нужно для завершения процессов удлинения производственной структуры [357] .
357
Как писал Хайек:
«Центральный вопрос всей проблемы капитала заключается в том, что в то время, как почти всегда возможно отложить использование вещей, уже готовых или почти готовых для потребления, во многих случаях невозможно использовать раньше времени доход (returns), получение которого планировалось в более отдаленные сроки. Соответственно, если недостаток спроса на потребительские блага относительно их предложения вызовет лишь сравнительно незначительные убытки, то относительный избыток спроса способен вызвать более серьезные последствия. Он сделает невозможным использование некоторых ресурсов, предназначенных для того, чтобы приносить потребляемый доход лишь в более отдаленном будущем, поскольку это возможно только при участии других ресурсов, которые в настоящее время используются более прибыльным образом в производстве предметов потребления для более непосредственного будущего».
Сбережения общества можно инвестировать либо мудро, либо безрассудно. Кредитная экспансия, вызванная банковской системой ex nihilo, поощряет предпринимателей действовать так, как если бы общественные сбережения существенно возросли, а именно на ту сумму, которую банк создал в форме новых кредитов или фидуциарных средств. Рассмотренные выше микроэкономические процессы неизбежно и стихийным образом вытаскивают совершенную ошибку на свет божий. Эта ошибка проистекает из того факта, что экономические агенты на протяжении длительного периода времени полагают, что доступные сбережения куда значительнее, чем они есть на самом деле. Эта ситуация очень похожа на ту, в какой оказался бы Робинзон Крузо из раздела 1, который сберег бы корзину ягод, позволяющую ему потратить на производство капитального блага максимум пять дней и, полагая из-за ошибки в расчетах [358] , что у него нет нужды в большем количестве ягод, решил бы, что эти сбережения позволят ему предпринять строительство хижины. После пяти дней, потраченных на рытье котлована и сбор строительных материалов, он съел бы все свои ягоды и оказался неспособен завершить свой иллюзорный инвестиционный проект. Мизес уподобляет общую ошибку ошибке строителя, неправильно оценившего объем имеющихся у него стройматериалов: израсходовав все материалы на закладку фундамента, строитель вынужден оставить здание недостроенным [359] . По Хайеку, здесь мы имеем дело с кризисом избыточного потребления, или, иными словами, недостаточности сбережений. Очевидно, что сбережения недостаточны и не позволяют завершить более капиталоемкие инвестиции, сделанные по ошибке. Ситуация напоминает ту, в которой оказались бы жители воображаемого острова, которые, предприняв строительство громадной машины, способной полностью удовлетворить их нужды, истощили все свои сбережения и капитал до окончания работ и не имеют иного выбора, кроме как оставить этот проект и направить всю свою энергию на ежедневные поиски пищи для прокормления, т. е. без помощи каких бы то ни было капитальных средств [360] . В нашем обществе такой недостаток сбережений приводит к следующему: закрывается множество заводов, особенно тех, что действуют на самой отдаленной от потребления стадии, парализуется множество начатых по ошибке инвестиционных проектов, увольняется огромное число рабочих. Помимо этого, всем обществом овладевает пессимизм, а осознание того, что необъяснимый экономический кризис разразился вскоре после того, как люди начали верить в то, что бум и оптимизм еще далеко не достигли своего пика и будут длиться бесконечно долго, деморализует даже самых сильных духом [361] .
358
Именно по этой причине мы в другом месте доказывали, что экономические циклы — практический пример ошибок в экономических расчетах, которые происходят из-за государственного вмешательства в экономику (в данном случае в сферу денег и кредита). См.: Уэрта де Сото. Социализм, экономический расчет и предпринимательская функция. М., Челябинск: Социум, ИРИСЭН, 2008. С. 127 исл. Иными словами, содержание этой книги следует рассматривать как применение теоремы о невозможности социалистического экономического расчета в кредитно-финансовом секторе.
359
«Весь класс предпринимателей находится как бы в положении строителя-подрядчика, задача которого возведение здания из ограниченных запасов строительных материалов. Если человек переоценивает количество наличного запаса, то он намечает план, для реализации которого средств, находящихся в его распоряжении, недостаточно. Он раздувает смету земляных и фундаментных работ и лишь впоследствии по ходу строительства обнаруживает, что ему не хватает материалов, необходимых для завершения постройки. Очевидно, что ошибка нашего строителя не в перенакоплении, а в ненадлежащем использовании средств, которые находятся в его распоряжении»
360
См.: Huerta de Soto, «La teor'ia austr'iaca del ciclo econ'omico,» in Estudios de Econom'ia Pol'itica, chap. 13, p. 175. Вот, что пишет Хайек:
«Ситуация напоминала бы случай с людьми на изолированном острове, когда те, частично построив огромную машину для обеспечения их всем необходимым, обнаруживают, что израсходовали все сбережения и весь капитал еще до того, как машина должна заработать. У них не остается иного выбора, как на время оставить разработку нового процесса и посвятить свой труд производству ежедневного пропитания безо всякого капитала»
361
«Предприниматели должны ограничивать свою деятельность, так как им не хватает средств для подпитки растущих запросов. Цены резко падают, потому что фирмы, переживающие трудности, пытаются получить наличные, сбывая по дешевке производственные запасы. Фабрики закрываются, строительство консервируется, рабочие увольняются. Так как, с одной стороны, многие фирмы крайне нуждаются в деньгах, чтобы избежать банкротства, а с другой стороны, больше никто не пользуется доверием, предпринимательская компонента в валовой рыночной ставке процента взлетает до заоблачных высот».
Марк Скоузен указывает, что в фазе рецессии цена благ от различных стадий подвергается следующим изменениям: во-первых, наиболее серьезное снижение цен и занятости обычно переживают компании, действующие дальше всех от потребления; во-вторых, цены на продукты промежуточных стадий падают тоже, хотя и не так значительно; в-третьих, оптовые цены снижаются, хоть и не столь резко; и, наконец, в-четвертых, цены на потребительские товары тоже тяготеют к снижению. Кроме того, при стагфляции цены на потребительские товары могут не снизиться, а даже вырасти. См.: Skousen, The Structure of Production, p. 304.
Рис. 5–7 отражает состояние производственной структуры в момент, когда вызванные кредитной экспансией (не обеспеченной предыдущим увеличением добровольных сбережений) кризис и экономический спад становятся очевидными и должны быть сделаны необходимые корректировки. Как видно из рисунка, новая производственная структура — более плоская и содержит лишь пять стадий, так как исчезли две стадии, наиболее далекие от потребления. Как показывают рис. 5–5 и 5–6, начало кредитной экспансии позволило предпринимателям ошибочно приступить [к реализации] этих двух стадий. Кроме того, табл. 5–6 показывает, что, хотя годовой валовой доход равен тому, что отражен в табл. 5–5 (483,8 д.е.), распределение части, отведенной для спроса на промежуточные продукты и для прямого спроса на потребительские товары и услуги, изменилось в пользу последних. Фактически теперь денежный спрос на потребительские блага составляет 132 д.е., что на треть больше 100 д.е. денежного спроса в примере из рис. 5–5 и табл. 5–5. Тем временем общий денежный спрос на промежуточные блага снизился с 383 до 351 д.е. Короче говоря, мы имеем дело с «плоской» структурой, которая менее капиталоемка и потому обеспечивает производство меньшего количества потребительских товаров и услуг, хотя эти товары и услуги являются объектом большего денежного спроса, что и вызывает резкий скачок цен на потребительские товары и услуги, а также общее обеднение общества. Данный факт обнаруживает себя в падении цен на первичные факторы производства в реальном исчислении. Хотя номинально получаемый ими денежный доход существенно вырос, еще более стремительный рост цен на потребительские товары ставит владельцев первичных средств производства в значительно менее благоприятные условия в реальном выражении. Кроме того, ставка процента, или норма бухгалтерской прибыли, достигаемая на каждой из стадий, возросла до 13,5 %, т. е. до уровня, который даже превышает уровень ставки процента на кредитном рынке до начала кредитной экспансии (11 % в год). Более высокая ставка отражает премию, компенсирующую снижение покупательной способности денег, более острую конкуренцию среди предпринимателей, страстно желающих получить новые кредиты, а также увеличение компонентов риска и предпринимательской неопределенности, которые влияют на ставку процента в атмосфере глубокого пессимизма и экономических сомнений.
| Поставщики настоящих благ | Покупатели настоящих благ | |||
| Капиталисты 1-й стадии | = 106,50 + 10,20 = | 116,70 | – > | 106,50 капиталистам 2-й стадии +10,20 на первичные средства |
| Капиталисты 2-й стадии | = 80,00 +13,70 = | 93,72 | – > | 80,00 капиталистам 3-й стадии +13,72 на первичные средства |
| Капиталисты 3-й стадии | = 53,25 +17,15 = | 70,40 | – > | 53,25 капиталистам 4-й стадии +17,15 на первичные средства |
| Капиталисты 4-й стадии | = 26,50 +20,36 = | 46,86 | – > | 26,50 капиталистам 5-й стадии +20,36 на первичные средства |
| Капиталисты 5-й стадии | 0 +23,32 = | 23,32 | – > | 23,32 на первичные средства |
| 266,25 | 84,75 |
Предложение настоящих благ, всего = 351,00 д.е. = СБЕРЕЖЕНИЯ И ИНВЕСТИЦИИ ВАЛОВЫЕ = 351,00 д.е. (общий спрос на настоящие блага)
Валовой доход за год = 483,7 д.е. (идентичен валовому доходу в табл. 5–5)
132,7 д.е. конечного потребления + 351 д.е. предложения и спроса на настоящие блага (валовые сбережения и инвестиции = 483,7 д.е.)
Следует подчеркнуть, что показанная на рис. 5–7 производственная структура, сложившаяся после необходимой реорганизации, не может соответствовать структуре, существовавшей до кредитной экспансии. Так происходит ввиду существенно изменившихся обстоятельств. В той степени, в какой редкие ресурсы общества были направлены в инвестиции, которые теперь не поддаются реструктурированию и поэтому потеряли всякую экономическую ценность, произошли крупномасштабные и неизбежные потери специфических капитальных благ. Это вызывает общее обеднение общества — состояние, проявляющееся через снижение доли капитального оборудования на душу населения, что ведет к снижению производительности труда и, следовательно, дальнейшему сокращению реальных ставок заработной платы. Помимо этого, имели место сдвиг в распределении дохода между различными факторами производства и перестройка инвестиционных процессов, которые, будучи запущены по ошибке, все же имеют некоторую пользу и экономическое значение. Таким образом, новые обстоятельства делают производственную структуру очень непохожей на ту, что существовала до того, как банки развернули кредитную экспансию, и количественно более плоской и бедной [362] .
362
Фриц Махлуп внимательно изучил факторы, вызывающие уплощение производственной структуры, и исследовал причины, по которым после реорганизации она непохожа на ту, что была до развязывания кредитной экспансии, и гораздо беднее:
«1) Многие капитальные блага специфичны, т. е. не пригодны для использования в целях, отличных от тех, для которых планировались изначально; следовательно, изменения в производственной структуре ведут к крупным убыткам;
2) более высокие ставки капитализации снижают ценность капитала в целом, т. е. ожидаемую величину будущего дохода; поэтому владельцы капитальных благ и прав собственности несут серьезные убытки;
3) специфические капитальные блага, служащие „комплементарным“ оборудованием для тех направлений производства, которые соответствуют потребительскому спросу, еще не готовы; занятость на таких направлениях соответственно ниже, чем могла бы быть в иных условиях;
4) предельная (marginal-valu'e) производительность труда в периоды укорачивания инвестиций ниже, и потому ставки заработной платы понижаются;
5) при негибких ставках заработной платы снижение цен спроса на труд ведет к безработице»
Комментарии Людвига фон Мизеса относительно возможности того, что новая производительная структура будет напоминать прежнюю, существовавшую до кредитной экспансии, еще более определенны:
«Это состояние, однако, уже не идентично тому, которое существовало накануне начала экспансии. Очень многое изменилось. Вынужденные сбережения и в еще большей степени нормальные добровольные сбережения могут обеспечить новые капитальные блага, не полностью растраченные в ошибочных инвестициях и чрезмерном потреблении, вызванном бумом. Вследствие неравномерности, присущей любому инфляционному оживлению, произошли изменения в богатстве и доходах индивидов и групп индивидов. Вне всякой причинной связи с кредитной экспансией могут измениться численность населения и особенности составляющих его людей; люди могут продвинуться в технологическом знании, может измениться спрос на некоторые товары. Конечное состояние, к которому стремится рынок, уже отличается от того состояния, к которому он стремился до нарушения равновесия, вызванного кредитной экспансией» (Мизес. Человеческая деятельность. С. 525).
Подведем итоги. Мы описали микроэкономическую основу стихийной реакции рынка, которая следует за кредитной экспансией. Эта реакция вызывает последовательные циклы бума и спада, регулярно мучающие западные экономики уже почти два столетия (и даже дольше, как мы видели в главе 2). Мы также показали теоретическую невозможность того, что увеличение банковских кредитов — за исключением случая, когда оно поддерживается соответствующим предварительным ростом добровольных сбережений, — способно позволить обществу снизить необходимые жертвы, требуемые всеми процессами экономического роста, а также способствовать устойчивому росту и ускорять его в отсутствие добровольного решения граждан жертвовать и делать сбережения [363] . С учетом этих крайне важных выводов в следующей главе будет исследовано их значение для банковского сектора и, в частности, тот способ, которым они объясняют, что этот сектор не может действовать независимо (т. е. без центрального банка), если основан на частичном резервировании. Тем самым мы завершим теоретическое изложение, начатое в главе 3, цель которого показать на основе экономической теории, что банковская система не может гарантировать себя от приостановок платежей и банкротств с помощью нормативов обязательного резервирования (частичного), поскольку предполагаемая гарантия (норматив обязательного резервирования (частичного)) и есть то, что запускает процессы кредитной экспансии, бума, кризиса и экономического спада, которые неизбежно подрывают платежеспособность банков.
363
Как красноречиво формулируют Мосс и Вон, «любой реальный рост запаса капитала требует времени и добровольных чистых сбережений. Не существует способа расширения предложения денег в форме банковского кредита, позволяющего „закоротить“ процесс экономического роста» («Hayek’s Ricardo Effect: A Second Look,» p. 555; курсив мой. — У. де С.). Возможно, Хайек объясняет весь процесс самым кратким и ясным образом в своей статье «Price Expectations, Monetary Disturbances and Malinvestment», вышедшей в 1933 году и включенной в его книгу Profits, Interest and Investment, pp. 135–156. В связи с этим направлением нам следует упомянуть работы Роджера Гаррисона, который привел живые примеры австрийской теории капитала и экономических циклов и сравнил их с диаграммами, чаще всего используемыми в учебниках по макроэкономике для представления классической и кейнсианской моделей, — в особенности статью «Austrian Macroeconomics: A Diagrammatical Exposition», впервые опубликованную в New Directions in Austrian Economics, Louis M. Spadaro, ed. (Kansas City: Sheed Andrews and McMeel, 1978 pp. 167–201, и вышедшую в виде отдельного издания в 1978 г. (The Institute for Humane Studies). Упомянем и статью Людвига Лахманна «A Reconsideration of the Austrian Theory of Industrial Fluctuations», «Economica» 7 (May 1940), включенную в книгу Лахманна Capital, Expectations and the Market Process: Essays on the Theory of the Market Economy (Kansas City: Sheed Andrews and McMeel, 1977), pp. 267–284. Наконец, см.: Harrison R., Time and Money.