Деньги, банковский кредит и экономичские циклы
Шрифт:
Очевидно, Бельда совершенно прав, заключая, что из всех схоластов наиболее благоприятные для банков доктрины разработали де Молина и Луго. Мы должны, однако, упрекнуть отца Бельду за то, что он не излагает позицию других членов Саламанкской школы, например Томаса де Меркадо и в особенности Мартина де Аспилькуэты и Саравиа-де-ла-Калье, которые, как мы видели, гораздо более резко и критично относились к банковским институтам. К тому же Бельда строит свое исследование теорий Молины и Луго на кейнсианском теоретическом фундаменте, в рамках которого не только игнорируются все опасные последствия, которые кредитная экспансия приносит производственной структуре, но и трактует эту практику как весьма благоприятную, поскольку она увеличивает «эффективный спрос» и национальный доход. Таким образом, Бельда признает кейнсианство и положения банковской школы и сосредоточивается на анализе вклада тех членов Саламанкской школы, которые в наименьшей степени были склонны к тщательному выяснению правовых оснований денежных банковских вкладов и, таким образом, в наибольшей степени защищали частичное резервирование.
Однако имеется и другой известный иезуит, отец Бернард Демпси. Он — автор трактата по экономической теории, озаглавленного им «Процент и ростовщичество» (Interest and, Usury) [620] , в котором он также исследует взгляды представителей Саламанкской школы на банковское дело. Теоретическая подготовленность отца Демпси в вопросах денег, капитала и цикла сообщает его работе гораздо большую надежность по сравнению с фундаментом, на котором возвел свое построение отец Бельда [621] .
620
Bernard W. Dempsey, Interest and Usury.
621
В своем предисловии к книге Демпси И. Шумпетер особо подчеркивает его глубокое понимание теории и отличное знание теоретико-экономических доктрин Людвига фон Мизеса, Фридриха Хайека, Викселя, Кейнса и других авторов. Кроме того, Шумпетер одобрительно отзывается о Демпси и в своем монументальном труде «История экономического анализа».
Достаточно странным является то, что Демпси не дополнил свой тезис анализом работ представителей Саламанкской школы, наиболее негативно настроенных против банковской практики (Саравиа-де-ла-Калье, Мартина де Аспилькуэты и Томаса де Меркадо). Вместо этого он сосредоточился на авторах, которые относились к банкам наиболее благосклонно (Луисе де Молине, Хуане де Луго и Лесио). Проведя экзегетическое {34} исследование их работ, Демпси пришел к выводу, что практика частичного резервирования незаконна даже по критериям их собственной доктрины. Эта группа авторов из Саламанки отстаивала некоторые традиционные принципы в отношении ростовщичества, и Демпси строит свое заключение, применяя эти принципы к банковской практике и ее экономическим последствиям. Последние, хотя и не были известны в период жизни авторов соответствующих трактатов, были установлены в теоретико-экономических работах Мизеса и Хайека, написанных до того, как вышла книга Демпси. И в самом деле, пусть Молина и Луго остаются самыми убежденными сторонниками и защитниками банковского дела. Тем ценнее то, что сделал Демпси, показав, что ссуды, которые банки генерируют из ничего в процессе операций, только частично обеспеченных резервами, создают покупательную способность, не обеспеченную предшествующими добровольными сбережениями, т. е. жертвами. В результате огромному числу третьих лиц наносится существенный ущерб: они обнаруживают, что из-за инфляционистской кредитной экспансии, осуществляемой банками, покупательная способность их денежных единиц снизилась [622] . Согласно Демпси создание [банками] покупательной способности из ничего, не предполагающее предшествующей потери покупательной способности у других людей [вкладчиков], нарушает важнейшие принципы права, сформулированные самими Молиной и Луго, и поэтому должно быть осуждено. Демпси так пишет об этом:
622
«Кредитная экспансия оборачивается обесценением всех вообще обращающихся средств обмена, с которыми банк проводит операции. Цены растут, активы повышаются в цене. Банки избавляются от своих долгов, погашая вклады обесценившимися деньгами… При этом ни один человек не обвиняется авторами-схоластами в грехе ростовщичества — мы имеем дело с системным, или институционализированным, ростовщичеством… Современная ситуация, к которой работающие сегодня теоретики применяют категориальные различения между естественным и денежным процентом, между сбережениями и инвестициями, между распределением дохода на основе свободно принятых решений и принудительным изъятием, имеет достаточно много общего с исследованиями периода позднего Средневековья, чтобы считать оправданным определение этой ситуации как „институционального ростовщичества“» (Dempsey, Interest and Usury, pp. 225, 227–228 (курсив мой. — У. де С.). Короче говоря, Демпси просто-напросто приложил к банковской практике тезис Хуана де Марианы, выдвинутый им в работе Tratado у discurso sobre la moneda de vell'on.
«Мы можем заключить из этого, что если бы мы могли спросить у схоласта XVII в., что он думает о проблемах современной нам денежной системы, он совершенно точно поддержал бы план введения 100 %-ного резервирования или наложения ограничений на время обращения банкнот. Фиксированное предложение денег или такое предложение, которое изменяется только вследствие объективных и исчислимых критериев, является необходимым условием существования осмысленной справедливой цены денег» [623] .
623
Dempsey, Interest and Usury, p. 210.
Демпси утверждает, что банковская кредитная экспансия понижает покупательную способность денег. Тем самым банки склонны возвращать вклады денежными единицами, которые все в большей степени подвергаются обесценению. Это подводит его к следующему выводу: если бы представители Саламанкской школы обладали детальным, основанным на адекватной теоретической концепции пониманием функционирования механизмов частичного резервирования и его последствий для экономического процесса, то даже Молина, Лесио и Луго осудили бы эту практику как приносящее значительный ущерб и незаконное институционализированное ростовщичество.
После того как мы выяснили позицию главных представителей Саламанкской школы в отношении банковской деятельности, нам предстоит рассмотреть, как эти идеи развивались в последующие столетия континентальными и англо-саксонскими авторами.
Восприятие идеи банковских денег в англоязычном мире
Несмотря на то что всеобъемлющее исследование эволюции денежных теорий от схоластов до английской классической школы выходит за рамки этой книги [624] , представляется уместным дать краткий очерк эволюции идей о банковском деле на началах частичного резервирования вплоть до времени, когда в XIX в. в Британии началась формальная полемика между банковской и денежной школами.
624
См. великолепное сжатое изложение, подытоживающее основные моменты денежной истории, в: F. A. Hayek, «English Monetary Policy and the Bullion Debate,» in F. A. Hayek, Collected Works, vol. 3. См. также: D. P. O’Brien, The Classical Economists. Oxford University Press, 1975; Rothbard, Classical Economics, ch. 5–6.
Плодотворные идеи Саламанкской школы в области денежной теории позже получили развитие у итальянцев Бернардо Даванцати [625] и Джеминиано Монтанари, книга которого La moneta была опубликована в 1683 г. [626] В своих трактатах итальянские мыслители, использовав работы Саламанкской школы в качестве отправной точки, развили количественную теорию денег, предложенную Аспилькуэтой и другими испанскими схоластами. Хотя влияние этого направления денежной теории вскоре распространилось и на Англию, о чем свидетельствуют работы Уильяма Петти (1623–1687) [627] , Джона Локка (1632–1704) [628] и др., вплоть до Джона Ло, Ричарда Кантильона и Давида Юма мы не встречаем явных упоминаний о проблемах, порождаемых частичным резервированием как для собственно денежной системы, так и для реальной экономики.
625
Английский перевод книги Даванцати под заголовком A Discourse upon Coins вышел в Лондоне в 1696 г. в издательстве J. D. and J. Churchill.
626
Книга Монтанари La гесса in consulta di stato была перепечатана в 1803 г. под названием La moneta в: Scrittori classici italiani di econom'ia pol'itica (Mil'an: G. Destefanis, 1804), vol. 3.
627
См.: Sir William Petty. Quantulumcumque Concerning Money, 1682, in: The Economic Writings of Sir William Petty (New York: Augustus M. Kelly, 1964), vol. 1, pp. 437–448.
628
Работы Локка по денежной теории включают: John Locke, Some Considerations of the Consequences of the Lowering of Interest, and Raising the Valu'e of Money (London: Awnsham and John Churchill, 1692); Idem, Further Considerations Concerning Raising the Valu'e of Money (London: Awnsham and John Churchill, 1695). Обе эти статьи были перепечатаны в собрании сочинений Локка: The Worksof John Locke, 12th ed. (London: C. and J. Rivington, 1824), vol. 4, а также в: Several Papers Relating to Money, Interests and Trade, etcetera (New York: Augustus M. Kelley, 1968). Локк был первым англичанином, который сформулировал идею об однозначном определении ценности денежной единицы количеством денег в обращении (см.: Hayek, «First Paper Money in Eighteenth-century France,» in Hayek, Collected Works, vol. 3: The Trend of Economic Thinking, ch. 10, p. 158).
Мы уже упоминали Джона Ло (1671–1729): в главе 2 мы коснулись его своеобразной личности, а также его утопических инфляционистских предложений по изменению денежной системы. Хотя он сформулировал некоторые ценные и оригинальные положения (например, он оспорил номиналистскую и общепринятую в то время концепцию происхождения денег Джона Локка [629] ), Джону Ло принадлежит также первая попытка придать видимость академической респектабельности ложной и популярной идее, согласно которой увеличение количества денег в обращении всегда стимулирует рост экономической активности. На самом деле из верной начальной посылки (деньги как общепринятое средство обмена способствуют расширению торговли и стимулируют разделение труда) Ло сделал неверный вывод, согласно которому чем больше количество денег в обращении, тем больше количество сделок и тем выше интенсивность экономической деятельности. Этот неверный вывод, в свою очередь, привел к фатальной ошибке его доктрины: он решил, что предложение денег должно в каждый момент соответствовать «спросу» на них, а именно числу жителей и интенсивности экономической деятельности. Эта ошибка влечет за собой очередное неверное утверждение: если количество денег в обращении не увеличивается вслед за увеличением экономической активности, то последняя будет снижаться, а безработица — расти [630] . Теория Ло, позже опровергнутая Юмом и теоретиками денежной теории австрийской школы, в той или иной форме просуществовала до наших дней. Этим мы обязаны не только работам английских авторов банковской школы XIX в., но и современным нам монетаристам и кейнсианцам. Ло посчитал причиной низкого уровня экономической активности в Шотландии «снизившееся» предложение денег, доведя тем самым учение меркантилистов до логического завершения. Поэтому Ло утверждал, что главной целью экономической политики должно быть увеличение количества денег в обращении. Первую попытку реализовать эту идею он предпринял в 1705 г., предложив выпустить бумажные деньги, обеспеченные наиболее ценным реальным активом — землей [631] . Позже Ло изменил свои взгляды и сконцентрировал все свои экономические построения вокруг учреждения банковской системы на началах частичного резервирования.
629
Мы должны напомнить, что, согласно Карлу Менгеру, Ло был первым, кто корректно сформулировал эволюционную теорию происхождения денег.
630
См.: John Law, Мопву and. Trade Considered: With a Proposal for Supplying the Nation with Money (Edinburgh: A. Anderson, 1705; New York: Augustus M. Kelley, 1966) [русск. пер. см.: Первые экономические системы. М.: Эксмо, 2008]. Как писал сам Ло:
«Количество денег в государстве должно корректироваться в зависимости от числа жителей… Один миллион может создать занятость только для ограниченного числа лиц… большее количество денег может создать занятость для большего числа людей, чем меньшее количество, и всякое уменьшение в предложении денег понижает уровень занятости в той же степени».
631
См.: John Law, Essay on a Land Bank. Antoin E. Murphy, ed. (Dublin: Aeon Publishing, 1994).
Он предполагал увеличить предложение денег в необходимых для поддержания и стимулирования экономической активности количествах посредством эмиссии бумажных денег, размениваемых на металл. Мы не будем здесь вдаваться ни в детали инфляционного бума, порожденного системой Ло во Франции XVIII в., ни в анализ краха этой системы, нанесшего огромный социальный и экономический ущерб этой стране.
Современником Джона Ло был его знакомый, банкир Ричард Кантильон (ок. 1680–1734), о жизни и приключениях которого мы уже писали. Кантильон, который был, как и Ло, спекулянтом и банкиром, был одарен огромной проницательностью в теоретических вопросах. Он осуществил чрезвычайно продуктивное исследование, посвященное влиянию, которое увеличение денег в обращении оказывает на цены, показав, как это влияние вначале проявляется в росте цен некоторых товаров и услуг и затем постепенно распространяется на всю экономическую систему. Кантильон, как и позже него Юм, утверждал, что изменения количества денег затрагивают в основном скорее структуру относительных цен, чем их общий уровень. Кантильон, будучи прежде всего банкиром-практиком, оправдывал частичное резервирование и использование банкиром в собственных операциях всего того (денег или ценных бумаг), что клиенты доверили ему в виде иррегулярной поклажи заменимых вещей, неотличимых одна от другой. Глава 6 части 3 («О банках и их кредите») его знаменитой работы «Опыт о природе торговли вообще» (Essai sur la nature du commerce en g'en'eral) содержит первое теоретическое исследование банковского дела с частичным резервированием. Кантильон не только обосновывает сам этот институт, но также делает вывод, что банки при нормальных условиях могут спокойно вести дела при 10 %-ном коэффициенте резервирования. Кантильон пишет:
«Если частное лицо должно выплатить другому частному лицу тысячу унций, оно может дать ему в качестве платежа билет от банкира на эту сумму. Быть может, этот другой человек не пойдет за деньгами к банкиру, а сохранит билет, чтобы при случае расплатиться с третьим человеком, так что билет может переходить из рук в руки при крупных платежах и у банкира долго не будут требовать наличных денег. Найдется, пожалуй, лишь кто-нибудь один, не вполне доверяющий билетам, или кто-нибудь, кому надо уплатить мелкие суммы, и тогда он обменяет билет на деньги. В этом нашем первом примере банкир держит в кассе только десятую часть полученных денег» [632] .
632
Cantillion, Essai sur la nature du commerce en g'en'eral, pp. 399–400 [русск. пер. см.: Первые экономические системы. М.: Эксмо, 2008]. Кантильон сделал точно такое же наблюдение, которое почти за два столетия до него сделали схоласты из Саламанки, наблюдая за банкирами Севильи и других городов. Поскольку эти банкиры пользовались доверием публики, они имели возможность вести свои дела без сбоев, поддерживая небольшую долю наличности для покрытия текущих платежей.