Деньги для Мишель
Шрифт:
— Ну едва ли всю мою жизнь, — возразила Кэрри, хотя довольно уныло и безнадежно. — Я смогу пережить Уэйна, а что касается остального — со временем все уладится.
— Много же понадобится времени! И если ты не против, я буду откровенна: я совсем не в восторге от Авриль. Если бы она действительно хотела, настояла бы на том, чтобы помочь Мишель. Даже сейчас она смогла бы раскошелиться на три тысячи, чтобы купить ее матери этот бизнес.
— Какой смысл?
— Миссис Джонсон справилась бы, наняв работников.
— Да, разумеется. Я не подумала об этом, — машинально проговорила Кэрри, но понимала, что все эти проекты беспочвенны. Ей уже не светят три тысячи, думала она. К ее щекам снова жарко прилила кровь при воспоминании о предложении Уэйна и о том, что он хотел за эти три тысячи.
— Если хочешь знать мое мнение, — продолжала Ирен, так как Кэрри по-прежнему молчала, — то Авриль ужасно эгоистична.
— Нет, Ирен, она не такая. Но Уэйн полностью контролирует ее финансы. Она просто ждет подходящего времени, чтобы попросить у него денег на билет для Мишель и пригласить ее сюда на каникулы. Видишь ли, она понятия не имеет о том, какие отношения разворачивались между мной и Уэйном.
— Только билет на самолет? — повторила Ирен. — И это все? А почему не три тысячи?
— Авриль ничего не знает о них. Я все рассказала Уэйну, но не Авриль. — Кэрри нахмурилась, видя выражение лица Ирен. — Ты заблуждаешься насчет нее. Она очень милая — на самом деле!
Ирен проигнорировала это:
— Она знает, что ты уезжаешь с острова?
— Нет еще, Авриль уехала на несколько дней к друзьям. Я все думала, как объяснить ей мой внезапный отъезд, но теперь решила написать из Англии и сказать, что все дело в болезни отца Мишель.
— Она будет ждать твоего возвращения.
— Да. Но это уже не важно. Я просто притворюсь, будто откладываю его.
— Другими словами, тебе все равно, что постепенно ты утратишь всякую связь с Авриль?
Кэрри вздохнула:
— Я не хочу терять с ней связь, Ирен, хотя, да, думаю, со временем я перестану ей писать. Так будет лучше. Видишь ли, Авриль горячо любит Уэйна; она знает его всю свою жизнь. А меня, — Кэрри пожала плечами, — меня она знает так недолго, что не успела по-настоящему привязаться.
— Ты писала в письмах, что вы очень близки, — ввернула Ирен.
— Да, мне казалось, что так и было, но сейчас… О, я не знаю, — в отчаянии вскричала Кэрри. — Я понятия не имею, чем все это закончится!
— Ох уж это мне наследство! — с негодованием воскликнула Ирен.
— Оно подарило мне Мишель.
— Мишель, — нетерпеливо перебила Ирен. — Мишель! У меня такое впечатление, что она ляжет на тебя тяжелым грузом, и очень надолго. О, я бы ничего не сказала, если бы вы вместе воспитывались — но, подумай, еще несколько месяцев назад ты и понятия не имела об ее существовании. А сегодня ты сталкиваешься лицом к лицу с проблемами и заботами, которые вовсе не должны быть твоими!
— Мишель такая милая, Ирен.
— Конечно, как и Авриль, — с нескрываемым сарказмом добавила та. — Ты бы прекрасно жила без них!
Тут вернулся Стэнли, и Кэрри мгновенно вскочила.
— Спокойной ночи! — улыбнулась она и бросилась прочь, даже не успев услышать их ответ.
По дороге наверх она встретила Чарльза и сообщила, что уезжает. Хотя его вряд ли можно было назвать довольным уже потому, что она не объяснила ему внятно причину столь поспешного отъезда, Чарльз был по-прежнему сердечен с ней.
— Собираешься лечь в кровать? — с удивлением переспросил он. — В такое время?
Она кивнула:
— Я устала.
— Ты разговаривала со своими друзьями, как я заметил.
— Всего лишь несколько минут, — возразила она, и Чарльз ухмыльнулся:
— У нас две пары молодоженов, поэтому мы должны что-нибудь придумать.
— Что именно?
— Ну, как-то намекнуть на это в нашем вечернем представлении, поздравить их.
— Я не думаю, чтобы мои друзья были в восторге, если все узнают, что они проводят здесь медовый месяц.
— Никто и не узнает. Остальные услышат ровно столько, чтобы заинтересоваться, — пусть теряются в догадках.
Чарльз еще немного поболтал, а затем, после того как Кэрри отказалась отправиться с ним в бар и выпить по рюмочке, пожелал ей спокойной ночи и отпустил ее.
Три дня спустя Кэрри уже сидела в самолете. Ее сердце болезненно ныло. Каким-то образом, несмотря на то что она постоянно твердила себе, какой Уэйн подлец и распутник и ей будет гораздо лучше без него, тлеющая надежда все не отпускала ее до самой последней секунды — когда она, попрощавшись с Чарльзом, залезла во взятую напрокат Стэнли машину и помчалась прочь от «Бич Мэнор».
Только тогда погасли последние искорки надежды. Ирен проболтала всю дорогу до аэропорта, пытаясь подбодрить Кэрри, но без особого успеха. Тем не менее Кэрри удалось выдавить улыбку в момент прощания, и последнее, что она услышала от Ирен и Стэнли, — это то, что тут же свяжутся с ней, как только вернутся домой, и они ждут ее в гости в ближайший же уик-энд после их возвращения.
Самолет набрал высоту, и Кэрри взглянула вниз; но облака висели такие плотные, что толком разглядеть она ничего не сумела. Как только остров пропал из виду, Кэрри припомнила свой предыдущий полет и прибытие на Барбадос. Как оптимистично она была настроена, с волнением вглядываясь в будущее, где Мишель была бы освобождена благодаря щедрости и благородству Авриль и все трое заключили бы союз сестер. Она и представить не могла, как скоро ее счастье и оптимизм будут развеяны; не могла представить и те трудности, которые поджидали ее сразу же после приземления на острове.
Отец встретил ее в аэропорту, и то, что он выглядел бодрым и здоровым, немного успокоило ее. Он был рад увидеться с ней и, когда Кэрри спросила, сможет ли пожить у него и его жены, пока не найдет подходящего жилья, с готовностью согласился.
Так как его не было в Англии практически все время, что Кэрри провела на Барбадосе, он не получал от дочери никаких вестей и поэтому захотел узнать подробности об Авриль и ее опекуне.
Кэрри подчинилась и заметила, как широко раскрылись его глаза, когда она принялась описывать плантаторские поместья Авриль и Уэйна.