Деньги, Куба и литература
Шрифт:
– Он издаст мою книгу!
Если до этого момента в голове Виолетты и были какие-то сомнения относительно предложенной аферы, то сейчас они полностью исчезли. Она хотела эту книгу, хотела увидеть свое имя на ней, хотела увидеть лица знакомых, когда ее покажут по телевизору, как новую звездочку на литературном небосклоне.
Вадим вздрогнул. Посмотрел на девушку.
– Ты это серьезно?
– Да.
– И ты согласилась? Ты готова увязнуть в этом болоте напыщенных бумагомарателей?
– Я хочу попробовать!
– А как же наша идея? Как наши планы?
Виолетта таяла. Она забыла, как Вадим отбросил рукопись, забыла его обидные слова, она снова чувствовала тяжесть внизу живота и видела только его глаза.
– Я… – она запнулась, он взял ее за руки.
Его длинные белесые ресницы сделали очередной взмах.
– Я люблю тебя! И я поддержу тебя во всех твоих начинаниях, но стоит ли вязнуть в этом болоте пафоса и маний величия? Я уверен ты написала прекрасную вещь, но ведь мы мечтали о другом!? Нам предначертана роль основателей самого прекрасного поселения людей. Мы вестники нового образа жизни, свободы и радости! Мы не какие-то там хиппи. Мы люди с идеей! Вдвоем мы непобедимое единое целое, а ты…
Виолетта сглотнула ком, который подступил к горлу. Ей стало стыдно. Она ведь даже не писала эту рукопись, и вдруг ее так задело равнодушие Вадима к обычным листам бумаги. Так кто из них эгоист? Он или она?
– Нет, ты не понял меня! – голос девушки дрожал. – Я ведь согласилась только для того, чтобы он успокоился, чтобы нам не мешал.
Вадим улыбнулся, взял девушку за подбородок и притянул к себе.
***
– Я выбрала эту, – Виолетта выдвинула папку вперед.
Они снова сидели в кабинете толстого коротышки. Он снова потирал маленькие ладошки и растягивал лицо в любострастной улыбке. Игорь Викторович сидел рядом с дочерью и следил за происходящим с каким-то идиотским блаженством на лице. Виолетта никогда не видела такого выражения на лице родителя.
– Что ж, любопытное произведение, – Суриков усмехнулся. – Очень любопытное, смелое, оригинальное, немного пошловатое, но нам как раз такое нужно. Пипл любит нравственные встряски. Это только кажется, что все скромные и тихие, а на самом деле всем подавай разврат. Посещаемость сайтов, где размещены фото эстрадных певиц, у которых видны стринги или вывалилась грудь из купальника, в разы превышает скачиваемость их песен. Людям нужны телеса, сиськи, да простит меня юная леди, им нужна грязь, сплетни.
– Меня смущает объем произведения, – Виолетта прервала размышления Сурикова.
– Краткость – сестра таланта, – хохотнул редактор. – Люди устали от многотысячных томов. И это не фентези! Это реальность! Вы все поняли из произведения?
Девушка кивнула.
– Ну вот! Этого достаточно! Сейчас нет строгих рамок каким должен быть роман. Мы издадим книгу в удобном формате, сначала покет-бук, а затем, если пойдет, в твердом переплете. Я напишу вам тезисы, вы их выучите и любая пресс-конференция нам не страшна. Договорились?
– Да.
– Вот и чудно. А теперь мы должны обговорить цены, стратегию, рекламу и все скучные шажки, которые приведут вас к известности.
– У меня еще одна просьба! – Виолетта поймала себя на том, что она подняла руку как в школе, прося слова.
– Да?!
– Я хочу познакомиться с автором!
Вениамин Павлович вздрогнул, его любострастная улыбка исчезла, уступив место растерянности и непониманию.
– Помилуйте, с каким автором?
– С автором этой рукописи!
– Это еще зачем?! – мужчина вертел головой, выпучив глаза.
– Я хочу!
– Юная леди, вы простите мою наглость, но так дела не делаются. Вам не нужно встречаться. Я настаиваю на этом, категорически. Я оформлю все бумаги с вашим юристом, но ваше присутствие очень нежелательно.
– Почему?
Суриков раздул щеки, замахал маленькими ручками, пытаясь жестами усилить свое возмущение безрассудством просьбы Виолетты.
– Потому что это его творение, это его чадо. Нельзя чтобы автор с вами встречался, это…
– Вы думаете, он начнет мне угрожать со временем?
Соломахин напрягся.
– Я не знаю, люди непредсказуемы. Я только не могу понять, зачем вам с ним встречаться?
– Мне интересно посмотреть на человека, который написал эти строки, он словно я. Конечно не полностью, но многие моменты буквально списаны с меня.
– Юная леди, это все литературные приемы, обобщение образа. Люди сами примеряют поступки героев к себе, и чем больше таких сходств, тем больше людям нравится произведение. Ему удалось описать своего героя именно так, что это зацепило вас. Ему плюс в умении создавать героев, но та героиня это не вы. И он вас не знает!
– Я хочу его видеть!
– Я могу дать вам его имя, зайдите в «одноклассники» посмотрите на него, можете даже пообщаться, но реальное знакомство категорически нежелательно!
– Тогда я отказываюсь от участия в этой затее.
Игорь Викторович, слушая диалог дочери с редактором, склонялся на сторону последнего. В словах мужчины было разумное зерно, чем меньше они знают друг о друге, тем меньше шансов, что возникнут какие-либо проблемы. Но сейчас разговор зашел в совсем иное русло. Если дочь откажется от участия в этом деле, то он снова останется не с чем. Снова та крашенная сука докажет, что какой он к черту отец, если не смог организовать для дочери обещанный подарок. На это Соломахин не мог пойти.
– В чем проблема? – подал голос Игорь Викторович.
Редактор и дочь опустили головы, словно нашкодившие дети, застигнутые строгим воспитателем.
– Это не правильно, – выдавил из себя Суриков.
– Вы боитесь за безопасность моей дочери – это раз, с этим я согласен. Есть ли еще веские причины, чтобы запретить их встречу?
Вениамин Павлович пожал плечами.
– Если я возьму ее безопасность на себя, и вы не будете отвечать за это, встречу можно организовать?
– Ну, поймите, – начал редактор. – Это абсурдно, мы не диван и не мобильный телефон покупаем, мы покупаем интеллектуальную собственность. Зачем лишний раз наступать человеку на мозоль?