Деньги, Куба и литература
Шрифт:
Мужчина был одет в черные штаны от «армани», туфли «гуччи», а вместо рубашки на нем красовалась вышиванка. Писатель подошел к микрофону, и минуты две восхвалял организаторов за сам конкурс и приглашение быть в членах жури. Затем он перешел на Виолетту и долго говорил о том, что он спокоен за национальную литературу, если в стране растут такие молодые писатели как она.
На сцену вышла девочка лет восьми, неся диплом победителя и букет слегка увядших роз. Мужчина взял подарки из рук девочки и подошел к Виолетте. От литератора пахло потом и перегаром. Он вручил девушке диплом, букет цветов, который уже кроме как на гербарий никуда не годился, и смачно поцеловал победительницу в губы. У Виолетты закружилась голова. Зал ждал банкета, от которого его отделяла лишь только речь девушки.
Осознание того, что она является барьером на пути к веселью всей этой толпы любителей литературы, выбило остатки собственных слов из головы девушки. Она, запинаясь, произнесла первый штамп из списка. Аудитория молчала. Виолетта готова была поклясться, что слышала урчание животов у зрителей в первом ряду. В последних рядах началось оживление, а самые голодные потянулись к дверям.
Она произнесла еще два штампа и поняла, что ее сейчас убьют, и первым будет тот литератор, что стоит рядом. Виолетта выпалила слово спасибо, слегка поклонилась и быстро ушла за кулисы. Кто-то тряс ее за плечо, кто-то улыбался в лицо, кто-то говорил какие-то поздравления. Виолетта тянула улыбку, кивала по сторонам и пыталась найти выход.
Чьи-то руки уверенно схватили ее за локоть и повернули к себе. Это был отец, он широко улыбался, держа дочь за плечи. Рядом стоял Суриков, тер свои маленькие ладошки и ждал, пока родственники обменяются впечатлениями.
– Что теперь? – Виолетта обратилась к редактору.
– Сейчас я вас отведу в комнатку, вам выдадут премию, а вы передадите ее мне! Нужно оплатить речь вашего наградителя, и по мелочам. Диплом можете оставить себе, цветы выбросьте вон в ту урну!
Девушка готовая к любому повороту событий снова поймала себя на том, что не готова к такому цинизму. Механизм работал, работал с невиданным КПД в сто процентов.
– Пойдем, – толстяк даже не ждал ответа.
Он лихо развернулся и уверенно зашагал в темноту закулисного пространства. Виолетта шла за ним, замыкали шествие отец и его охрана.
Она выполнила все, как велел Вениамин Павлович. После он провел их в банкетный зал, а сам удалился раздавать дань.
Ведя коридорами театра Виолетту, коротышка хвалил ее за то, что она урезала речь, хорошо держалась и не сказала ничего лишнего от себя.
– Теперь, – продолжал он. – Предстоит самое простое. Сейчас на тебя нападут журналисты. Корчить звезду не надо. Говори то, что написано на бумажке своими словами. На конкретные вопросы, когда книга появится на прилавках, отвечай размыто и говори, что ждешь предложений от издательств. Если спросят, что навеяло сюжет, придумай что-то!
Суриков бросил хитрый взгляд на испуганное лицо девушки и улыбнулся.
– У тебя получится, – подбодрил он. – Главное запомни, что скажешь в первый раз, и в следующие говори то самое. Ну в принципе все. Побудете пол часа под обстрелом и можете ехать домой. Все! Сегодня мы больше не увидимся. Я позвоню. Вам туда.
Толстяк махнул рукой в сторону неприметных дверей в конце коридора, а сам свернул направо.
***
Николай долго смотрел на экран телефона. Несколько строк сообщения с неизвестного номера сообщали о том, что он приглашен на церемонию награждения литературного конкурса. Год назад Николай послал туда свой сценарий и оказался в числе номинантов, премии так и не получил, но теперь его приглашали разделить радость победы других счастливчиков.
В чем он сомневался? Сомневался в том, а нужно ли это ему? После сделки он не написал и слова. Не было даже желания. А если нечто подобное зарождалось в нем, он давил это в зародыше. Ему трудно было сознаться, но на каком-то подсознательном уровне, он решил больше не писать.
Дело было даже не в деньгах, дело было в том, что он осознал, что той мизерной части его таланта не хватает для того, чтобы стать писателем. Он решил направить усилия на что-то другое, полезное. На что-то, в чем он может преуспеть. Например, программирование.
А почему бы и нет? Ведь когда-то у него получалось. Получалось. Николай поймал себя на том, что до сих пор таращится в потемневший экран мобильного. Что он будет там делать? Зачем ему это?
А что делать дома? Сидеть и смотреть в экран монитора? Или в который раз изучать неровности на потолке. Николай встал и решительно оделся. Уже в дверях он в очередной раз подвергся внезапному желанию остаться дома, но все-таки он туда поехал.
Николай сел в задних рядах и ничто, как говорится, не предвещало беды. Церемония шла своим ходом, дипломанты извергали пафос, начинающие вокалисты мучили публику между номинациями, отработанная схема была в действии. Оставалась последняя премия – победитель в номинации лучший роман.
Николай напрягся, решив, что как только скажут имя победителя и название произведения, он встанет и уйдет. Почему? Потому что он сидел в самом краю ряда, а так как большинство людей находилось здесь только ради бесплатного банкета, то это грозило парню отдавленными ногами.
Ведущие затягивали интригу с мастерством второклассника забывшего текст стихотворения. Вот на сцену вышло недоразумение в черных классических штанах от модного модельера и в вышиванке. Мужчина затянул, как ему казалось, увлекательную речь. Николай уже подумывал встать и уйти, а победителя узнать из интернета, но в этот момент тип в вышиванке достал листок из конверта.
Когда объявитель произнес первое слово из названия романа, Николай почувствовал, как перехватило дыхание. Перехватило не так как перехватывает, когда катаешься на качелях, и не так, когда включаешь свет, а твои друзья кричат сюрприз. Николаю словно сжали горло, сжали невидимой, но от этого не менее сильной рукой. Сжали так, что любое глотание приносило боль. Затем тип в вышиванке произнес имя автора, и у парня скрутило живот, тупая боль отдавала в пах. Он прикусил губу, чтобы не вскрикнуть.
Затем на сцену поднялась она. Автор тридцати тысяч слов, купленных за гроши. Она говорила слова благодарности, слова чужой благодарности за оценку чужого произведения. Девушка закончила говорить и ушла за кулисы. Грохнули аплодисменты, а из глаз парня брызнули слезы. Слезы боли, обиды и отчаянья. Он не мог их контролировать, он не мог их остановить, он сидел и плакал, а по его ногам люди спешили на бесплатный банкет.
Он уходил из зала последним, вместе с группой последнего исполнителя, которому выпала дурная фишка петь после слов объявления победителя. Зал был пуст. Где-то внизу звенела посуда, и воняло едой. Николай поднялся на ватных ногах и зашаркал к выходу.