Дениятос
Шрифт:
Человечество было врагом. Возможно, страдание было оружием.
322. М36
Говорили, что «Сверкающая смерть» была стара как сам орден. Этот корабль передали в дар Испивающим Души во времена их основания, когда орден был выделен из специализировавшихся на быстрых атаках отделений Имперских Кулаков. Это случилось сразу после Второго основания, на заре нынешней эпохи Империума.
*Нет.
Годы не были благосклонны к кораблю.
«Сверкающую смерть» построили на верфях Марса, в стиле, вызывавшем одновременно ощущение простора и клаустрофобию. С некоторых углов корабль представлялся тюрьмой — плоскости и углы жесткие и сокрушительные. С другой стороны он напоминал тронный зал гиганта, с похожими на престолы чудовищными контрфорсами. А еще там было темно. Хоть глаз коли. Даже улучшенное зрение Дениятоса с трудом проникало сквозь глубокие тени, царившие в закоулках широкого коридора, проходившего вдоль хребта корабля.
У него не было ни силового клинка, ни болтера. В этом месте Дениятос не нуждался в оружии.
Первый голос прилетел тихо, словно дуновение ветерка, хотя воздух оставался неподвижным. Дениятос заметил серебряные отметины изморози, засверкавшие на броне.
— Трус, — произнес голос.
Периферийным зрением космодесантник заметил бледное лицо, замерцавшее на стене. Глазницы призрака были столь глубоки, что походили на две черные бездны, а на устах застыл злобный оскал.
Призраков становилось больше. Дениятос знал, что здесь будут привидения, но понятия не имел, ни как они появятся, ни что будут делать. Говорить о призраках было запрещено. «Сверкающая смерть» должна была оставаться тайной.
Замерцали новые лица. Невероятно высокие силуэты людей, состоявшие из серебристых элементов брони, проходили сквозь структуры кораблей, таща за собой длинные призрачные шлейфы. Шедший по направлению к расположенным в мидель шпангоуте дверям тронного зала Дениятос оглядывался вокруг, стараясь убедиться в том, что ни один из духов не зашел ему за спину незамеченным.
Две тысячи лет назад «Сверкающая смерть» исчезла при выполнении варп-перехода. Через пять лет корабль вернулся, населенный призраками Испивающих Души, некогда сгинувших вместе с ним. Ныне же привидения, завидующие всему живому, охраняли свои владения.
*Если это действительно так, то не в этом ли корень порчи Испивающих Души?
Двери тронного зала были открыты, одна из створок едва держалась на петлях. Дениятос перешагнул через павший металл и оглядел зал, единственным украшением гигантского помещения был сам трон. Это был корт космического короля, вокруг на высоту в десять этажей возносились смотровые галереи, к трону вели широкие ступени, на которых были вырезаны имена просителей, некогда удостоенных аудиенций у командующих Испивающих Души. Адепты и посланцы имперских миров держали здесь речи. Инопланетные пленники и кающиеся еретики стояли на коленях, закованные в цепи и кандалы, до сих пор поблескивавшие на ступенях. Зал когда-то сиял золотом и пурпуром, но теперь повсюду царила серо-черная мгла, шары-светильники были темны, а золото потускнело дочерна.
На троне восседал призрак. Он все еще был облачен в покрытую роскошной королевской мантией
— Кто требует аудиенции? — взвыл призрак, сжав перчатками подлокотники трона. Сквозь полупрозрачную броню виднелись костяные пальцы.
— Дениятос из Испивающих Души, — ответил космодесантник. — Аспирант реклюзиама.
— Что, жалкое дитя? Что, безвольная шавка? Что, мерзкий паразит? Ты осмелился явиться в этот зал, ты, меньше чем ничто, просто трясущийся щенок.
— Ты — командующий Макеллис, — ответил Дениятос, — и ты умер на этом корабле.
— Что ты знаешь обо мне? — Макеллис поднялся, с призрачной брони полетела шелуха. Сквозь прорехи в нагруднике просвечивали ребра. Одна из глазниц проступала сквозь плоть, глазное яблоко злобно мерцало.
— Ты обещал избавить Чехиннские звезды от орков, — сказал Дениятос. — Но ты так и не добрался до них. Поэтому зеленокожие все еще там.
Силуэт Макеллиса превратился в серебристую массу, которая, приняв неясные очертания крылатого, пылающего гневом облака, с ревом пронеслась по тронному залу.
— Да как ты смеешь! — взвыл призрак.
Дениятос пригнулся, сохраняя равновесие под напором обрушившегося ледяного ветра. Осколки льда посекли его. Клинки, сотканные из серебристого света, пролетели мимо, и космодесантник разглядел собравшихся на галереях и у пиршественных столов призраков Испивающих Души. Словно присяжные заседатели привидения наблюдали за тем, как Дениятос пытается устоять на ногах.
Фигура Макеллиса сформировалась перед воином. Дрожавший от ярости силуэт превосходил Дениятоса ростом в три раза. Макеллис вытащил меч и приставил призрачное лезвие к глотке космодесантника.
— Я пришел сюда, чтобы понять, — произнес Дениятос. Голос его не дрожал, поскольку он часто проделывал этот путь внутри своего разума. Каждый раз он представлял что-то новое, что поджидало его. Каждый раз он знал, что делать. Как и в любой битве, вероятности и результаты сцеплялись друг с другом. — Ибо душа ордена находится здесь. Вы разделяли наши сильные стороны при жизни. Но эти сильные стороны мною хорошо поняты. Я пришел, чтобы понять наши слабости.
Собравшиеся призраки злобно завыли. Губы растянулись, обнажив острые клыки и трепещущие языки, признаки гнева, исказившего духов после смерти. Они повытаскивали оружие и стали выкрикивать угрозы и оскорбления. Некоторые перелетели на ступени трона и подбирались к Дениятосу, словно прикидывая, стоит ли прикончить нежеланного гостя, или нет.
— И что же, — вопросил Макеллис, — делает нас слабыми?
Дениятос оглядел собравшихся вокруг привидений.
— Ты, — произнес воин, указав на призрака с прыжковым ранцем и знаками принадлежности к штурмовому отделению, — Ты — капитан штурмовиков Хест. Ты обещал обезглавить тысячу еретиков в качестве отмщения за потери ордена на Магнакаруме. На твоем счету было восемьсот девять, когда ты погиб на этом корабле, — Дениятос обратился к следующему, ржавый оттенок покрывал его броню технодесантника. — А ты — магистр кузницы Арунден. Ты пытался общаться с машинным духом «Сияющей смерти», чтобы приручить его и поставить на службу Императору. Но ты погиб, так и не преуспев, и корабль сгинул вместе с тобой. Вы спрашиваете, что же делает вас слабыми. Та же вещь, что делает слабым меня и любого Испивающего Души, любого Астартес! Это — страх!