Дениятос
Шрифт:
Дениятос отстраненно наблюдал за развернувшейся вокруг него битвой. Астартес должен был быть сочетанием гнева и чести, а в бою его питала ярость самого Императора. Агрессия и нежелание отступать были одними из критериев для отбора в послушники ордена. Дениятос же обладал другим качеством, требовавшим от него анализа героизма Фиделиона, видевшим сейчас битву за Гробницу Малкадора, как совокупность вероятностей.
Сама могила представляла собой массивную плиту из разноцветного мрамора с прожилками,
Склеп был укреплен Невестами Императора. Протянувшиеся между статуями баррикады опутывала колючая проволока. Куски скалобетона блокировали несколько достаточно широких для прохода танков проемов. Невесты, почти незаметные в своей кроваво-красной броне, вели огонь из укрытий среди пышного декора могилы. Лишь реактивные следы ракет и болтов указывали на их замаскированные среди позолоты и скульптур позиции.
Первыми пошли гвардейцы. Солдаты ринулись по внутреннему двору могилы сквозь шквальный огонь. Место, где возможно не покоилось тело Малкадора, стало мавзолеем для тысяч гвардейцев, павших в первые минуты штурма.
Полу-отделение Дениятоса расположилось в укрытии за нефритовым кардиналом, оттуда сержант наблюдал за тем, как каждая атакующая волна Имперской Гвардии подходит все ближе и ближе к склепу. Люди перелезали через колючку и подныривали под упавшие статуи, они гибли на каждом шагу, пока наконец выжившие одиночки или пары бойцов не находили себе убежища среди куч щебня. Некоторые рисковали жизнями, затаскивая раненных товарищей в укрытия. Другие лежали, съежившись, и хныкали, оставаясь безразличными к происходящему вокруг.
Новая волна атакующих устремилась вперед, подстегиваемая громкими приказами офицеров. Они тоже погибли, но уже в меньшем количестве, выражение «ковер из тел» приняло буквальный смысл. Офицер вытащил меч и указал острием на гробницу, выкрикивая отчаянную молитву. Его сразил выстрел, но окружавшие его люди продолжили наступать.
Целью этой бойни не было уничтожение Невест Императора. Учитывая, что последние находились в укрытиях и были облачены в тяжелую броню, долетавший до них лаз-огонь, в лучшем случае, имел эффект легких шлепков. Гвардейцы были просто отвлекающим маневром внутри отвлекающего маневра. Пока у Невест хватало целей среди людей, они не стреляли по Астартес. Кровавая арифметика прокрутилась в голове Дениятоса, и он понял, что это сработает.
— Астартес! Вперед! — раздался по воксу призыв капитана Гарна.
— За мной, братья! — отдал приказ полу-отделению Дениятос и побежал.
Испивающие Души последовали за редеющими стрелковыми цепями гвардейцев. Дениятос вел свой отряд, лавируя между поваленными статуями и изрешеченными святынями. Он видел сходившиеся секторы огня и нырял в разрывы между ними. Он проложил маршрут и строго следовал ему, игнорируя баррикады с колючей проволокой, сержант и его воины просто шли напролом.
Умиравшие гвардейцы просили помощи у проносившихся мимо космодесантников. Тела хрустели под их бронированными
Дениятос пересек границу отбрасываемой гробницей тени. Теперь он видел Невест — те тоже носили силовую броню, но не обладали аугментацией Астартес и уступали космодесантникам в росте. На красных доспехах были видны золотые тиснения символов Экклезиархии. Невесты шли в бой с непокрытой головой, и Дениятос отметил про себя непривычные женские черты лиц. Женщины вели шквальный огонь из болтеров, Дениятос также расслышал визг пиломечей.
Испивающие Души добрались до склепа. Штурмовые отделения с реактивными ранцами взмывали на огненных струях ввысь, приземляясь среди сооружений на вершине гробницы.
Дениятос и тактические отделения атаковали нижние этажи, карабкаясь среди скульптур, с целью обойти укрепления Невест и сойтись с врагом лицом к лицу.
Дениятос запрыгнул на позолоченную колесницу, запряженные в нее скульптуры коней навеки замерли несущимися во весь опор. За изваяниями скрывалась Невеста, глаза ее сузились при виде подбиравшихся к гробнице Астартес.
Женщина подняла болтер, но Дениятос уже спрыгнул на нее с колесницы, отбросив Невесту назад. Прежде чем сержант выстрелил, воительница отбросила дуло его болтера в сторону ударом своего собственного и потянулась рукой к глотке космодесантника.
Дениятос перехватил руку женщины за запястье и вывернул. Плечевое соединение ее брони треснуло, наплечник с золоченым символом розы сполз вниз. Лицо Невесты скривилось. Дениятос вдавил колено в живот женщине и повалил наземь, придавив собственным весом.
Он ударил противницу головой о гробницу, и брызнувшая кровь запачкала мрамор.
— Нас не сломить, — прошипела Невеста сквозь окровавленные зубы. — Мы не побежим. Такова воля Императора.
Дениятос вырвал болтер из ее хватки, ткнул дуло воительнице под подбородок и выстрелил.
«Ну вот именно так все и должно было случиться», — подумал он.
319 М36
Архангельск был газовым гигантом, и убить такой мир было довольно трудной задачей.
Принципы разрушения подобных планет были хорошо изложены в теории, но никогда не проверялись на практике. Редко, когда удавалось израсходовать требовавшиеся для Экстерминатуса ресурсы просто ради проведения эксперимента для проверки работоспособности теории. Так что Инквизиции пришлось ждать, пока не появится подходящий населенный нечестивцами мир, на котором можно было бы опробовать эту форму Экстерминатуса.
Приговор Архангельска был заключен в нескольких гигантских сферах, покоившихся в трюмах ударного крейсера Астартес, подобно яйцам в брюхе космического монстра. Каждая из них содержала две изолированные части антиматерии, которые, как настойчиво утверждали техножрецы, при слиянии полностью аннигилировали друг друга, создавая абсолютную пустоту без пространства и времени. Эти пустоты могли просуществовать столь малые доли секунды, что явление могло быть измерено лишь при помощи древнейших когитаторов. В один краткий миг реальность обрушится вокруг каждой сферы, и это обрушение, эта имплозия, прозвучит похоронным колоколом для Архангельска.