Депрессия
Шрифт:
Крокодил жутко опасался киллеров, которых могли бы прислать к нему гипотетические недоброжелатели.
Может быть, поэтому и читал Крокодил так много книг – может быть, он пытался найти в них какие-нибудь способы излечения от прогрессирующей киллерофобии… Хотя – скажем от себя – куда как умнее было бы нанять охрану или, например, купить пистолет.
Говорят, что пистолет он в конце концов купил.
У Анжелики же на почве несчастной любви разыгралась нешутейная депрессия, пик которой случился прямо на Рождество.
Девушка уже так устала от крокодильского невнимания, что решила наконец-то признаться в любви и расставить, как говорится, умляюты над всеми буквами. Для признания она выбрала 7 января и уже с утра пыталась прогнать депрессию на поиски новых жертв.
– Чего ты ко мне пристала? – твердила Анжелика, припудривая носик.
–
Я ведь знаю, что любовь должна доставлять не страдания, а радость!
Проваливай, постылая! Иди к Машке Божедомовой!
Свою приятельницу Машку Божедомову Анжелика недолюбливала. Хотя
Машка была сейчас беременна и даже собиралась назвать сына Джошуа.
Депрессии было уютно вместе с Анжеликой и бросать ее не хотелось ни в коем случае.
На улице было темно и снежно, но Крокодил точно не возвращался домой: во-первых, у него не горел свет в окнах, а во-вторых,
Анжелика позвонила ему в офис и очень удачно бросила трубку после того, как Крокодил сказал “Алло”.
Анжелика долго не могла попасть в подъезд, закрытый на ключ. Она набрала рукой пригоршню снега и сдавила его со всей силы. Снежочек получился продолговатый, с тонкими следами пальцев. Во рту было противно после коньяка, выпитого для повышения смелости. Снег мягко и нежно летел по ветру.
Наконец из Крокодильего подъезда вышли мальчик и собака. Собака начала длинными прыжками носиться по снегу, а мальчик тоскливо уговаривал ее:
– Рэня, давай быстрее!
Рэня наконец вняла мольбам своего хозяина, одетого в пальто поверх спортивных штанов, и, взвизгнув, присела в сугробик.
Анжелика тем временем давно вошла в подъезд.
За дверью у Крокодила было тихо – девушка на всякий случай нажала кнопку звонка и прослушала длинную мелодию.
На этаже царила тишина, луна подглядывала через окно и посмеивалась над влюбленной Анжеликой.
Хорошо, что хоть лампочка горела: Анжелика от нечего делать начала рассматривать свои руки и уткнулась взглядом в крошечный светло-серый бугорок у основания большого пальца. Эту отметину оставил ей бывший любовник, разряжавший пистолет и выстреливший дробью прямо в Анжелику. Дробь оцарапала ногу и еще вот попала в палец.
Крокодил все не шел, и Анжелике стало совсем уже невыносимо, все внутренние органы у нее заболели. Черная мохнатая депрессия лизала плечи влажным языком, шептала, завывая, чтобы Анжелика не скучала – она не одна и никогда теперь не будет одна!..
Еще очень захотелось в туалет – после чая с коньяком всегда так бывает. Анжелика беспомощно огляделась кругом и потом пошла на черную лестницу. Стыдно, конечно, но что же было делать?
Возвращаясь с лестницы, Анжелика не успела понять, что происходит.
Свет на этаже неожиданно погас, а широкий зев лифта в это самое время выпускал из себя человека, ужасно походившего на Крокодила.
– Коля! – крикнула Анжелика и в ту же секунду получила пулю в лицо.
Все-таки Крокодил был чересчур нервным. Когда его увозили в милицию, он жалел не только о смерти странной девушки, но еще и о том, что дома остался новый недочитанный роман…
Анжелика открыла глаза и увидела перед собой красивого высокого старика, который смотрел на девушку с любовью и грустью одновременно.
– Неужели ты поняла, что не место тебе рядом с этим… Крокодилом? – печально спросил старик и покачал головой, как будто Анжелика очень его расстроила. – Ах, люди, люди, как же вы меня огорчаете! Да еще на Рождество, в такой важный для меня день!
Анжелика увидела, что снег уже не падает и депрессия тоже куда-то исчезла.
Всё куда-то исчезло.
Только старик сидел рядом с Анжеликой, и она его видела четко и ясно, несмотря на то что глаза у нее снова были закрыты.