Дердейн. Трилогия
Шрифт:
Как вам известно, мне было приказано покинуть Дердейн. По мнению представителей Исторического института, я позволил себе безответственное вмешательство в ход событий. Я убедительно обосновал противоположную точку зрения. Ситуация уникальна — меня поддержали достаточным числом голосов. Мне поручили вернуться на Дердейн, на меня возложили новые полномочия.
Я без промедления прибыл в Гарвий, где к своему удовлетворению убедился, что вы действуете энергично и решительно. Другими словами, как только население Шанта обрело достойного руководителя, оно отреагировало на угрозу своему существованию с присущими всем людям жизнелюбием и находчивостью».
«Зачем было создавать угрозу в первую очередь? Зачем захребетники натравили на нас рогушкоев? Что им нужно в Шанте? Бессмысленное вредительство!»
«Напротив, вполне осмысленное. Дердейн — изолированный от остального человечества мир, где можно незаметно экспериментировать на людях. По-видимому, асутры подозревают, что галактическая экспансия земной цивилизации приведет к неизбежному проникновению человека в сферу их влияния. Возможно, в прошлом им уже приходилось иметь дело с людьми — с плачевными для них результатами.
Не забывайте: они паразиты. Преследуя свои цели, они действуют через посредников, «загребают жар чужими руками». Для них это самая естественная, самая выгодная, интуитивно верная стратегия. Поэтому в первую очередь они создают биологическое оружие — подобие человека, способное оплодотворять человеческих самок, одновременно делая их непригодными для размножения людей. Самый экономный способ ликвидации! Вспомните, что именно такими методами люди не раз уничтожали насекомых-вредителей.
Рогушкои — выдающееся достижение. Несомненно, сотни — возможно, тысячи похищенных мужчин и женщин закончили свои дни в лабораториях ракообразных вивисекторов. Посреди ночи одна эта мысль кого угодно заставит проснуться к холодном поту. С точки зрения их создателей рогушкои — приемлемая имитация людей. Разумеется, это не так! Человек за версту распознает в них чудовищ. Тем не менее, они соответствуют своему биологическому предназначению.
Создав условия эксперимента, хороший экспериментатор некоторое время не вмешивается в события — для устранения ошибок необходимо их выявление. Поэтому сразу после высадки рогушкоев в тело Аноме водворяется наблюдатель. Та же судьба уготована ближайшим помощникам Аноме, благотворителям. Механизм, позволяющий асутре контролировать организм хозяина, еще не вполне изучен. Саджарано жаловался на «томление души», «веления внутреннего голоса», «внутреннюю необходимость». Финнерак тоже говорил о велениях совести, о внутреннем голосе, о необходимости доверять инстинктам. Очевидно, в своих лабораториях асутры научились манипулировать сильнейшими бессознательными стимулами, формирующими человеческое поведение.
В качестве биологического оружия рогушкои оказались неэффективны — эксперимент провалился. Как только мы положили конец неестественной пассивности Аноме, народы Шанта объединились перед лицом общего врага — даже дикие звери объявляют перемирие, когда им угрожают наводнение или пожар. Конечно, асутры могли завоевать Шант, снабдив рогушкоев дальнобойным разрушительным оружием. Но такое оружие дорого стоит. Рогушкои же бешено размножались на подножном корму, не требуя дополнительного вложения средств. Кроме того, основная цель эксперимента заключалась не в завоевании планеты, а в проверке и отработке методов опосредованной паразитической нейтрализации будущего противника.
Что, если людей можно уничтожить, побуждая их уничтожать друг друга? Здесь я еще не уверен в своих выводах, но мне кажется, что такова была основная идея манипуляции Финнераком. Подстегивая естественные для него дерзость и упрямство, но не вступая в конфликт с его инстинктами, а скорее чрезмерно потакая им, асутры добились того, что по вине Финнерака едва не вспыхнула межконтинентальная война.
Второй эксперимент тоже провалился — хотя применение принципа «разделяй и властвуй» свидетельствует о том, что асутры уже опасно приблизились к пониманию человеческой природы. Они, однако, недостаточно подготовились. Подозреваю, что попытка поссорить Шант с Паласедрой была поспешной импровизацией».
«Хорошо, пусть так, — Миаламбер хмурился. — Почему же они выбрали Финнерака — если, например, Гастель Этцвейн всегда оказывал более существенное влияние на события?»
«Некоторое время Финнерак производил впечатление человека, сосредоточившего в своих руках неограниченную власть, — отозвался Ифнесс. — Он контролировал Разведывательное управление, командовал Бравой Вольницей. Его звезда восходила — Джерд Финнерак пал жертвой своей удачи и своего успеха».
«Пожалуй, вы правы, — признал Миаламбер. — Между прочим, я точно помню, когда именно Финнерак перестал быть самим собой. Как-то раз он исчез на три дня...» Старый юрист замялся, бросив тревожный взгляд на Этцвейна.
В полутемной рыбацкой таверне наступила тяжелая тишина.
Этцвейн медленно опустил на стол сжатые кулаки: «Значит, так оно и есть. Я тоже сам не свой — во мне живет асутра».
«Любопытно! — заметил Ифнесс Иллинет. — У вас в ушах звучат странные голоса? Вас мучают приступы непреодолимой тоски? Вы постоянно разочарованы, подавлены? Таковы были первые симптомы разлада с асутрой, в конце концов заставившего Саджарано покончить с собой».
«У меня нет таких симптомов. Тем не менее, меня усыпили на три дня — так же, как Финнерака. Те же «парфийцы» орудовали в моем отеле. Я погиб, но асутры опоздали — цель достигнута, моя смерть ничего не изменит! Пойдемте в лабораторию и положим конец всей этой возмутительной комедии!»
Ифнесс Иллинет успокоительно приподнял ладонь: «Все не так плохо, как вы себе представляете. Я догадывался, что асутры непременно вами заинтересуются, и принял меры предосторожности. В частности, я остановился в номерах отеля «Гриндиана», рядом с вашими. Попытка приживить вам асутру была пресечена, а «парфийцы» ликвидированы. Насекомое, пожелавшее вступить с вами в симбиотическую связь, отправилось на Землю в склянке. Вы проснулись через три дня, проголодавшись и не понимая, что произошло — целый и невредимый».
Этцвейн вздохнул и опустил голову.
Ифнесс продолжал: «В Шанте асутры потерпели поражение — материально несущественное, но психологически сокрушительное. Благодаря бдительности Исторического института их эксперименты привлекли к ним внимание — а именно этого они старались избежать. Что нам удалось узнать? Мы знаем, что асутры ожидают конфликта с человечеством и готовятся к нему. Судя по всему, наступает эпоха столкновения двух галактических цивилизаций, чьи способы существования и представления о сотрудничестве поистине несовместимы... Ага! Канцлер Ста Суверенов почтил своим присутствием наше убогое пристанище. Надо полагать, он явился сообщить, что ваш планер готов к отлету. Господа, должен признаться, меня не прельщает перспектива питаться вонючей рыбой и спать на надгробии. С вашего разрешения я составлю вам компанию и вернусь в благословенный Шант...»