Дердейн. Трилогия
Шрифт:
Этцвейн постоял минуту-другую под старыми воротами Часовщиков. Туманное, зябкое утро! Солнца затмевали одно другое, медленно скользя по небу. Этцвейн зашел в ближайшее кафе, занял неприметное место за столиком, заказал горячий бульон и стал прихлебывать его, чтобы согреться.
Столичная толпа сновала по площади во всех направлениях. У ведомства жалоб и прошений сошлись и о чем-то беседовали три дискриминатора. Этцвейн с тревогой наблюдал за ними. Что, если они вместе накинутся на него? Он не успеет убить всех трех с помощью передатчика — не хватит времени набрать коды. По-видимому, Человек Без Лица пользовался иным оружием — устройством, детонировавшим любой
Когда бульон подали, эстет покосился в сторону Этцвейна, позаботившегося прикрыть лицо поднятой кружкой. На какое-то мгновение, однако, Гастель Этцвейн встретился глазами с Человеком Без Лица.
Аноме слегка нахмурился, отвернулся — ему не нравилось внимание незнакомца.
Этцвейн волновался — мысли путались, не желали слушаться. Крепко обхватив ладонями горячую кружку, он заставил себя продумать возможные варианты.
У него был лучевой пистолет. Он мог подойти, приставить пистолет к спине Аноме и отдать необходимые приказы. У этого плана был огромный недостаток: нельзя было привлекать внимание. Почти наверняка официант заметил бы происходящее — а дискриминаторы точили лясы неподалеку.
Он мог выйти из кафе, подождать Аноме и следовать за ним. Но события последних дней, несомненно, заставили Аноме быть начеку. Заметив слежку, правитель мог завести Этцвейна в западню. Ни в коем случае нельзя было упускать инициативу!
Узнав «отважного путешественника», Аноме мог и сам последовать за Этцвейном. Впрочем, скорее он приказал бы дискриминаторам схватить преступника.
Этцвейн судорожно, глубоко вздохнул, засунул руку в карман плаща и нащупал приготовленное средство нападения, доставшееся по наследству от Ифнесса. Звякнув флорином по столу, он уплатил за бульон, с шумом отодвинул стул, поднялся на ноги — и с громким возгласом, потеряв равновесие, пробежал несколько шагов, уронив руку на шею Человека Без Лица.
«Милостивый государь, прошу прощения! — во всеуслышание объявил Этцвейн. — Какое свинство с моей стороны! Я уронил на вас мокрую салфетку!»
«Ничего, пустяки».
«Позвольте помочь...»
Аноме отшатнулся: «Вы чуть не упали на меня — а теперь что делаете? Зачем протирать мне шею какой-то мокрой гадостью?»
«Покорнейше прошу меня извинить! Если я запачкал воротник, разрешите возместить расходы на новый пиджак».
«Нет, нет, ничего не нужно. Оставьте меня, я могу сам о себе позаботиться».
«Хорошо, сударь, как вам угодно. Проклятый стул — зацепился за ногу, я чуть не разбился на ровном месте! Воистину, опасность подстерегает нас там, где мы ее меньше всего ожидаем».
«Да-да. Право же, не стоит беспокоиться. Все в порядке».
«С вашего разрешения... неудобно злоупотреблять вашим терпением, но мне нужно завязать шнурок. Я тут присяду — на одну секунду?»
«Пожалуйста», — Аноме демонстративно отвернулся. Поправляя ботинок, Этцвейн внимательно следил за ним.
Прошло несколько секунд. Аноме посмотрел вокруг: «Вы все еще здесь?»
«Да. Как вас зовут?»
Аноме пару раз моргнул: «Саджарано Сершан».
«Вы меня знаете?»
«Нет».
«Взгляните на меня!»
Аноме обратил к Этцвейну безмятежное лицо.
«Встаньте, — сказал Этцвейн, — и ступайте за мной».
Саджарано не выразил никаких эмоций. Этцвейн вывел его на площадь.
«Идите быстрее», — приказал Этцвейн. Они прошли под Гранатовыми воротами в проезд Сервена Айро. Здесь Этцвейн схватил Саджарано под руку. Быстро моргая, тот пожаловался: «Я устал».
«Вы скоро отдохнете. Кто выступал в парке, называясь отважным путешественником?»
«Приезжий, откуда-то из восточных кантонов. Главарь заговорщиков-подстрекателей ».
«Вы знаете кого-нибудь еще из заговорщиков?»
«Нет».
«Почему вы не прикажете солдатам атаковать рогушкоев?»
Саджарано молчал секунд десять, пробормотал: «Не знаю, не знаю». Голос его стал сонным, неразборчивым, он пошатывался на ходу. Этцвейн поддерживал его и спешил со всех ног, но в сквере у ворот Времен Года пришлось остановиться — Человек Без Лица больше не мог идти.
Этцвейн усадил его на скамью и подозвал проезжавший мимо пустой фиакр: «Мой приятель нализался в стельку. Нужно отвезти его домой и откачать, пока жена не узнала».
«Что ж, такое случается и с лучшими из нас! Залезайте-ка с ним на заднее сиденье. Вам помочь?»
«Как-нибудь справлюсь! Поезжайте по проспекту Фазаренских Директоров».
Глава 14
Этцвейн снял с Человека Без Лица верхнюю одежду и уложил его в одном белье на кушетку напротив той, где спала Джурджина. Судя по фигуре, Аноме не был атлетом. Из карманов правителя Этцвейн извлек кодирующий передатчик, такой же, как у Гарстанга, лучевой пистолет сложной конструкции, небольшую коробку (предположительно переносной приемопередатчик радиоволн) и металлическую трубку неизвестного назначения — по-видимому, универсальный детонатор ошейников направленного действия, о существовании которого подозревал Этцвейн.
Аккуратно разложив на столе блестящие инструменты Ифнесса, Этцвейн с величайшей осторожностью вскрыл и снял ошейник Саджарано, точно выполняя инструкции землянина. К своему полному изумлению он обнаружил в ошейнике стандартный заряд декокса. Судя по всему, автоответчик тоже функционировал. Опираясь на стол, Этцвейн застыл в замешательстве. Зачем Человеку Без Лица носить ошейник со взрывчаткой? Ужасное предчувствие поразило его. Ошибка? Неужели Аноме всех обвел вокруг пальца?
Объяснение всплыло в его уме и растворилось облегчением по всему телу — объяснение настолько простое и очевидное, что Этцвейн рассмеялся. Как и любой другой житель Шанта, Саджарано Сершан надел ошейник, достигнув совершеннолетия. Когда в обстоятельствах, покрытых тайной, Саджарано стал безликим верховным правителем страны, он мог изменить цвета эмблемы на ошейнике, чтобы не подвергаться опасности со стороны благотворителей, но снять ошейник не умел.
Этцвейн расстегнул свой пустой ошейник, вложил взрывчатку в предназначенную для нее канавку, подсоединил контакты реле, надел блестящий обруч с разведенными концами на шею Саджарано и замкнул его кольцом.
Предстояло закончить неприятное дело. Этцвейн направился к сараю и распахнул дверь настежь. Крыса (если это была крыса — Этцвейн толком не разглядел) поспешно спряталась в груде пыльных мешков. Этцвейн с отвращением заметил, что животное продолжало питаться трупом Гарстанга. Направив пистолет Ифнесса на мешки, Этцвейн нажал курок. Вырвался острый луч бледного огня. Мешки вспыхнули и исчезли в облаке вонючего удушливого дыма — с ними исчезло существо, пристрастившееся к падали.