Дердейн. Трилогия
Шрифт:
Для того, чтобы заманить рогушкоев на улицы поселка, ополченцы вывели на окраину толпу испуганных женщин. Рогушкои, не обращая внимания на гортанные вопли своих атаманов, возбудились и бросились в нападение. Дикари ворвались в поселок, где, среди сложенных из камня хижин, метать ятаганы было бессмысленно. Копья протыкали ороговевшие темно-красные шкуры, декокс взрывался. В считанные минуты на узких улицах валялись не меньше пятидесяти изуродованных трупов рогушкоев.
Атаманам удалось восстановить дисциплину — рогушкои отступили, построились в колонны и направились к Ваксону, столице кантона Кансум. По пути разрозненные отряды ополчения устраивали засады, но выпускаемые стрелы не производили заметного эффекта. Рогушкои трусцой пересекали обширное дынное поле на подступах к Ваксону, когда им пришлось внезапно остановиться — перед ними стеной выросло самое впечатляющее войско из всех, сформированных
Рогушкои растянулись цепью по краю дынного поля, уставившись круглыми черными глазами на щиты ополчения. Четыре атамана рогушкоев стояли отдельно, чуть позади. От обычных воинов их отличали черные кожаные шейные повязки и нагрудники из кольчуги. Они казались старше рядовых рогушкоев, их кожа была темнее и не блестела, под подбородками набухли большие морщинистые складки кожи. Сперва атаманы смотрели на приближающихся ополченцев в некотором замешательстве, потом издали несколько резких, хриплых воплей. Четыре роты рогушкоев двинулись вперед безучастной деловитой трусцой. По рядам ополченцев пробежал ропот, щиты всколыхнулись. Гарцевавшие за ними добровольцы прикрикнули на пехоту — щиты снова сомкнулись. На расстоянии ста метров рогушкои одновременно остановились и чуть пригнулись, выставив вперед левое плечо и отведя ятаган за спину вытянутой вниз правой рукой: их мышцы вздулись и напряглись. Цепь рогушкоев в такой позе создавала устрашающее зрелище. Передние ряды ополченцев растерялись. Несколько человек преждевременно бросили гранаты, взорвавшиеся с большим недолетом.
Офицеры кансумского ополчения, чопорно следовавшие за пехотой в некотором отдалении, вскинули стеклянные горны и протрубили атаку. Волнующаяся линия щитов шаг за шагом двигалась вперед. Рогушкои тоже стали приближаться — поодиночке, редкими прыжками, подолгу задерживаясь в прежней метательной позе. Щиты левого крыла дрогнули, оставив Бравую Вольницу без прикрытия. На какую-то долю секунды добровольцы опешили, но сразу пришпорили быстроходцев. Кавалерия вырвалась в промежуток между противниками — ее встретил сверкающий град ятаганов, мгновенно превративший в кровавое месиво и всадников, и быстроходнее. Но руки гибнущих добровольцев успели бросить гранаты: ряды рогушкоев исчезли в пыли и пламени.
Не разомкнувшие щиты центр и правый фланг не решались, однако, наступать. Опять протрубили горны. Потерявшие присутствие духа ополченцы рассредоточились слишком рано, снова обнажив кавалерию. Засвистели ятаганы. Поредевшее правое крыло Бравой Вольницы пустилось в атаку — копья ударили в меднокожие груди. Взрывы, облака дыма и орошенной кровью земли, удушающая вонь, схватка! Палицы крушили черепа, ревели растянутые дьявольскими гримасами рожи каннибалов, гранаты описывали дуги над полем, взметая фонтаны пыли с кружащимися в них оторванными руками и ногами. Ужасный шум вздымался волнами — яростная перекличка горнов, гортанные крики и рев рогушкоев, дикое мычание раненых быстроходцев, отчаянные стоны умирающих... Пыль опустилась. Погибли все добровольцы из Бравой Вольницы и половина рогушкоев. Остатки ополчения бежали под прикрытие стен Ваксона. Медленно подойдя к городу, рогушкои внезапно повернули в направлении феррийских предгорий и скрылись.
Финнерак гневно доложил Этцвейну об исходе битвы: «Лучшие из лучших, цвет Шанта — лежат, захлебнувшись черной кровью рогушкоев, непогребенные! Они могли отступить, но отказались отступать. Свободные люди презирают смерть. Свобода! Они ее заслужили — ради чего?»
Страстная скорбь Финнерака поразила Этцвейна. «Они доказали, что среди нас есть герои, не уступающие древним, — сказал он. — Я сделаю так, чтобы об этом узнал весь Шант».
Финнерак, казалось, ничего не слышал. Он метался из угла в угол, сжимая и разжимая кулаки: «Ополчение опозорилось. Предатели! Моя бы воля, все они кончили бы свои никчемные дни среди таких же пиявок, как они, срезая ивняк по пояс в болотной жиже!»
Этцвейн не отвечал, предпочитая не навлекать
«Мы не можем драться с двужильными бесами врукопашную, — сетовал Финнерак. — Почему молчат технисты? Где их хваленое оружие?»
«Садитесь. Не поддавайтесь отчаянию, — сказал Этцвейн. — Я расскажу, как идут дела у технистов. Они столкнулись с препятствиями. Преодоление препятствий требует времени. Мгновенно расширяющийся материал вылетает с огромной скоростью — отдача пропорционально велика. Для того, чтобы это вещество можно было использовать в переносных орудиях, заряд должен быть микроскопическим, а груз, поглощающий отдачу, достаточно тяжелым. Расширяясь, заряд предельно охлаждается — до температуры межзвездной пустоты. Если бы это не происходило, вещество взрывалось бы в стволе. Поэтому перед летящим микроснарядом образуется раскаленная волна — даже не воздуха, а чистого пламени. Эта волна приумножает разрушительные последствия удара. Я присутствовал при испытании неподвижно закрепленного орудия. В радиусе до полутора километров снаряды безусловно, катастрофически убийственны. На большем расстоянии они не действуют — вещество просто испаряется, сопротивление воздуха слишком велико.
Мне показывали первые переносные орудия. Необходимость применения амортизирующих грузов делает их громоздкими, неудобными, опасными. Возможно, удастся производить более компактные устройства, но плачевные результаты экспериментов не внушают уверенности. Крупные, мощные орудия изготовлять несложно, но их должны удерживать массивные опоры — большие деревья, валуны, врытые сваи — а для поражения движущихся целей требуется маневренность. Тем не менее, достигнуты значительные успехи.
Кроме того, мы делаем взрывные стеклянные стрелы усовершенствованной конструкции. В наконечнике стрелы содержится электрет, разряжающийся при попадании. Электрический разряд приводит к детонации декокса, выводящей из строя или даже убивающей рогушкоя. Технисты говорят, однако, что массовое производство таких стрел затруднено необходимостью точного контроля размеров и свойств составных частей.
Изготовляются также реактивные гранатометы — простые, очень дешевые орудия, выпускающие небольшие ракеты со взрывными головками. По существу, такое орудие — труба из цементированного стекловолокна. В трубу вкладывается реактивный снаряд. Гасителем отдачи служит каменный цилиндр или детонирующий при запуске заряд декокса. Оружие эффективно только на небольшом расстоянии, точность попадания оставляет желать лучшего. В целом есть основания для оптимизма».
Финнерак сидел, не шелохнувшись. Он сильно изменился. Теперь он так же не походил на загорелого оборванца из лагеря №3, как каторжник, вышедший из тюрьмы строгого режима, не походил на прежнего Джерда Финнерака с Ангвинской развязки. Он окреп и расправился, держался прямо, двигался решительно и властно. Волосы его больше не напоминали выжженную солнцами плетеную подстилку. Он стриг золотисто-бронзовые кудри так коротко, что они скорее подчеркивали, нежели сглаживали форму черепа. Черты лица выступали с бескомпромиссной резкостью. Безумное сияние глаз сменилось матовым голубым блеском. Финнерак никогда не проявлял дружеской теплоты, у него не было чувства юмора, он не умел прощать и в любом обществе вел себя вызывающе прямолинейно. Он одевался только в черное. Наряд этот в глазах любого уроженца Шанта символизировал страх смерти и неумолимость судьбы. Неудивительно, что служащие — втихомолку, за спиной — величали его «Черным Ветровым» и «Финнераком-Вурдалаком».
Финнерак работал безудержно. Он увольнял, понижал в должности и назначал персонал Дискриминатуры с грубым пренебрежением к правилам, традициям, должностному положению и выслуге лет, вызывая в подчиненных скорее изумление и ужас, нежели возмущение. Новое Разведывательное управление стало его детищем, его вотчиной. В каждом городе Шанта он учредил местное отделение, связанное по радио с Гарвием. Бравую Вольницу Финнерак принимал еще ближе к сердцу, полностью исключив любые посторонние влияния. Он даже перекроил свой черный костюм на манер униформы добровольцев, хотя голубые рейтузы и темно-синий китель носить, разумеется, и не подумал.
Объявление о наборе добровольцев в Бравую Вольницу немедленно вызвало возбужденные толки и брожение умов по всему Шанту. В Гарвий спешили сотни мужчин всех возрастов и профессий. Финнерак не успевал снимать ошейники — опасная процедура требовала напряженного внимания и времени. Поэтому он явился с земными инструментами Ифнесса к технисту Донейсу, а тот собрал группу электронщиков. Специалисты осторожно разобрали устройства, изучая незнакомые детали и поражаясь фантастической точности их подгонки и неисчерпаемой емкости энергоэлементов. Они установили, что одно из устройств, по-видимому, регистрировало перемещение электронов и генерировало магнитные импульсы, «вычитавшие» или «гасившие» обнаруженный ток.