Дерево Идхунн
Шрифт:
— Когда это делаю я, все не так уж и безболезненно.
Подруга шлепнула Софию.
— Сейчас же прекрати. Сделай это, и конец. Как бы то ни было, у тебя все получится.
Гул аплодисментов вынудил Софию снова выглянуть из-за кулис. Карлик-конферансье по имени Коротышка вышел на арену. А это означало, что скоро наступит и ее черед.
«Но почему я должна туда выходить?» — в отчаянии спрашивала себя девочка. С тех пор как она впервые оказалась в цирке, уже по меньшей мере раз сто задавалась этим вопросом.
— А теперь дуэт Чико-Байо! — объявил Коротышка.
Карло и Мартина,
— Выше нос, хорошо? — шепнула она.
Их номер только начался, когда София почувствовала головокружение. Она посмотрела на клоунов: Мартина жонглировала кеглями, а затем стала бросать их Карло, а тот как бы не мог поймать ни одну из них. Всякий раз, когда кегля ударялась ему в грудь, он с недоумением глядел, как та падает на арену, и дети хохотали как сумасшедшие.
София отвела в сторону взгляд, мысленно прокрутив в голове свою роль. Прежде всего она должна была схватить тележку с тортами и выкатить ее на середину арены, туда, где Карло и Мартина вовсю веселили публику. София же должна была всего лишь развернуться и удалиться прочь. Всего пять шагов. Все очень просто.
«Пять шагов. Ставишь тележку и уходишь. Конец».
София заметила, что Карло и Мартина в ожидании повернулись в ее сторону и публика стихла. София напряглась.
«О’кей, я пошла».
Девочка направилась к занавесу. Кое-кто из детей робко захлопал в ладоши, но большая часть публики продолжала молча следить за ней. София представила себе, как она выглядит со стороны: необыкновенно печальный клоун, который только и знает, что ходить взад-вперед, и больше ничего. София сделала сначала один шаг, затем второй. Идти в таких ботинках было делом далеко не самым простым, они сгибались всякий раз, когда девочка отрывала ногу от земли. А как только она ставила ее обратно, из-под ботинка поднималось вверх целое облако опилок.
«Ты идешь к славе, София, — твердила себе девочка. — Еще чуть-чуть, и все будет кончено».
Три шага.
«Быстро и безболезненно. Ты видела? Это просто».
Четыре ша… Тут все и случилось. На четвертом шаге одна из ее ножищ зацепилась за другую, София потеряла равновесие и упала, ничком.
Словно в замедленном кадре, София как бы со стороны увидела, как ее огромный зад задрался кверху, а физиономия угодила прямо в торт. Ошметки крема полетели в разные стороны… А потом мертвая тишина. Мгновение длилось целую вечность. Но вот кто-то из зрителей рассмеялся, за ним другой, третий, и, словно искра в лесу, разрастающаяся до размеров пожара, наконец грянул дружный хохот. А София тем временем рисковала захлебнуться в огромном, с нее ростом, торте со взбитыми сливками.
Девочка почувствовала, как кто-то схватил ее за штаны и с силой поднял вверх. Сквозь сливки и бисквит, сползавшие с лица, София сумела разглядеть хитрую мордашку Мартины. Девочка попыталась что-то сказать, но поперхнулась кусочком торта и закашляла. Зрители решили, что это был новый комический прием, и уже стонали от смеха.
Под бурные овации публики и все нараставший хохот кашляющая София помчалась прочь настолько быстро, насколько ей позволяли ее ботинки. Не поднимая головы, девочка нырнула за кулисы, избегая смотреть в лицо своим коллегам по цирку, с улыбкой смотревшим ей вслед. Пару раз до ее ушей долетали фразы типа «Черт подери, у тебя и вправду большой талант!» и «Вот это успех!».
Девочка влетела в крошечную гримерную, захлопнув за собой дверь, и рухнула на пол прямо возле зеркала. Это был конец. Дай-то боже, чтобы это был конец.
Увидев в зеркале свое отражение, София почувствовала себя как никогда грустной и смешной. Ей жутко хотелось расплакаться, но она сдержалась. Потому что всего несколько месяцев тому назад она поклялась себе самой, что перестанет быть слабой и не позволит другим относиться к ней плохо, Именно в этот момент ее охватила ярость, она злилась на Лидию, на Альму, хозяйку цирка, и на всех, кто работал вместе с ней. Но больше всего она была зла на профессора, который в один прекрасный день собрал свои пожитки и был таков, бросив ее на незнакомых людей. Вот этого она ему никогда не простит.
2
Как София оказалась в цирке
Первое время София думала, что таково было наказание за ее полную бездарность. В конце концов, девять месяцев назад, с момента ее первой встречи с Нидхогром, ей толком так ничего и не удалось изменить. Ну да, она сумела отыскать первый плод — один из пяти магических предметов, которым было бы под силу вдохнуть жизнь в Древо Мира. Но ведь это было всего лишь начало. А надо было найти еще четыре, тогда как не было никаких следов других реликвий.
Долг Лидии и Софии как раз и заключался в том, чтобы найти их, ведь они были Драконидами и в каждой из них жил дух драконов-Стражей, на которых в прошлом была возложена обязанность защищать Древо. Но сколько бы девочки ни старались, они так ничего и не отыскали. Вплоть до сей поры местонахождение второго плода оставалось для них загадкой.
Впрочем, профессор сразу же и объявил им об этом.
С самым серьезным выражением лица, обрамленного короткой белой бородкой, с круглым пенсне на тонком носу и с этим неотразимым видом джентльмена девятнадцатого века он изрек: «Мы победили в схватке, но война только началась. И нам срочно нужно сделать две вещи: разыскать еще одного Дремлющего и новый плод».
Ах да, ведь на свете живут еще три Драконида, и на данный момент каждый из них, по всей вероятности, является Дремлющим, то есть обычным человеком, ничего не ведающим о том, что в его груди обитает дух дракона. Разыскать остальных Драконидов и ввести их в курс дела — как раз и входило в задачу профессора, но только Лидия и София могли раздобыть плоды Древа Мира. Только им было под силу ощутить их присутствие.
И обе девочки сразу же принялись за дело, хотя Софии очень хотелось спокойно обдумать все, что произошло с ней за последние недели. Да, она была Драконидом и при этом одним из предводителей этого племени, и ей предстояло выполнить свой долг, но об этом девочка предпочитала не думать. Софии было всего лишь четырнадцать, так неужели у нее нет права обрести покой хотя бы на время?