Деревянные облака
Шрифт:
В общем-то я их понимаю. Видел я исполнителей при исполнении. Трудное зрелище. Дверь в жилье вдруг испаряется, возникают закованные в броню «черные шлемы», укладывают всех лицом в пол, а потом входит мелкий типчик в цивильном и гнусаво зачитывает, содрогаясь от собственной значимости, постановление о конфискации. А куда после этого деться? Старшие волей-неволей идут на общественные работы, а малые… Не всем попадаются вербовщики вроде Дзамро. Хотя кто может сказать, сколько из наших шакалят по легенде. До колодца остался последний радиальный прогон. Эти пятьсот метров я мог бы проскочить за пару минут, но что-то мешало рвануть прямо к подъемникам.
Я замедлил шаг, пристроившись за широкой спиной ганса в кожаных шортах. На голове у него была смешная шляпа с пером. Куда его занесло! Семьи первопоселенцев живут на Зеленых Островах, а неудачники в Дрездене-1,
Один взгляд на номер этажа, другой – на цветовой код сектора и подсектора. Спокойно пересек неширокий, метров на двадцать, коридор и нырнул в ближайшую нишу с раздатчиками еды. Лишь один шакалистого вида юнец торопливо выгружал из лотка брикеты дармовой жрачки. Настороженно покосился на меня и, прижав к груди пакет, выскочил из ниши. Наверное, иммигрант, подумал я, отгибая сетку ограждения. Из новеньких, недавно здесь, явно нелегал, боится, что поймают и выкинут из локуса. Еще не знает, что сюда как раз вход свободный, а вот наружу – нет. Чтобы не смущал покой заслуженных граждан своей немытой рожей. А при надобности отработает харч на общественных «пятницах». За сеткой обнаружились, как я и ожидал, смывные люки. Их прикрывают тяжелые замковые крышки. Но если знать код, легко открываются. Я знаю код. Вскоре я скользил по спиральной трубе резервного слива, притормаживая локтями о стены. Но все же разогнался так, что чуть не перелетел над страховочной сеткой прямиком в разверстую пасть измельчителя твердых отходов. Все же успел вцепиться в осклизлую проволоку и, медленно ступая по угрожающе постанывающей сетке, перебрался к широкому выступу, а там уже по скобам влез на рабочую площадку. С дверью пришлось повозиться. А когда я наконец разобрался с замком, то услышал шлепок внизу. Потом еще один. Осторожно высунулся за перила и увидел в слабом освещении, как быстрыми пауками по сетке в мою сторону движутся три фигуры. На этот раз я не стал возиться с чип-сенсором, да и нужды не было. В таких местах ржавый засов времен великих реконструкций стоит десяти новейших блоков. С громким скрежетом я задвинул его до упора, а потом для надежности примотал его к дверной ручке обрывком старой, но прочной светоленты, выработавшей ресурс. Выиграл еще несколько минут, а больше и не надо.
Вскоре я оказался на ремонтных этажах, а там могут при надобности спрятаться хоть сто, хоть тысяча человек, да так основательно, что и сами себя не найдут. Но эти ребята чуть было меня не обнаружили! Кабина подъемника уже быстро поползла вверх, когда на меня вдруг навалилась, но тут же отпустила сонливость. Я понял, что луч усыпителя задел меня на пределе дальности. Ну, раз они так… На техническом ярусе, как всегда, было пустенько, но свежо. Вентиляция здесь хорошая, а народу, по сравнению с жилыми ярусами, практически нет. Только откуда-то издалека доносились слабые крики, визг, топот. Наверное, шакалы резвятся. Хотя что им делать в безмолвных коридорах? Они предпочитают людные места. А тут лишь крепкие двери в скучных, без витрин, стенах. И надо знать, за какой дверью тебя ждут неприятности, а за какой – дом родной.
Ну, насчет дома это я, конечно, пошутил. Но заблудиться в этих местах можно легко, а помереть – еще проще. Впрочем, сейчас мне было не до воспоминаний. Поэтому я быстро поднялся на четырнадцатый этаж, взобрался по решетчатому настилу к балкончику, опоясывающему ребристые цилиндры
4
На что я рассчитывал? В первую очередь спустить на охотников людей Йоргена. Возьмут, как положено, незаметно для окружающих, приведут тепленькими в ближайшее отделение Бюро и вытрясут из них все: кто и зачем послал, сколько заплатил, ну и остальные мелкие подробности. Если это старые счеты, к заказчику придется снова посылать мытаря, значит, денежки завелись. Конечно, и мне грозят штрафные начисления за то, что засветился. Предупреждали меня ограничить контакты с Тенеком – не послушался. Впрочем, я готов был списать со своей процентовки даже сотню дебетов, лишь бы посмотреть, как будут выколачивать пыль из моих преследователей. Но обеднеть на сотню так и не пришлось. Сначала мне даже показалось, что я не туда попал. Пустые комнаты, внутренняя охрана словно испарилась, стены голые – аппаратура тоже исчезла. Лишь в четвертой комнате я обнаружил Йоргена, озабоченно нависшего над монитором, расстеленным по столу.
– Долго же ты добирался, – проворчал он.
Я хотел спросить, куда все подевались, но тут он поманил меня пальцем. Подойдя к столу, я глянул на монитор. Судя по сетке, на нем считывались показания с сенсоров чуть ли не со всего этажа. На срезе план большого кольца напоминал соты больных пчел. А вот и пчелы: желтые точки медленно расползались в разные стороны от темного круга колодца. Йорген коснулся одной точки, другой, третьей… на мониторе по очереди возникали изображения коридоров, переходов, пролетов, и везде шныряли люди в зеленых куртках, в комбинезонах общественных работников и даже в серебристых плащах патруля.
– Сколько их сюда набежало! – удивился я. – Десятка три, не меньше.
Хмыкнув, Йорген лишь покачал головой, свернул монитор в трубку и, сунув его под мышку, ушел в соседнюю комнату. Я пошел за ним, и в следующую минуту тесная кабина служебного лифта несла нас вниз. Слабый шелест, сопровождаемый щелчками, означал, что в шахте срабатывают блокирующие перегородки, и этой линией теперь мало кто может воспользоваться.
– Это я их привел?
Вопрос остался без ответа. Йорген смотрел на меня, моргал белесыми веками и молчал. Ну ладно, скажет, когда сочтет нужным. Но если я стал причиной эвакуации отделения, то Сатян с меня голову снимет или, что хуже, закроет счет. И в день совершеннолетия, когда я получу право свободно распоряжаться своей процентовкой, кроме свободы, у меня ничего не окажется. Нет, что-то не схлопывается! Очистить восемь больших комнат отделения за… сколько минут я бегал и прыгал?.. нет, невозможно. Значит, не из-за меня. Просто совпало, составилось и наложилось. Только это что же получается: еще пара минут, мы разминулись бы, и сейчас я стучался бы в дверь на радость охотникам? Наверное, это все нарисовалось на моем лице, потому что Йорген похлопал по плечу и сказал:
– Я ждал, когда появишься. Тебя вели еще с транспортной развязки.
– Кто вел?
– Правильный вопрос. Правильный ответ: не знаю. Тебе повезло, что слежку засекла служба сопровождения. Мы подключились к сенсорам, но ты ловко ушел от наших камер.
– Как они меня выследили?
– Наверное, у них лучше система наблюдения. А может, твой слетевший дружок сдал? – Кривая улыбка Йоргена показалась мне зловещей.
– Да он ничего не мог рассказать!
– Но ждали тебя у него! Значит, что-то смог.
Я пожал плечами, но возражать не стал. Все равно будет расследование, тогда и наговорюсь вволю. У любого, кому на голову напялят рогатый обруч «правдолюба», язык превращается в помело. Молча мы добрались до терминала, молча прошли сквозь ряды контрольных арок, а на первом ярусе они чуть ли не на каждом шагу, свернули у парка к подъемникам на служебные этажи и вскоре оказались у неприметной двери, за которой начинались апартаменты нашего филиала. Не часто наш брат удостаивается высокой чести побывать здесь. Еще реже можно увидеть господ начальников. Каждый из нас работает со своим куратором, от него получает задание, к нему возвращается с отчетом. Или не возвращается. Моим же куратором был сам начальник филиала благородный господин Сатян.