Деревянный каземат
Шрифт:
– Принесла?
– Да, – Аревик остановилась, не зная, как вести себя в изменившейся обстановке, и послушно протянула банку. Не разбираясь в пиве, она купила те, что стояли в витрине крайними, но Костя даже не взглянул на марку.
– Сядь, – он сделал большой глоток, – начинаю ощущать себя человеком… – и снова замолчал, не сказав даже «спасибо».
Аревик опустилась на табурет возле окна и растерянно наблюдала за его рукой, действовавшей, будто отдельно от всего остального. Иногда он поднимал голову, чтоб отдать четкие приказы, типа: – Чуть поверни голову… так, теперь посмотри в угол… теперь на
Правда, по ее мнению, не могло получиться ничего. На каждом листе появлялось всего несколько линий, и никакой картинки. Тогда он брал новый лист. Стопка использованной бумаги все росла. …Разве так рисуют картины?..
– Можно посмотреть? – спросила она робко, думая, что вблизи линии, возможно, обретут реалистические формы.
– Нет!
Оба замолчали, и эта тягостная пауза, нарушаемая лишь бульканьем пива и шорохом карандаша, продолжалась не менее получаса. Аревик надоело сидеть в одной позе и словно почувствовав это, Костя отложил карандаш.
– Все, – сказал он, вытряхивая в рот последние капли.
– И ты не покажешь мне? – Аревик отбросила со лба волосы, которые он заставил ее опустить на глаза тонкой прядью.
– В следующую субботу приходи в галерею, увидишь.
– Почему в галерею?
– Я добавлю ее к экспозиции.
Аревик представила, как все будут пялиться на ее лицо и ужасаться. Конечно, в его мрачные образы такой портрет впишется достойно, но зачем?..
– Я не хочу висеть там, – сказала она, – ты не имеешь права!
– Да? – Костин взгляд сделался насмешливым, – думаешь, Шишкин спрашивал у мишек, хотят ли они висеть в Третьяковке?
Аревик вспомнила открытку на своем рабочем столе.
– Значит, я для тебя, как медведь?..
– Причем здесь медведь? Не надо воспринимать все так буквально. Может, ты – Царевна-лебедь, как у Врубеля? Ты моя натура, понимаешь? Теперь ты принадлежишь мне, и я, что хочу, то с тобой и делаю. И висеть ты будешь там, где я скажу!
Аревик почувствовала, что готова расплакаться. Опять ее использовали самым бессовестным образом, а она-то отнеслась к нему со всей душой!.. Нет, плакать при нем она не будет. Для этого у нее есть еще целых два выходных.
– Уходи, – сказала она твердо.
– В принципе, пора, – Костя посмотрел на часы, – транспорт уже ходит, – он поднялся, – спасибо за все, и жду тебя в следующую субботу.
– Я не приду.
– Придешь, – Костя недобро усмехнулся, – пока.
Он погладил ее по голове как-то слишком ласково для того выражения, которое читалось на его лице. Дверь захлопнулась, и растерянная, ничего не понимающая Аревик осталась одна.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Телефонный звонок застал Катю за мытьем посуды. Вообще, в их доме телефон напоминал о себе довольно редко, потому что Катин круг общения практически замыкался в пределах улицы, где дойти друг до друга проще, чем запоминать телефонный номер. А матери
…Точно, Наташка! – Катя наспех вытерла руки и вбежав в комнату, схватила трубку. За время, прошедшее с их встречи, она перестала строить планы разоблачения «гнусной сущности» фирмы «Компромисс», ведь нельзя долго и абсолютно честно играть, как за себя (хорошего и умного), так и за противника (злого и коварного). Любой план требует новой информации; требует движения вперед, иначе в голове возникает столько возможных вариантов, рождающих все новые варианты, что, в конце концов, появляется усталость и апатия. А тогда уже не хочется вообще ничего.
– Катька! – воскликнула Наташа восторженно, – вот это место мы мне подогнала!..
– В смысле? – Катино сердце забилось чаще, чем обычно – она даже чувствовала это физически.
– Ой, только не по телефону!.. Короче, я должна тебе бутылку. Когда распивать будем?
– Не знаю. Хочешь, сейчас приезжай.
– Сейчас не могу. Мужа жду. Я ж должна подготовить его к тому, что пойду работать.
– Так тебя взяли?
– Приказа я еще не видела, но Вадим Степанович, который там самый главный, сказал, что я его устраиваю. Катька, ты не представляешь, какое он чудо! Ты сама-то его видела?
– Ни разу.
– Фантастический мужчина!
– А Лену ты мне нашла?
– Какую-то нашла, но не знаю, может, у них там несколько Лен. Знаешь, я думаю, если завтра Вадим Степанович окончательно скажет «да», то и с коллективом познакомит. Подходи завтра в пять к офису. Ой, Катька, сроду не знала, что такое бывает!.. Ладно, давай, а то мой, кажись, подъехал, – она положила трубку, а Катя опустилась на диван и задумалась. …Вот, и началось. А если «крутой» Вадим Степанович узнает, кто лезет в его дела, да пошлет пару молодчиков, и они тупо дадут мне по голове?..
– Во-во, я ж тебе говорил, что лучше туда не соваться, – послышался за спиной тихий шепот. Катя резко обернулась, но не увидела ничего, кроме яркого ковра на стене.
…Да и то, правда, откуда тут кому-то взяться? Правильно мать сказала – это мое осторожное «второе я»… тогда все баксы уйдут на лечение, – закончила она недосказанную фразу, – с другой стороны, если первый блин и будет комом, так это даже считается нормальным. А в итоге, все должно получиться, ведь существует масса щекотливых ситуаций, когда люди не знают, куда обратиться… Ее охватила немедленная жажда действий, но пока… пока пришлось вернуться к недомытым тарелками.
– Кто там звонил? – мать вошла на кухню.
– Насчет работы, – ответила Катя честно, – завтра поеду.
– Вот и хорошо… Приходи, а то фильм уже начинается.
– Да ну его!.. – Катя махнула рукой.
– А я пойду, посмотрю. Что-то устала сегодня.
Последним штрихом Катя вытерла стол, по привычке положила тряпку на холодную батарею и огляделась. Все дела закончены, и до самого завтрашнего вечера ее ожидала пустота, в которой предстояло барахтаться, периодически выныривая, чтоб определиться во времени.