Дерьмовый меч
Шрифт:
— Как кто? Мой брат, бог плодородия, секса и прочих безобразий. — Выходит, они всей семейкой замешаны в моем злосчастье?
— Ну а он-то почему проклял Розамунда и этого… — Я ткнула носком сапога тушку Мундароза. — В храме Актимэля никто паролей не зачитывал!
— Вот за неудачный выбор места да за неумелый вандализм и проклял, — пожала плечами стрыня-богиня. — И лишил воображения. А то бы они давно придумали, как отправить Сотану с его свитой назад.
— Сей же час расколдуй его обратно! — взвизгнула я самым некоролевским образом. — Иначе я… иначе я…
— Ну
Действительно, что я могу сделать богине, всемогущей и всеведущей? Погодь-погодь, что ты там бормочешь, демон продолжений в моей голове?
— Иначе я не дам тебе больше ни одной печеньки! — отчеканила я и демонстративно отряхнула руки. — Ни конфет, ни пирожных, ни мороженого, ни безе, ни профитролей, ни эклеров, ни чизкейков, ни трубочек с кремом, ни пирожков с вареньем, ни маффинов, ни кексов, ни тартов, ни тортов, ни вафель, ни зефира, ни пастилы, ни халвы, ни помадок, ни козинаков, ни пряников, ни чак-чака, ни блинов со сгущенкой…
Через полчаса они все еще слушали. Иногда полезно сидеть на диете и смотреть канал «Кухня» голодными вечерами. Можно узнать неведомое богам.
— Ух, ёооо! — прохрипел мой деверь, оторвав, наконец, повинную башку от пола, вытертого его волосами.
— А ну вставай! — разозлилась Ибена-мать. — Извиняться перед Актимэлем сам будешь. Я, так и быть, включу ваше с братцем жалкое воображение авансом. А ты! — Она наставила на меня палец с накрашенным (мной же и накрашенным) ногтем. — Гони вот это все! И каждого по три штуки! Нет, по пять!
— Заметано, — ухмыльнулась из-за моей спины Мене-Текел-Фарес. — Пришлем по десять, если поможешь договориться нашему величеству с демоном продолжений.
Богиня почесала своим клинковым маникюром в затылке и махнула рукой:
— Выходи, поганец.
И демон вышел.
Вообще-то у меня было ощущение, что я опять упала в обморок и очнулась уже совсем в другую реальность. Все было каким-то… окончательным. Не было печали: ах, отныне мне не будет в жизни счастья, я осяду в королевском дворце, и от всех функций жизнедеятельности останется три — сидеть на троне, улыбаться придворным и подписывать. Не было страха перед тем, что квесты останутся позади, а впереди ожидает лишь череда одинаково-благополучных дней, и каждый будет начинаться с чашечки кофе и булочек с клубничным джемом. Не было даже внутреннего протеста против того, что наш с Розамундом брак принесет стране массу финансовых выгод и территориальных льгот, а значит, в чем-то это не любовь, а сделка.
«Будете должны, пропозит!» — мстительно подумала я об основателе династии — нашей с эльфами смешанной династии. Которая, без сомнения, станет великой и славной — еще бы, с такими-то генами: с моей выживаемостью и красотой Розамунда!
Пока я, вернувшись к государственному мышлению, вперивала свой взор в грядущее, перед нами нарисовался какой-то поц. Очевидно, тот самый демон продолжений.
Был он наглым и беспринципным, словно кот, избалованный хозяйкой и чудом вырвавшийся на улицу спраздновать март. Кровожадно-сладострастная скотина в рубашечке из органзы, через
— Вызывали? — осведомился он с неподражаемой смесью угодливости и хамства.
— Вызывала-вызывала, — с интонацией суки-начальницы пропела Ибена-мать. — Ты не слишком ли разохотился, дружок? Родственницу богов в рабстве держать — аппетиты у тебя прямо божественные… Ты, часом, не богом себя вообразил?
Демон потупил взор, демонстрируя застенчивую наглость и прочие ужимки прирожденного афериста.
— Что? Неужели я права? — округлила глаза Ибена-мать. — Да ты романтик!
— Я циник! — вскинулся демон продолжений.
— Циники — это бывшие романтики, — отмахнулась богиня. — В общем, я забираю эту душу под свое крыло. Покинь и не возникай.
— Но… — залебезил демон, едва заметно приседая от страха. — А договор? — нашелся он.
— А экзорсиста? — в тон ему ответила Ибена-мать.
Демон молчал, но по физиономии было видно: месть его будет страшной, мелочной и очень долгой. Он еще не знает как, но всех натянет на свой жезл гнева.
Мне не нравился этот тип, скользкий, точно масленок под вилкой. И я решила его нейтрализовать, пока не поздно.
— А зачем вам столько продолжений? — поинтересовалась я.
Скользкий тип повернулся ко мне и облапал взглядом:
— Так ведь ноблесс оближ. Сначала я всего лишь хотел, чтобы люди доводили дело до конца и держали свое слово. Но вы оказались изворотливей адских тварей, находили тысячи окольных путей, чтобы не делать того, что должны и что обещано. Я же пытался наставить вас на путь истинный. Однако у нас, демонов, настолько дурная репутация, что каждый добрый поступок делает ее еще хуже. В результате люди решили, что это я, а не они сами мешают себе доводить дело до конца. И переложили на меня все свои грехи. Что ж, я привык, нам, демонам, не впервой терпеть вашу неблагодарность.
Что-то было в этой исповеди такое… знакомое.
— Мундароз! — со всей строгостью скомандовала я. — У тебя остались связи с сатаной?
— С кем? — осторожно осведомился деверь.
— С Люцифером!
— Ну слава аду! — зааплодировали в углу. — Хоть кто-то знает, как меня зовут. А то СотАна, СотАна… Я не японец, чтобы на аниме-прозвища откликаться. — И падший ангел вышел на свет, сияя, словно ангел. Только в адский отлив.
Я, натурально, метнулась ему навстречу, глупой молнии подобна:
— Ты, выползень геенны! Чего ты хочешь, чтобы вернуться в наш… свой мир?
— Да ничего! Только верните! — Люцифер сложил руки в молитвенном жесте. — Найди мне проводника — и я свалю со всем легионом бесов из этого дурдома.
— Проводника? — растерялась я. Даже если бы я, Мурмундия собственной персоной, согласилась отправиться с чертом к черту на рога, проводник из меня, как из Сусанина GPS. Меня в это измерение выдернул Дерьмовый меч, вонючий и могучий, на данный момент сыгравший свою роль… до самого конца.