Дерзаю
Шрифт:
— Сестра, песня моего сердца рядом с тобой обретает полноту.
Ого! Она перевела взгляд на вторую, более мелкую и менее великолепно опанциренную черепаху. Ей показалось, что у него встревоженный вид, хотя она понятия не имела, почему она так подумала.
— Хранитель? Что тебя тревожит?
Она пошевелила рукой, лежавшей поверх одеяла. Ей хотелось поднять ее и помахать ему, но сил не хватило.
— Сестра, песни в этой комнате меня раздражают. И хуже того — они мешают процессу твоего выздоровления. Если родичам разрешается сказать это — и прости меня, если я говорю
Она недоуменно заморгала, проваливаясь в армию подушек. Дыхание обжигало ей грудь, словно она пробежала кросс с полной боевой выкладкой. Она закрыла глаза и устало, осторожно заглянула в свое сознание, на разбитый, мигающий узор, которым был Вал Кон.
— Леди йос-Фелиум, — сказала медтех, — позвольте мне призвать специалиста вам на помощь. Эти… личности… опасно вас утомляют, и…
— Человек должен сам оценивать грозящую ему опасность, — проговорила Мири, почти попав в интонацию высокого лиадийского, предназначенную для разговора начальника с наемным работником. Она открыла глаза и перевела взгляд с Хранителя на Точильщика.
— Вы хотите мне сказать, что у вас есть возможность помочь Вал Кону лучше, чем автоврач и мониторы?
— Сестра, — серьезно ответил Точильщик, — это так.
— Хорошо, — сказала Мири и пару минут обдумывала услышанное, но так, чтобы Точильщик и Хранитель этого не заметили.
В Стае не лгут. И, конечно, не лгут родичам. И у них с лиадийцами одинаковые правила насчет того, что родичи должны заботиться о своих. Хотя это не значит, что они не могут причинить столько же вреда, сколько любой другой — исключительно из добрых побуждений. Она передвинула голову на подушках и вздохнула.
— А вы не могли бы как-то мне это продемонстрировать, прежде чем мы станем решать вопросы жизни и смерти? — спросила она. — Поймите: я верю вашему слову, но мне представляется, что еще остается место для естественных сомнений и искренних заблуждений, поскольку речь идет о другом биологическом виде. Что-то просто может… не совпасть, — договорила она немного неуверенно.
— Наша сестра благоразумна, — объявил Хранитель и обменялся с Точильщиком долгим желтоглазым взглядом.
Спустя какое-то время Точильщик снова перевел взгляд на нее и заговорил:
— Среди людей бывают индивидуумы более зоркие, нежели прочие, — объявил он, и его гудящий голос сотряс кровать, на которой лежала Мири. — Эти зрячие могут заглянуть в души своих собратьев, прикоснуться к нитям их существа и порой излечить беды, поразившие дух. Если такого приведут к нам, мы можем показать наши намерения и наши методы.
— Это полная нелепость! — заявила медтехник.
— Ничуть, — возразила Мири, которая уже была слишком утомлена, чтобы разбираться со сложными интонациями высокого лиадийского. Ей удалось поднять руку и указать пальцем на девочку. — Найди Шана и доставь его сюда.
Элис сдвинула брови, разбирая
Литаксин
Парк Клана Эроб
Они миновали первого часового и вскоре должны были оказаться рядом со вторым, скользя по дорожкам и тенистым тропинкам, словно тени погибших солдат. Ни один листик не шелохнулся, ни один камешек не перевернулся, ни одна веточка не сломалась, когда они прошли.
Сердце Нелирикка переполняла гордость из-за того, что он идет во главе такого отряда: как равный среди равных. Быстро и бесшумно — так ходят исследователи.
И конечно, именно так ходят и лиадийские разведчики, кем и были трое его спутников. Это была странно подобранная троица, скорее сборище, чем отряд. Они очень непринужденно шутили друг с другом, совсем как тот капитан и разведчик, которому сам Нелирикк принес клятву.
— Сколько еще до вашей базы, исследователь Нелирикк?
Это спросил более низкорослый из двух старших разведчиков — тот, которого звали Клонак тер-Мьюлин. У него под курносым носом росли усы, как у землян.
— Надо обойти еще одного часового, — сказал ему Нелирикк. — Вскоре после этого лес сменится полем. Оттуда, если мы продолжим идти с той же скоростью, мы окажемся в Доме Клана Эроб приблизительно через двадцать пять стандартных минут.
Клонак шумно вздохнул.
— Так далеко? Шадиа, мое сокровище, беги вперед и умоляй, чтобы нам прислали машину. Я слишком слаб, чтобы бродить при такой гравитации.
Самая молодая из разведчиков рассмеялась.
— Ну конечно! Я вижу, что тебя уже шатает из стороны в сторону. Бедненький старенький Клонак!
— Не тот подбор слов, — отозвался усатый разведчик. — Лучше было бы сказать «милый нежный Клонак».
— Я в этом не сомневалась, — дружелюбно ответила Шадиа, ловко подныривая под зловеще когтистую ветку.
— Я что-то не вижу, чтобы ты бежала вперед к дому, — напомнил ей Клонак.
— И не увидишь, — бойко ответила она. — Прислали машину, как же! Полно, Клонак: для пешей прогулки чудесная погода. Даже с гравитацией.
Он вздохнул:
— Какое отчаянное падение дисциплины мы наблюдаем среди нашей молодежи, а, Даав?
Даав йос-Фелиум, обладатель знака «Дерево и Дракон», указывающего на службу Клану Корвал, иронично выгнул бровь.
— А вот теперь я в недоумении. Мне показалось, что Шадиа проявила всего лишь — естественно, прискорбное — отсутствие уважения к старшим. Где ты нашел нарушение дисциплины?
— Я выше ее чином, — начал объяснять Клонак, но между этим шагом и следующим вдруг замолчал и стал совершенно неслышным. Остальные последовали его примеру, превратившись в три облаченных в кожу камня, разбросанных по дорожке.
Так же застывший Нелирикк напряг слух и различил тихие звуки, которые исходили от часового, стоявшего на посту сразу за ближайшим поворотом тропинки. Нелирикк позволил себе расслабиться, но его уважение к Клонаку возросло еще больше.
— Все в порядке, — проговорил он очень тихо. — Только часовой на…