Держава том 2
Шрифт:
«О-о! За рубежом, – стал читать заметку: «В английской официальной военной газете появился на днях приказ: « Строго воспрещается впредь господам офицерам ношение панталон…» В следующем номере появилась такая поправка: «… панталон с золотыми лампасами, как не соответствующих форме», – что до некоторой степени успокоило г. офицеров». Ха! Ежели бы у нас такое написали бы, и Козлов прочёл, сейчас бы подавал мне чай без штанов. Приказ есть приказ», – развеселился Аким.
– Да погоди ты со своим чаем, видишь, газеты читаю, – буркнул денщику, одетому по полной форме. «Та-а-к, какие ещё новости? – полистал газету. – Во. Реклама: «Красивые усы», – полюбовался кучерявым лохматым брюнетом с загнутыми вверх чёрными усищами: «Мечта всякого юноши», – прочёл он. – И подпоручика Буданова, следовало
– Козлов! «Как там у фельдфебеля… Муха ржавая… Или ещё как». – Слушай сюда. Да поставь самовар на стол. Чего с ним обнялся: « В местности за Дорогомиловской заставой, из запертой кладовой отставного унтер-офицера Лобанова», – не знаешь такого? – обратился к денщику.
– Никак нет, вашевысокосковородие, – скороговоркой доложил тот.
– Говори, не части. Слушай дальше: «… неизвестно кем, посредством взлома, похищено 4 пуда ветчины и 3 уздечки, всего на сумму 26 рублей 50 копеек». – Уяснил, Козлов. Ох, гляди у меня, коли 4 пуда колбасы неизвестные похитят, – развеселился Рубанов. – А где 3 уздечки?
– Какие уздечки? – перепугался денщик.
– Ладно. Вольно. Разойдись, – вновь принялся за газету, прихлёбывая чай: «Настоятель кронштадского Андреевского собора протоиерей Иоанн Ильич Сергеев проезжал по Знаменской улице. Лошади чего-то испугались и понесли, сломав дышло». Чего могут испугаться? – стал размышлять Аким. – Бутылку какой-нибудь студентишка швырнул в них, вот и испугались… «У Льва Толстого температура». – От церкви отлучили, вот и заболел. Ага. 30-я Передвижная выставка. Интересно. Следует с Натали посетить: «На 30-й Передвижной выставке, на днях открывшейся в Петербурге, наиболее сильные вещи принадлежат Репину и Васнецову. Репин, за последние годы снова примкнувший к передвижникам, выставил 7 вещей, из которых лучшая – поясной портрет А.П.Боткиной. Небольшой прочувственный пейзаж дал симпатичный В.Д.Поленов». – Ну чего пишут, не поймёшь, – отложил газету. – Кто из них симпатичный – пейзаж или Поленов? Так. Отправка каторжников… Это мне не надо. Вот! Интересно: «В 1901 году добыча нефти в России на Апшеронском полуострове составило количество, равное 675 млн. пуд., т.е. больше против прежнего года почти на 75 млн. Кроме того, в Грозном добыто около 30млн. пуд. Таким образом, по добыче нефти Россия занимает первое место в мире, стоит выше Соединённых Штатов, в которых в минувшем году добыто нефти лишь 406 млн. пуд.». – Молодцы. Следует отцу статью показать, – взял следующую газету. – Пьяный конокрад. Театр и музыка: «Славе А.Д.Вяльцевой стало тесно в полонённой ею Москве и очарованном ею Петербурге, и блестящая представительница рафинированной цыганщины предпринимает триумфальное шествие по России. Начиная с 4-го марта г-жа Вяльцева даёт длинный ряд концертов последовательно в Харькове, Николаеве, Елизаветограде, Кишинёве, Одессе, Киеве, Херсоне, Баку, Тифлисе, Батуми, Ростове-на-Дону. Словом, весь юг должен лечь к ногам дивы». – Это маме дам почитать: «7-го марта в С.-Петербурге концерт Л.В.Собинова». – Прекрасно. Вот куда Натали приглашу. Что ещё? «Мещанин М. продавал пышки, торговля не шла. Устроил лотерею. От народа не было отбоя. Препровождён в участок.» – Зарубежные новости: «Недавно, известный американский богач Вандербильд, наехал на своём автомобиле на мула, за поранение которого имел неосторожность заплатить 1000 рублей. С этого времени ему более невозможно ездить на моторе, т.к. при виде его, со всех сторон появляется множество мулов, очевидно, пригоняемых их владельцами, чтобы получить вознаграждение». – Это надо их под колёса кидать. Зерендорфу дам почитать. Далее, – полистал газету: «В Марьиной роще похищены чугунные ворота, весом 60 пудов. Ворота заканчивались в слесарной мастерской. Явился человек с санями, просил помочь сложить ворота и, приказав прислать счёт, увёз их». – Молодец. Вандербильд наоборот. Ну, хватит
Согласно газетной рекламе, 7-го марта пригласил Натали на концерт Собинова.
Концерт Акиму не понравился, зато Натали была от Собинова без ума.
«Этим женщинам лишь бы какой-нибудь знаменитостью восхищаться… Толстым, Чеховым или Собиновым, – критически глянул на подругу Рубанов. – Ну почему бы не восхищаться подпоручиком лейб-гвардии Павловского полка», – гордо выпятил грудь.
Он не понимал ещё, что любим. А любовь – выше восхищения. Восхищаться можно и горгульями на соборе Нотр-дам-де-Пари.
– Натали, газеты взахлёб расхваливают выставку Передвижников, – обедая у Бутенёвых, Аким решил показать себя культурным человеком. – Выставлены картины Репина, Васнецова и симпатичного Поленова, – чокнулся рюмкой с главой семейства. – Натали, ну чего ты вот сейчас фыркнула? – аккуратно поставив рюмку, стал выяснять Рубанов. – Так в газете написали: «Небольшой прочувственный пейзаж дал симпатичный Поленов», – попутно рассказал Бутенёву про унтера Лобанова.
– Это ж надо, – закусывая ветчинкой, смеялся отставной капитан. – Четыре пуда ветчины стащили… А чего там ещё пишут?
Выслушав про Вандербильда и от души повеселившись, Константин Александрович пришёл к выводу, что по-глупому разбрасываться деньгами негоже. В чём его полностью поддержала и супруга.
Похищенные чугунные ворота привели Бутенёва в полнейший восторг.
– Ну-у, змей, – промокал платком слезящиеся от смеха глаза. – Ну, учуди-и-л. Ещё и на сани помогли уложить… А вот у нас был случай…
Но рассказать не успел, раскашлялся и, приложив к губам платок, вышел из-за стола.
Вера Алексеевна бросилась вслед за мужем, а Рубанов, откланявшись, стал собираться домой.
____________________________________
В конце марта, по приглашению Рубанова-старшего, его посетил Сипягин.
Расположились они в кабинете хозяина дома. Накрыв стол перед камином, так как погода стояла прохладная, лакей Аполлон был выдворен, но его место заняла Ирина Аркадьевна.
– Чего изволите приказать, ваши высокоблагородия? – пошутила она, усаживаясь за стол. – Как себя чувствует Александра Павловна, – поинтересовалась у гостя. – Восьмого марта, на ваше день рождение, она немного прибалевала…
– Сейчас лучше. Простуда прошла.
– Дмитрий Сергеевич, у меня к вам один вопрос, как к министру внутренних дел… Понимаю, что это нетактично, – покосилась на мужа. – И ещё понимаю, что моему супругу не терпится поговорить с вами тет-а-тет, – улыбнулась она.
– Что за вопрос, уважаемая Ирина Аркадьевна, – пригладив окладистую бороду, поинтересовался Сипягин. – Я весь – внимание, – улыбнулся хозяйке дома.
– Я-то не особая почитательница таланта господина Алексея Максимовича Пешкова, – издалека начала она, переводя взгляд с мужа на гостя. – Да вы наливайте, господа, – подбодрила мужчин. – И мне, если не затруднит.
– Ну ка-а-к можно, – с иронией проронил Максим Акимович, разливая по рюмкам коньяк. – Говорите, матушка. Мне тоже интересно, что у вас за вопрос. Думаю, вас интересует судьба мошенника, стибрившего чугунные ворота, о котором давеча рассказывал сын, – поставил на стол бутылку с шустовским коньяком.
– Ну конечно… И особенно мучает вопрос, кто же – как вы, сударь, вульгарно выразились, стибрил у унтера Пришибеева 20 пудов сала, – рассмеялась она.
– У какого унтера? – заинтересовался министр внутренних дел.
– Да это старший отпрыск в газетах прочёл, – пригубил коньяк Максим Акимович. – Интересуется парень нашей действительностью. От него узнал, что Россия в прошлом году обставила Соединённые Штаты по добыче нефти. Знай наших, – допил коньяк.
– Да-а. Россия экономически крепнет, что пугает западные финансовые круги… Ваше здоровье, Ирина Аркадьевна, – выпил коньяк и закусил лимонной долькой Сипягин. – Это нанесло сильнейший удар по корпорации Рокфеллеров «Стандарт Ойл».
– Ого! – потрясённо поглядел на гостя Максим Акимович. – Я и названий таких не слышал.