Державы земные
Шрифт:
– Без разницы. По-любому, у «Ред Страйп» турист погиб в их скафандре…
– По чьей вине?
– Самого мальчишки. У нас есть видео, где администратор предупреждает, что не стоит заниматься скалолазанием.
– Скалолазанием? – возмущенно воскликнул Лоуэлл.
– Ага. Администратор сказал ему этого не делать, сказал, что, если все-таки соберется, надо взять скафандр с защитой. Короче, мальчишка не послушался и убился.
– Кто представляет интересы мальчишки, чего они хотят?
– Юридическая фирма с Земли.
Лоуэлл
– Правда, что ли?
– Ага. Плащи-кинжалы, все такое, они же не могут официально вести с нами переговоры, а если примут от нас деньги, то их могут обвинить в отмывании, но…
– О’кей, усек. И сколько же они хотят?
– Десять миллионов.
Лоуэлл присвистнул.
– Круто.
Он на мгновение призадумался.
– Значит, переговоры надо начинать со слов «мы вам ничего не должны», потом предложить милли…
Майк поднял руку.
– Есть одна сложность.
– Как всегда, да?
Лоуэлл вздохнул.
– О’кей, насыпай.
– Лучший друг погибшего парня, который тоже здесь, в Аристилле, некий мальчишка по имени Хью Хейг. А мать Хью Хейга – Линда Хейг. Сенатор Линда Хейг.
Лоуэлл онемел.
– Ты меня слышишь? Говорю, мать мальчишки…
Лоуэлл поднял взгляд.
– Ага, услышал.
– И что ты думаешь?
Лоуэлл потер нос.
– Иисусе. Ну и дела.
Он помолчал.
– Крутые дела. Понимаешь, Майк?
– Конечно, понимаю. Не стал бы просить у тебя совета по мелочам.
– Ты уже говорил насчет этого со своим приятелем Хавьером?
Майк покачал головой:
– Хавьер – мой лучший друг, но совета я прошу у тебя.
Лоуэлл скривился.
– Круто.
– Что думаешь, как мне поступить?
Лоуэлл ошарашенно поглядел на Майка.
– Что ты хочешь сказать, «как мне поступить»? Платить. Целиком. И немедленно.
– Иди ты на хрен, Лоуэлл! Ты же не…
Вошла секретарша с двумя чашками кофе. Одну аккуратно поставила перед Майком, улыбаясь, вторую поставила на середину стола. Майк улыбнулся в ответ.
– Благодарю.
Она кивнула.
– Жанин.
– Прошу прощения?
– Меня зовут Жанин.
Майк снова улыбнулся.
– Усек. Благодарю, Жанин.
Она изящно вышла из комнаты. Лоуэлл немного подождал и принялся ворчать.
– Сама учтивость с тобой, а мне даже кофе поближе не поставила. И это в моем собственном офисе.
– Жесть, старик, в самом деле. Давай обратно к делу. Конкретно, к твоему безумному совету немедленно заплатить десять миллионов.
– Безумному? Что в нем безумного, черт подери?
– Слушай, я не тупой. Я понимаю, что тут замешана политика. Но десять миллионов? Этот мальчишка, по сути, сам убился.
– Ты понимаешь, что тут политика замешана? Да ну? Правда?
– Ну, конечно…
– Давай, выкладывай.
Майк вздохнул.
– Сенатор Хейг может развоняться, настрополить ООН, дернуть за ниточки в Управлении по налогам и сборам, быть может, даже в ВМФ. Все это усложнит нам пересылку денег, прибытие и отправку грузовых судов, перемещение…
– Майк, ты не понял. Это может спровоцировать войну.
– Что? Нет… до войны еще пять лет.
– Кто сказал? Ты, что ли?
– Не только я. Понзи говорит, что им не меньше потребуется, чтобы разобраться в физике АГ-двигателя, даже если они прямо сейчас начнут. Он постоянно читает научную литературу, они и близко не…
– Майк, не стоит недооценивать земные правительства. Они могут добраться сюда куда раньше, чем ты думаешь.
– Лоуэлл, большая часть народу вообще не думает, что война будет. В этом я экстремист. Я единственный, кто думает, что она может случиться всего через пять лет.
– Мне пофигу, что там думает «большая часть народу». Я не тот юрист, который работает на «большую часть народа». Я твой юрист. И ты попросил у меня совета. Теперь слушай его. Мы понятия не имеем, чего хотят всевозможные игроки в Вашингтоне и каковы их возможности – и да, прежде чем ты меня перебьешь, можешь заткнуться насчет Долгой Депрессии и их некомпетентности. Все твои выводы базируются на рассуждениях, ничем не подкрепленных. Другими словами, на всякой хрени. Ты вляпался в окно Овертона, думаешь, что если все говорят, что война будет через десять лет, а ты – что через пять, то уж никак не раньше. А кто это знать может?
Лоуэлл потер лоб.
– Позволь тебя спросить. Аристилл готов к войне, сейчас?
– Нет, конечно же, нет. Я тебе миллион раз говорил, что если мы поспешим, то, может быть, будем готовы через пять лет.
– О’кей, круто. Ты сам это сказал. Аристилл не готов. Точка. Конец разговора. А значит, ты не даешь Вашингтону – не даешь НИКОМУ в Вашингтоне – поводов больше чем у них и так есть. Понимаю, тебя это вряд ли обрадует, но в жизни бывает, что приходится кого-то в задницу целовать, и здесь именно такой случай. Если юрист этого мальчишки хочет десять миллионов, сделай так, чтобы «Ред Страйп» их заплатили. С улыбкой на лице. Если придется, залезь в свою кубышку. Это маленькая цена за то, чтобы скинуть проблему хотя бы на пару лет. Нам нужно выйти из всего этого без войны.
– Это самообман. Все равно окончится войной.
– Возможно, но если до этого дойдет, нужно сделать так, чтобы у нас был шанс победить. Если война случится раньше, погибнет очень много людей. Или загремят на пожизненное в «черные» тюрьмы.
Майк открыл рот, чтобы возразить, но Лоуэлл не дал ему этого сделать.
– Это мой совет не только как юриста, но и как человека, живущего тут, в Аристилле. Подумай о своих друзьях, Майк. Подумай об их семьях.
Майк скрестил руки на груди.