Державы земные
Шрифт:
– Майк, ты услышал мой совет?
– Ага, услышал.
– И?
– И меня это бесит.
Лоуэлл усмехнулся.
– Значит, мы оба поняли, что я сделал свое дело.
– Мне это не нравится.
– А ты и не обязан. Тебе просто надо прислушаться к моему совету.
Глава 20
2064: обратная сторона Луны, Море Москвы
Джон смотрел на покрывающую камни пыль, переставляя ноги. Впереди семенил грузовой мул в одиночестве, покачиваясь из стороны в сторону под весом сложенной палатки и быстро убывающего запаса
С тех пор как вышли из строя спутники, Джон старался держать бодрый вид. Привычная для него роль: он уже не первый год с ними, с тех самых пор, как он и Команда проникли в лабораторию в Пало-Альто, выкрали Псов и увезли их на Луну.
Первые два года на Луне он постоянно ощущал нависающий над их головами дамоклов меч. Захотят ли политики отомстить за унижение налета на Пало-Альто, станут ли каким-то образом выслеживать его, Команду, Псов? Выживет ли эта безумная колония, основанная Майком? Аристилл продолжал разрастаться, и его страх ослабевал понемногу. А потом случилось землетрясение в Калифорнии: политиков заняли новые кризисы, а Бюро природосберегающих исследований направило своих следователей на работу по другим преступлениям в технологической сфере. Ему казалось, что он снова может вздохнуть свободно.
Да, ему казалось, что он может вздохнуть свободно после стольких лет. Глупое ощущение. Он потерял чутье, и это позволило ему сначала задумать, а потом и осуществить эту безумную идею – пеший поход по лунному экватору. Непродуманный, дурацкий, обреченный поход. Джон снова выругал себя.
В течение всей своей карьеры он гордился своей способностью продумать любую ситуацию, когда что-то пошло не так, начиная с проблем с вертолетом и заканчивая поломкой раций, начиная с заклинившего оружия и заканчивая не вышедшими на связь местными связными. Он планировал возможность любой возможной неожиданности, обеспечивая страховку, запасной план действий, способ спасти задницу – свою и своих людей. Он всегда делал все возможное, чтобы его люди не пострадали.
Однако после того, как он спас Псов и они сбежали на Луну, пережив первые несколько лет в этом убежище, он потерял чутье. Он продумал дюжины возможных проблем к этому походу. Сотни. У них были запасные скафандры, запасные камеры, наборы первой помощи, несколько поставщиков еды, проплаченные банковские счета, чтобы за нее рассчитываться… но вот такую возможность он почему-то не предусмотрел.
Он сказал Псам, что мысль Макса о том, что по Аристиллу нанесли ядерный удар, безумна, он говорил им, что им вовремя доставят припасы, но сам он до конца ни в то, ни в другое не верил. Да, возможно, в Аристилле все в порядке. Да, возможно, припасы им доставят.
…но что, если произошло худшее? Даже если по Аристиллу не нанесли ядерный удар, что, если земные военные ударили по Порту Лая? Остались ли хопперы, чтобы доставить сюда припасы? Или, даже если хопперы остались, что, если после удара в горячке все забыли, что они тут, на обратной стороне Луны?
Джон тяжело вздохнул и тут же подумал про ограниченный запас регенераторов. Надо думать о чем-то другом. Он включил микрофон.
– Блю, готов искать место для стоянки?
Пауза.
– О’кей.
Безразличным тоном.
Он еще пару раз пытался завести разговор, но односложные ответы явно говорили о том, что Блю хотелось побыть наедине со своими мыслями.
А вот Макс был более прямолинеен.
– Макс, как, слушаешь одну из любимых аудиокниг, пока идем?
– Нет. Я слишком занят раздумьями о том, что Бюро природосберегающих исследований наконец-то добилось своего в том, чтобы убить нас.
Джон попытался заговорить с Рексом и Дунканом, но дважды получив от ворот поворот, сдался и погрузился в собственные мысли. Все умирают рано или поздно. По крайней мере, он свое пожил. Много повидал. Много сделал того, чем можно гордиться. Например, этот поход – пешком прошел через лунные горы и равнины, где не ступала нога человека – или Пса. Да, он пожил.
Он повторил эту фразу несколько раз, ища в ней утешение. Но слова все сильнее казались ему банальностью. Суть в том, что он любит жизнь и не хочет умирать. Определенно не хочет умирать вот так, глупо и бессмысленно.
Самое худшее даже не то, что в конце он будет судорожно хватать ртом воздух, когда регенераторы в его скафандре выработают ресурс. Хуже будет то, что он будет видеть, как умирают Псы такой же ужасной смертью. Его гордыня и некомпетентность, нехватка предусмотрительности – вот что обрекло четырех Псов на смерть от удушья в собственных скафандрах.
Но жалостью к себе ничего не добьешься. Псы обязательно почуют его настроение, так что надо быть им примером. Он обязан. Ему надо взбодриться, если не ради себя, то хотя бы ради них. Быть может, поможет музыка – какой-нибудь старый добрый рок из прошлого века, с ударными и гитарами. Джон принялся рыться в музыкальном архиве скафандра, потом включил случайный выбор, и тут его мысли перебил Рекс.
– Джон?
– Ага, Рекс, что такое?
– Видишь вон там в небе свет?
Джон мгновенно вернулся к реальности.
– Что? Где?
– Порядка пятидесяти градусов над горизонтом, левее вон того хребта.
Джон оглядел небо. Спустя мгновение Рекс отправил ему в скафандр данные, и на экране появился квадрат, пометивший зону в небе. Вон там. Это? Да.
– Я вижу, Рекс.
В течение следующих пяти секунд точка увеличивала яркость. До нее километры, если не десятки километров, вверх, но в отсутствие атмосферы она была видна отчетливо. Становилась все больше и начала принимать очертания.
Глядя на нее, Джон сглотнул.
Оно спускалось все ниже, и он видел объект все лучше. До него было уже меньше километра. Яркий свет был пламенем химического ракетного двигателя, гасящего горозонтальную скорость.
Корабль. Бога ради, это корабль.
Тихо играющая у него в шлеме мелодия внезапно изменилась. К мягкому звучанию акустической гитары добавились ударные и другая гитара. Джон ухмыльнулся. Все продолжается – и даже музыка у него в шлеме с ним согласна.
Корабль шел на посадку в сотне метров от них, левее по склону. Настолько близко, что Джон почти разглядел логотип и бортовой номер, выкрашенный на боку.