Держите фармацевта! или Лавка в захолустье

Шаль Вероника

И вообще, Элиан честный, справедливый и к тому же щедро одаренный магией. С какого перепуга он должен влюбиться в непутевую Настю Гатальскую?

Размышляя в таком ключе, я наполнила горшки землей и поставила их вдали от глаз, под тяжелыми ветками яблони. Потом выкопала на огороде десять самых больших кустиков лебеды, пересадила их в подготовленные горшки и как следует полила теплой водой.

Осталось только ждать, когда объявится Артур, и молиться Светлому лесу, чтобы моя идея сработала. Может, я недооценивала его ум, может, переоценивала себя, но я очень рассчитывала

убедить его в том, что в лебеда — это только иллюзия. Наложила я которую, разумеется, для маскировки. А то у меня тут рабочие шастают, дознаватели шатаются и друид захаживает. Того и гляди кого-нибудь из них от взгляда на лихоцвет кондратий хватит.

***

Ждать Артура я начала уже этим вечером. Конечно, до названного им срока еще оставалось время, но и обстоятельства с нашей последней встречи изменились. Зная, что меня задерживали маги Его светлости, прийти он мог когда угодно. Или не явиться вообще.

Следующий день тянулся медленно. Я уже освежила в памяти весь справочник светлой магии, взглядом протерла дырку в светящемся сгустке под полом и даже поняла, почему оно только сейчас стало меня обжигать.

Когда Настя погибла, вместе с душой из ее тела ушла вся магия. И темная, и светлая. Поэтому я даже видеть не могла ни защитного пятна, ни воронок над лихоцветами, ни жуткого портала посреди пожарища. А по мере того как я заново училась управлять светлой магией, не только она вернулась ко мне, но и темные силы ворвались в мою душу.

Найденное объяснение меня успокоило, — не один Элиан не любит чего-то не понимать.

С появления Артура истекала неделя, и я решила не дожидаться, когда он снова постучит в кухонное окно. Как только наступила ночь, я вышла во двор.

Расчистка пожарища и восстановление лавки с хозяйственными пристройками подошло к завершению, и большинство работников уехало. Остались только Татьяна и Илья с Анатолием, которые должны были завтра повесить на лавку вывеску. Поэтому свидетелей я почти не опасалась.

Татьяна, конечно, любопытная, но, видимо, это побочный эффект сельской жизни. Людей мало, вот ей и хочется знать побольше о каждом. По крайней мере, я решила побыть оптимистом и остаться при таком мнении. Потому что подозревать еще одного серьезного врага в ее лице — это уже перебор.

Кожа под колючими рукавами кофты зудела. Я прохаживалась вдоль дома, время от времени впивалась ногтями в особо донимающие зудом места и сетовала, что не знаю тайное место встреч Насти и Артура. Наверняка он ждет меня именно там.

Походив недолго кругами, я села на скамейку. Луна проливала серебристый свет на деревья и постройки, в саду ухнула сова.

— Ты опять не пришла, — уселся рядом со мной на скамейку мужчина.

От него пахло знакомым терпким ароматом, от которого мне хотелось сморщиться. Если в прошлую нашу встречу я поняла, что мое тело больше не реагирует на Артура, то сейчас все опять изменилось. Запах Артура проник под кожу и растворился в моей крови, отчего желудок поднялся к горлу и меня едва не вывернуло наизнанку.

— Я решила, что встретиться здесь безопаснее.

Артур фыркнул.

—

У тебя странные представления о безопасности. Давай сюда свои браслеты, — произнес он буднично, словно каждый день на его знакомых надевают магические ограничители.

Абсолютно спокойный, он сидел на скамейке и улыбался своим мыслям.

И было это очень кстати. Потому что я застыла, словно каменный истукан, и даже дышать на миг разучилась.

С ограничителями на запястьях я никакую иллюзию создать не могла — это очевидно любому. Как я теперь объясню Артуру, почему в горшках вместо туманного лихоцвета бодро зеленеет лебеда? Двух сортов, между прочим. Один с серебристыми листочками, другой с розовыми.

Смысла скрывать браслеты больше не было. Я с обреченно закатала рукава кофты до локтя и положила ладони на колени. Мою воспаленную кожу, даруя уменьшение зуда, лизнул прохладный ночной ветер.

— И как ты умудрилась так проколоться? — Артур цокнул языком. — Ты же меня до бешенства доводила своей паранойей.

— Меня кто-то сдал, — прошептала я чуть слышно. — Здесь все жители себе на уме. Кого угодно можно подозревать.

— Радуйся, что друид за тебя поручился, — процедил Артур и с шумом выдохнул: — Я же тебе говорил — щенок он беззубый. И дурной.

Я ничего не ответила, только плечами пожала.

— Не бойся, сейчас сниму с тебя железки и займемся нашими делами. Ты лихоцветы напитала?

— Да, — прохрипела я, покрываясь испариной.

— Вот и отлично, Нэсси, — довольно шепнул Артур, и его губы коснулись моей щеки.

Это было перебором. Во рту стало горько, и я не сдержала рвотный позыв. Только и успела сорваться с места и подбежать к ближайшей яблоне, где меня с шумом вывернуло наизнанку.

— Это все твои браслеты, — с видом знатока прошептал Артур. — Надо отсюда уходить, ты всю округу разбудила своей блевотой.

По его тону я почувствовала, что он сморщился.

Мы вошли в сени. Артур включил свет и взял мои запястья в свои ладони. И сжал так крепко, что мои пальцы помертвели.

От его ладоней исходил неприятный жар. Хотелось оттолкнуть его и прогнать восвояси. Но сделать этого я не могла при всем желании.

Ненавистные железяки стали нещадно нагреваться, и еще больше тепла полилось из ладоней моего сообщника. Коже стало горячо, но я продолжала терпеть. В воздухе запахло палеными волосами, а боль от накалившихся браслетов проникла в каждую клетку тела, в каждый нерв и сосуд. Я почувствовала, что меня поджаривают на огне, и потянула руки к себе, но Артур впился в них бульдожьей хваткой.

Раздирающая тело боль ударила в голову, и мне стало казаться, что еще немного — и я умру. Вернее, сгорю заживо.

Браслеты тихонько зашипели. Перед глазами вспыхнуло зарево, боль поглотила все тело, и я перестала чувствовать, где мои руки, ноги и голова, а где уже начинается окружающее пространство.

Треск усилился, а боль осталась прежней. Потому что больнее быть уже не может. Мои мысли стали вялыми, и свет померк перед глазами.

Последнее, что я услышала, — это ругательства Артура и громкий хлопок.