Дерзкая на десерт
Шрифт:
Никакого чувства вины!
Хотя о чем это я? Он с содержимым трусиков разобрался куда более варварски.
При воспоминании о том, как Козырев разбирался, напористо и неумолимо, по телу пробегает сладкая судорога, а коленочки тают.
Влад успевает меня подхватить до того, как я оседаю на стул.
– Ну-ну, а не время отдыхать.
Я скашиваю глаза на Козыревский агрегат. Хоть посмотреть, что там за монстр такой превратил мою девочку в распухший мегачувствительный пельмешек, который и сейчас
Член Влада выглядит угрожающе даже в полуготовности. Правда, под моим взглядом он снова начинает наливаться, вызывая у меня лёгкую панику.
Куда мне столько?
Этот мясистый удав с крупной головкой, снова выглядывающей из крайней плоти, во мне не уместится! Я категорически отказываюсь верить, что меня поимели этой базукой!
Продолжая наблюдать за тем, как орган возвращает себе мощь, я нервно облизываю губы.
– А ты ненасытная, – одобрительно произносит Козырев, неверно растолковав мою реакцию.
Я несчастно смотрю на него одним глазом, потому что на другом ресницы склеились от потёкшей туши.
Даже думать не хочу, как я сейчас выгляжу. Одна надежда, что недостоточно привлекательно. Однако я, похоже, не очень рублю в мужских вкусах, потому что глаза Козырева только больше загораются.
– Выглядишь шикарно. Так бы и отодрал…
Да уж.
Жалкий взгляд, распухшие губы, размазанный макияж… На груди розовеют пятна от губ и пальцев. Я в одних чулках и подсыхающих каплях мужского семени. Прям самый секс.
Но у Влада, видимо, свой взгляд на женскую красоту.
– Хотя почему «бы»? Уже и еще буду.
Взлетев вверх, я ожидаемо верещу.
Я ни хрена не Дюймовочка, но этот питекантроп подхватывает меня на руки, будто я пушинка.
Привыкшая к менее габаритным любовникам, я в красках представляю, как мы сейчас рухнем, но ни фига. И пока я успокаиваю сердцебиение, меня уже несут, причём, несут, мастерски маневрируя, так как Сева с удовольствием нас сопровождает, упоенно путаясь в ногах Козырева.
И тут до меня доходит.
– Он все видел!
– Кто? – ни разу не напрягается Влад.
Судя по тону, он готов выступить с повторным «сеансом» хоть перед церковным хором.
– Сева! Мы нанесли коту травму!
– Я ему рыбки дам, и он все забудет, – успокаивает меня Козырев, укладывая на кровать.
Кажется, это спальня. Я оглядываюсь и поражаюсь, что вокруг пусто. То есть совсем. В комнате только кровать, ночник, стоящий на полу и кот, забравшийся на подоконник и сверкающий оттуда фосфоресцирующими глазами.
– А почему здесь больше нет мебели?
– А зачем? Я здесь сплю и занимаюсь сексом, – бормочет Влад, целуя меня в шею.
– Но кот…
– Он никому не скажет, – обещает Козырев, для острастки сжимая мою грудь.
Его руки становятся жаднее,
Кот продолжает созерцать это непотребство.
– Но… – хочу остановить я. Козырева,
Он отрывается от увлекательнейшего процесса и сурово на меня смотрит.
– Алла, давай ты просто будешь стонать, а я за это дам тебе беляшик.
Я натурально охреневаю.
Но прежде, чем я успеваю сказать все, что я думаю по поводу этого потрясающего гешефта, напряженный кончик языка раздвигает срамные губы и скользит между ними, ласково поглаживая, и я захлебываюсь собственным вздохом.
А Влад, видимо, решив, что нежностей достаточно, всасывает клитор в горячий рот, и меня выгибает.
Так остро дёргает между ног, так становится сладко…
Жаркое марево выкидывает из головы все связные мысли.
Беляшик.
Я получу оргазм и беляшик.
И опять растолстею.
Глава 18. С праздником!
Козырев жесток.
Он изводит меня до хрипов.
Первый в моей жизни удачный куни грозит тем, что я превращусь в тефтельку.
Наверное, мои стоны сводят с ума соседей.
Мечусь по простыням и лепечу что-то сумбурное. То требую прекратить, то умоляю не останавливаться. Это невыносимо. Бессильно комкаю сбившееся покрывало, а Влад упивается моими криками, изредка поглаживая бедра, покрытые испариной.
Тяжёлый густой запах секса пропитывает все вокруг, и мне уже нет дела до кота.
Может, я уже кончила. Я не понимаю.
Может, даже несколько раз.
Пытка все длится, и к тому моменту, как Козырев поднимается надо мной, я уже просто желе, дрожащее и всхлипывающее.
Невозможно порочный Влад окидывает меня сумасшедшим взглядом и, как тряпочку, поворачивает на живот. Придавив всей массой, он проскальзывает в меня, а я могу уже только послушно и безвольно принимать с себя грубые толчки, иногда вздрагивая, когда очередная жгучая волна ударяет в складочки, а потом жаром откатывается в центр моего естества.
– Блядь, ты такая сладкая… Я забыл про резинку, – извиняется Козырев, прижимаясь губами к позвонкам на шее. – В следующий раз обязательно…
Какой следующий?
Мне бы этот пережить.
Я завтра же уйду в монастырь.
Но мой протест остается неозвученным, потому что я могу только мычать.
– Какой сочный голосок, – отвешивает сомнительный комплимент Влад.
Плохо помню, как он кончает, но вроде бы не в меня, хотя сейчас я бы и вякнуть не смогла. И как только меня оставляют в покое на пару минут, я выключаюсь.