Дерзкие. Будешь моей
Шрифт:
Пока мы с Киром ездили по Питеру, как два дебила, и искали мою сбежавшую невесту, я успел передумать всякого. Но чётко для себя решил – никакой, нахуй, свадьбы. Роспись, сделка, начало батиной кончины! Он заслужил!
Я ненавижу его так, что готов стереть в порошок. Но смерть – слишком лёгкое наказание за то, что он натворил. Он должен страдать. Должен лишиться всего, что создал, должен остаться ни с чем. С голой жопой и за решеткой, где к нему будут относиться как к обычному урке. Тогда бы и мама наконец смогла понять, что он из
Я был больше чем уверен, что и спектакль Беаты помог организовать именно он. У этой курицы мозгов бы не хватило сделать всё самой. Опоить меня какой-то дрянью и спровоцировать на секс.
Хотя я до сих пор не понимал, как это было возможно.
Ситуацию усложнило и то, что я отключил в доме камеры сразу, как позвал ведьму жить к себе. Просто счёл это неправильным. А включать потом заново не стал.
И только в ночь с шестого на седьмое, когда моя рана вновь закровоточила у Кира дома, друг вдруг неожиданно прозрел.
– Бля…Дай ещё раз посмотреть… – он вытянул у меня телефон и уставился на экран. – А где…? След от пули где?
Вот тут до меня всё и дошло. Это был просто какой-то левый похожий на меня со спины тип. Курица ведь даже не знала о ранении, даже внимание на него не обратила. Естественно, у неё и извилин в таком количестве нет, а я пропустил этот факт на эмоциях. Оставалось одно «но». На видео точно был мой голос…Вот это было для меня загадкой. Пока ещё было… Но я собирался всё разузнать.
Естественно, Беата догадывалась о том, где я пропадал эти дни, но точно этого не знала, как и о Катиной беременности, слава Богу. Иначе и папаша был бы уже в курсе.
Зато, как оказалось, сучка знала о многом другом. В том числе о том, что у её бати был один маленький секрет от её матери. Он в тайне поёбывал жену своего бывшего компаньона Вуйчика. А Беата добросовестно помалкивала, чтобы её не лишили наследства. Поэтому она не особо расстроилась, когда ему делали операцию…Но за матушку сильно переживала.
И спасибо Кириной Соньке…Если бы не она, я бы никогда об этом не узнал. Но именно в сраные праздники счёт Марты Вуйчик в их СПА-салоне оплатил некий Вацлав Домбровский. Он мило флиртовал с ней, пока ей делали маникюр, а затем и вовсе приехал за ней туда, и Соне удалось сделать несколько шикарных фотографий из панорамного окна их салона.
И тогда понеслось…
У меня в рукаве оказался охуеть какой сильный козырь.
И когда я вызвал младшую Домбровскую к себе на разговор в ту же ночь, она приехала. Сразу поняла по моему взгляду, что что-то не так. Выглядела растерянно и чувствовала, что оступилась.
– Значит, вот как мы поступим. Свадьбы не будет. Будет регистрация. Пройдет завтра. Я устрою. Ты заткнешься и будешь слушаться. А иначе вот эти чудесные фотографии придут твоей матери и Марте Вуйчик на почту, если угодно.
– Как
– О…Так ты ещё и знала…Дочь года…Пиздец ты конченная…
– Да пошёл ты! Что мне оставалось?! Если отец связался с этой…Я не могла сказать об этом матери! Он бы лишил меня всего! И ты не посмеешь, Глеб! Ты всё сломаешь!
– Ещё как посмею! Мне вообще похуй на твою семью, веришь, нет?
– Какой же ты козёл. Ненавижу тебя, Адов!
– Взаимно, курица. И ещё, – хватаю её за руку, выворачивая ту до хруста. – Чё это за парень, с которым ты ебалась? Откуда звук?
– Чего? – корчится она от боли. – Иди проспись!
– Бля, я же тебе руку сломаю сейчас. Говори!
– Ай! А! Всё. Я всё расскажу! Псих, отпусти меня! Глеб!... – визжит в истерике. – Я пыталась с тобой! Но переборщила с дозой, вот и всё. Ты говорил в отрубе. Даже когда звонила твоя стерва что-то стонал во сне. Этим и воспользовалась. Пришлось использовать план «Б», потому что из-за передозировки ты был никакущим. Неспособным…Совершить…половой акт. И я позвала Владика.
Не сдерживая ржача смотрю на неё с отвращением. Вот ведь шизанутая стерва.
Естетственно, то, что они трахались возле меня – та ещё мерзость. Но лучше так, чем делать это с ней.
– Это не из-за передозировки, дура ты конченная. Это из-за того, что у меня на тебя никогда не встанет, тупая ты безмозглая шваль. Ты и пальца её не стоишь. И оставишь свою фамилию в браке, поняла меня? Поняла, блядь, я тебя спрашиваю?!
– Поняла, – цедит она сквозь зубы. – Удали эти сраные фотки!
– Когда надо будет, тогда и удалю. А сейчас сиди ровно на жопе и жди указаний, истеричка.
Разговор заканчивается так же победоносно, как начался. Видит Бог, если бы она ещё что-то выкинула, я бы её на куски порезал. И не посмотрел бы, что девчонка.
Остаётся решить всё остальное.
7 января мы с ней едем на регистрацию брака, а я всё время думаю о ведьме. Я потеряю целые сутки, вместо того, чтобы искать её… Это ломает меня изнутри. Но эта блядская регистрация должна состояться.
Уже там я буквально прокручиваю на перемотке слова этой странной женщины, которая пытается лепетать сущий бред о лодке любви, раскачивающейся на рифах суровых реалий, о двух лебедях, верность которых должна чуть ли не сниться нам во снах. Успеваю позевать и жду, когда весь этот грёбанный цирк уродов закончится. Даже кольцо надеваю себе сам. Не хочу её касаться в принципе. Мне эта побрякушка нужна ровно так же, как и сама новоиспеченная супруга. То есть – НИКАК.
После росписи даю указания сумасшедшей курице, чтобы разыграла истерику на камеру, что торжества не будет, потому что якобы всё идёт не так, как она хочет. Чуть ли не Венера в Водолее. Поэтому нельзя праздновать. Думаю, что услышав её истеричный тон, там и вопросов ни у кого не останется. Все родственники поверят, в том числе и Домбровские старшие.