Дерзкий рейд
Шрифт:
Все произошло в считанные секунды. Барон дрожащей рукой сорвал из-за спины винтовку и, вскинув ее, сделал несколько выстрелов во «врагов», по вершине противоположного хребта, чтобы отвести от себя подозрение.
К нависшей скале скакали бойцы…
4
Едва раздались выстрелы, Колотубин сразу помчался к головному отряду. Он понимал всю невыгодность здешней позиции и потому спешил взять на себя руководство боем. У него не имелось опыта ведения войны в горах, но
Как он и предполагал, бойцы спешились и распластались на тропе, стреляя по гребню вершины, где укрылись нападавшие. Он это увидал еще издали. «Хуже и не придумаешь, — мелькнуло в голове. — Лежат как на ладони. Перебьют, словно цыплят!»
Выхватив кольт, Колотубин соскочил с коня и кинулся к крутой, почти отвесно идущей вверх каменистой стене, изредка поросшей чахлой колючкой и кустарником.
— За мной! Вперед!
Он не знал, сколько там укрылось вражеских стрелков, кто они такие, какая опасность грозит его отряду. Колотубин просто понимал, что единственно правильное сейчас решение — это подняться с тропы по стене вверх. Встречные крупные камни и выступы станут приличным укрытием, а редкие кустики — маскировкой. Засевшим на вершине нелегко будет тогда вести прицельный огонь.
— Вперед! — понеслось по ущелью и повторилось эхом.
Бойцы с винтовками наперевес устремились за комиссаром.
— Бей гадов!
Красноармейцы карабкались по камням, цеплялись за редкие кусты, буквально ползли вверх и при каждой возможности стреляли по засевшим врагам.
Колотубин достиг почти середины горы, когда внизу за его спиною заработал пулемет. Степан прижался к горячей каменной плите, потрескавшейся в нескольких местах, и оглянулся. Чудом развернув на узкой тропе арбу, три бойца из второго взвода шпарили из станкового пулемета. «Молодцы ребята! — хотелось крикнуть им. — Вовремя подоспели!»
От камня несло жаром, словно лег на разогретую русскую печку. Степан наметил два удобных выступа и, держась за них, стал взбираться вверх, перебежал пологую площадку и прилег за кустиком. Вершина хребта находилась теперь почти рядом и хорошо просматривалась. Укрываясь за камнями, там сидели люди в больших черных папахах, смуглолицые, одетые в выгоревшие ватные халаты. Степан насчитал несколько десятков шапок. Ему хотелось вскинуть кольт и открыть стрельбу по ним, но обнаруживать себя до прихода бойцов не имело смысла. Вдруг он увидел, как двое в папахах ухватились за крупный камень и пытались его столкнуть вниз, туда, откуда длинными очередями строчил пулемет.
Он навел кольт и, почтя не целясь, выстрелил. Увидел, как один человек в черной папахе вдруг откинулся назад. Тяжелый камень качнулся и грузно осел.
«Есть один!» — мелькнуло в голове Степана, и он выстрелил в другого врага. Но тот успел отпрянуть, спрятаться за камень, и пуля только выбила каменные брызги из скалы.
Вдруг за спиной, в ущелье, раздался дикий, звериный вопль и захлопали выстрелы. У Колотубина похолодела спина: там
— Огонь по гадам! — крикнул Колотубин. — Прикрывай командира!
Захлопали винтовочные выстрелы, гулко затакал пулемет.
На вершине горы люди в черных папахах дрогнули, засуетились, забегали. «С чего бы это?» — подумал Степан, но через несколько минут все прояснилось. С другой стороны хребта доносились выстрелы, послышалось знакомое русское «Ура-а!».
Колотубину сразу стало легко. Значит, командир послал бойцов в обход, и те, зайдя в тыл, пошли в атаку.
— За мной!
Степан вскочил и, размахивая кольтом, устремился вперед.
Красноармейцы, где перебежкой, где ползком, обдирая колени об горячие камни, спешили к вершине…
Бой кончился быстро.
Пленных — двадцать восемь сумрачных и боязливых басмачей — разоружили и погнали вниз по чуть приметной тропе, вытоптанной дикими козами, что петляла по склону. На горе остались лишь убитые.
Колотубин прошелся по небольшой площадке, где еще недавно располагались нападавшие. «Место выбрали такое, что лучше и не придумаешь, — отметил комиссар. — Могли запросто перестрелять черт знает сколько наших!»
Двое бойцов на склоне горы помогали раненому товарищу. У того была прострелена нога, пуля прошила мякоть бедра.
— Дырку никак не затычу, кровь хлыщет, — жаловался он.
Пожилой красноармеец сел на камень, снял со спины свой неказистый мешок и, развязав его, достал чистую портянку:
— Вот на, друг, окрути рану…
Колотубин поспешил вниз, обеспокоенный за людей и бесценный груз.
5
Когда Джангильдинову сообщили, что в пропасть сорвался верблюд с патронными ящиками, он почему-то подумал: «А вдруг с ящиками, где золото?»
О том, что отряд кроме оружия и боеприпасов везет в патронных ящиках золото и в брезентовых мешках деньги, знали только командир, комиссар и начальник особого отдела. Джангильдинов сразу же представил себе, какая свалка может произойти возле злополучных ящиков. Золото сильнее водки дурманит мозги. В отряде было много новых людей, взятых в Астрахани, не обстрелянных и не привыкших к строгим революционным порядкам.
Он вскочил на коня и, нахлестывая его плеткой, помчался по открытой террасе, рискуя свалиться в пропасть или получить пулю. Враги яростно стали палить по нему.
Алимбей удачно проскакал опасный участок, но за поворотом, у выступа, столпилось много повозок и верблюдов. Проехать на лошади было невозможно. Командир спрыгнул на землю, бросил повод подбежавшему красноармейцу, а сам пешком направился дальше.
У обрыва, где сорвался верблюд, сгрудились несколько десятков красноармейцев. На лицах оживление и недоумение. На бойцов кричал возбужденный Кирвязов: