Десант из прошлого
Шрифт:
Умолкнув, Андреев подвинул к себе стул, но не сел. Опустил голову, подумал. Снова отодвинул стул.
— Ну, что скажете? — сказал он, качнув головой в сторону Вейса и его друзей, застывших у стены.
— Не пойму, — глухо пробормотал высокий светловолосый парень, глядя себе под ноги. — На кой черт мы им понадобились? Да и республика сама. Матрии всякие… И остальное… Зачем им столько возни?
— Стоп, давайте-ка я отвечу. — Мартин поднял руку, сделал шаг вперед. — Кажется, я сообразил, зачем и почему. Они, видно, прикинули, что так, с республикой, побезопасней. А ну, кто пронюхал бы о строительстве на острове? Пожалуйста, ответ таков: республика Фрой строится, все о’кэй. Пока суд да дело — ракеты в море, и шито-крыто…
О’Нейл хотел было еще что-то добавить, но его перебил Вейс. На его острых скулах багровели пятна.
— Сволочи! — срываясь на визг, выкрикнул он, и его худые пальцы сжались в кулаки. — Убийцы! Все, все предусмотрено… «Пришельцами» прикинулись… Веер придумали, чтоб, упаси бог, не заподозрили, что им не все равно, куда стрелять. А так и по русским, и по американцам, и по кому угодно трахнут — «пришельцам», дескать, все люди одинаковы… Мерзавцы…
Вейс задохнулся, схватился за горло, закашлялся.
— Так оно и есть, конечно, — тихо проговорил Андреев. — Затормозить разоружение на многие годы. Вот что им надо. И залп намечен, как вы слышали, на ближайшие дни. Я обращаюсь ко всем здесь присутствующим: в силах ли мы ему помешать?
— Что значит — в силах, не в силах? — неожиданно вырвалось у Сузи, и все глаза обратились к ней. — У нас нет выбора, — продолжала она, и ее высокий голос дрогнул. — Мы должны подумать не только о себе, но и о тех, на кого нацелены ракеты. Мы не смеем… Я родилась в Нагасаки… Я знаю…
Ей никак не удавалось справиться с охватившим волнением, и в конце концов она не выдержала — прижала ладони к глазам. Наступила долгая пауза.
Снова встал Мартин. Очень деловито и хладнокровно он предложил план действий. Ирландец считал, что нужно не медля поднимать народ на восстание. И в первую очередь захватить радиоцентр, сообщить всей земле, что творится на острове. Возможно, этого будет достаточно — разоблаченная шайка побоится стрелять.
Предложение О’Нейла встретило веские возражения Вейса. Он заявил, что план Мартина обречен на провал, так как через своих шпиков Гейнц тотчас узнает обо всем и немедленно примет меры. Ни о каком массовом выступлении пока не может быть и речи. Надо тайно сколотить группу из верных людей, пробиться к радиоцентру.
Но и этот вариант не был одобрен. Против него решительно выступил Ульман…
Около двух часов продолжалась нервная и напряженная дискуссия в «ракушке» номер двести четырнадцать. План, более или менее удовлетворивший всех, был принят, когда за окнами уже начали сгущаться тропические сумерки.
Был ли он реальным, этот план? Пожалуй, ни один из участников импровизированного военного совета не был уверен в этом. Хуже того, в глубине души каждый отчетливо понимал, что шансы на успех практически близки к нулю.
Но, как сказала Сузи, выбора не было.
Часть шестая
СЛОМАННЫЙ ВЕЕР
Глава I
НА СЕВЕР!
До конца второй смены оставалось два с половиной часа. Ульман стоял на площадке испытательного стенда, откуда виделся весь цех. Работа шла вяло — в последнюю неделю резко сократилась поставка материалов.
«Хорошо ли вы знаете своих людей?» — спросил вчера Андреев. Он ответил: «Да». А если ошибся? Если он знает их только как слесарей, сборщиков, техников, чертежников? Что тогда?
По металлической лестнице на площадку поднялся инженер Шварц. Он начал было докладывать о положении на сборке, но Ульман прервал его:
— Распорядитесь, пожалуйста, закончить работы…
— Как? — Инженер непонимающе смотрел на Курта.
— Я же сказал: распорядитесь закончить работы, — спокойно повторил Ульман.
— На сборке?
— Нет. Во всех мастерских. И соберите людей. Поставьте охрану — никого из мастерских не выпускать.
Через минуту люди, на ходу вытирая руки, потянулись к испытательной площадке. Привычный слух Ульмана различал, как стихает шум в механическом, сварочном, инструментальном.
Большая толпа окружила Курта. Он почувствовал, как защемило сердце. Поймут ли его? На лицах ожидание, интерес.
— Что случилось, господин Ульман?
Чей это голос? Кажется, сварщика Бенда.
Ульман отыскал глазами его огромную угловатую фигуру.
— Сейчас, Бенд, объясню. Все объясню. — Курт старался говорить спокойно и медленно: в мастерских не все свободно понимали английский. Он рассказал все: о захвате советского корабля, о ракетах на Севере, о магнитофонной ленте. Ему не удалось сохранить душевное равновесие: под конец он говорил с тихим бешенством, слова летели в затихшую толпу, как камни. И когда кончил, наступила зловещая тишина. Прошла минута, другая. Потом раздался чей-то тяжелый голос:
— Так… Значит, нас надули, парни!
И сразу тишина лопнула. Все перемешалось: английские, немецкие, испанские ругательства, крики, перекошенные злостью лица. Сварщик Бенд ухватил длинную стальную болванку:
— Чего тут думать! Ломай все к дьяволу!
— На площадь! К президенту! Разнесем в клочья!
— Стойте! Не орите! — Механик Билл Адамс властно поднял руку. — Чего раскричались? Какая площадь? Там автоматчики… Накормят свинцом — и точка. С умом надо действовать…
Он повернулся к Курту.
— Господин Ульман, что мы должны делать?
— Прежде всего, никто не должен выйти из мастерских. Потом разоружить охрану, захватить вертолеты и лететь на Север. Попытаться захватить ракетодром. План рискованный, но в нашем положении — единственный.
Адамс нахмурился.
— Так… А оружие?
— Оружие? — Бенд яростно взмахнул железкой. — А это не оружие?
— Против автоматчиков слабовато, Бенд. — Впервые за весь день Курт улыбнулся. Нет, он все-таки знает своих людей. — Надо подождать русских моряков. Они прибудут с оружием. Если прибудут…