Десять минут за дверью
Шрифт:
– Теперь точно все насмарку. Удружил верхнесвят, чтоб его...
Оборванцы переглянулись с нехорошими улыбками, и один из них снизошел до того, чтобы сообщить:
– О, ты из княжество Фымское, ты дорогой и полезный. Иди сюда, хороший человек.
Данисий отвечать не стал. Он быстро огляделся вокруг, потом резко шагнул в сторону, и рывком оторвал от стены стоящего рядом маленького сарая подгнившую доску. В доске было кольцо, а в кольце болтался обрывок цепи длиной с руку - может собака на ней когда-то сидела, или медведь ученый, но об этом думать было некогда - трое спереди, подняв свое оружие кинулись вперед. Цепь в руках Данисия ожила, и превратилась как-бы в туманный колеблющийся диск, а кусок доски на ее конце описывал самые неожиданные кривые, пока не разлетелся в щепки об топор. К этому моменту владелец одной из дубинок скорчившись визжал на снегу, зажав рукою глаз,
– Да Денисыч, а я-то с тобою все шутки шутил. Однако здесь пора заканчивать.
После этих слов на конце цепи, которую Данисий продолжал крутить над головою, сверкнуло подряд несколько коротких вспышек. После каждой от цепи отрывались куски в два-три звена длиною, и как пущенные из пращи они летели вперед. Два из четырех обрывков уложили в снег двух нападавших, третий просвистел рядом с ухом еще одного, а четвертый летел уже вслед убегающим - все вместе оказалось слишком даже для тертых человечков из летних рядов.
Айс сходил за топором, а вернувшись отметил, что еще двое врагов куда-то делись, а остальные продолжают лежать без признаков жизни. Данисий стоял над ними грустный и поникший, и Айс решил приободрить товарища:
– Чего скуксился? Жалеешь, что я тебе и остальных не дал самому добить? Но так тоже здорово у тебя получилось, я такого до сих пор пожалуй и не видал.
– Лучше бы и сейчас видать было нечего, - ответил Данисий с досадой.
– А тут еще оказалось, что ты сам мог все сделать. Пока что давай отсюда уйдем, а потом будет время, и я тебе кое-что объясню, не хотелось бы, а все же придется.
Сказав это, он повернулся спиной к неподвижным фигурам и зашагал прочь, и Айс послушно двинулся вслед.
Отыскать подвал, или хотя бы ненавистный Данисию чердак оказалось в Кодукае делом нелегким. Крепкие ставни и надежные замки охраняли узкие окошки от непрошеных гостей, а на предложение Данисия сделать с очередным замком что-нибудь хитростное, Айс сказал, что во-первых это опасно, а во-вторых по замкам он не большой умелец, и тут бы Скрал-Скраду справился куда как лучше, даром что самоучка. Лишь около полуночи удалось забраться в маленький, теплый и вонючий хлев, в компанию к четырем козам и лохматому псу злобного вида, которого Айс одним строгим и тремя ласковыми словами сразу превратил в своего лучшего друга. Спрятаться в этой тесноте было попросту негде, и Данисий великодушно предложил Айсу залечь спать, а с разговорами подождать до завтра. Тот возражать не стал, и скоро уже мерно посапывал на подстилке рядом с крайней козой, под бдительной охраной Данисия, которому и самому хотелось бы приложиться прямо сразу, а не через несколько часов. Однако он терпеливо досидел свою половину остатка ночи, и лишь потом растолкал Айса, убедился, что тот проснулся окончательно, и наконец с большим удовольствием растянулся на грязной подстилке, не заметив, как напарник сделал в его сторону короткий жест сложенными в неровную щепоть пальцами.
Айс подождал, пока Данисий заснет покрепче, и вытащил из глубин своих рваных одежд все то же самое зеркальце, потом к нему прибавился широкогорлый флакончик с желтым порошком, похожим на песок, маленькая черная коробочка с кнопками и равномерно вспыхивающим красным огоньком, и завершился этот набор коротеньким, но острым ножом в грубых кожаных ножнах. Разложив все это в луче лунного света на краю кормушки для скота, он некоторое время думал, а потом нажал несколько клавиш на коробочке огонек замерцал быстрее и ярче. Затем Айс высыпал чуть-чуть желтого порошка на лежащее зеркало, и скривясь провел ножом по обнаженной до локтя руке, рядом с двумя шрамами от таких же надрезов. Одна-единственная капля крови собралась внизу, и Айс дал ей упасть в маленькую желтую горку, а потом быстро провел по надрезу ножом плашмя, и опустил рукав обратно. Потрогал пальцами порошок - несмотря на то, что впитавшаяся капля по размерам была сравнима с щепоткой, он оставался таким же сухим, и осторожными круговыми движениями распределил желтые крупинки почти ровным слоем по всему стеклу. После этого Айс наклонился, вглядываясь в зеркало, и замер. Так прошел час, или около того. Айс сидел совершенно неподвижно, почти слитное сияние красных вспышек освещало окаменевшее лицо, и лишь зрачки его иногда сужались в крохотные точки, чтобы через секунду расшириться до предела, и вновь вернуться в нормальное состояние, и так продолжалось, пока зеркало не треснуло по ломаной линии наискось.
Нельзя сказать, чтоб в хлеву было очень тихо. Дышали козы, повизгивал во сне пес, Данисий тоже изредка всхрапывал, но повинуясь какому-то инстинкту, переворачивался на другой бок и затихал до следующего раза. Звук расколовшегося стекла был еле слышен на этом фоне, но на Айса он подействовал, как близкий удар грома: он конвульсивно согнулся, зажимая руками уши, а потом медленно распрямился, оглядываясь по сторонам и мотая головою, как бы пытаясь избавиться от звона. Немного придя в себя, Айс с силой потер глаза, потом переключил огонек на прежние редкие вспышки, и понес разбитое зеркало к свету - лунный лучик успел уползти в сторону. Осмотр новой пищи для ума не дал, а скорее расстроил - после недолгого разглядывания Айс с размаху добил обе половинки об железные петли, на которых висела дверь. Успокоившись таким образом, он достал еще один пузырек, теперь уже с серым порошком, и посыпал как из солонки место, где лежали осколки - над полом поднялся парок, и на короткое мгновение пахнуло теплом. Дальше Айс прибрал все свое хозяйство обратно, и сидел-дежурил до утра как сидел бы любой другой на его месте - то поклевывая носом, а то вставая размять ноги.
13
Данисий проснулся сам, когда Айс в очередной раз продышав дырочку в изморози на неровном стекле единственного окошка и поглядев в нее, решил, что окончательно рассветет часа через полтора. Когда же он обернулся, то Данисий уже потягивался, похрустывая суставами.
– Что так рано?
– осведомился Айс.
– Кошмары замучили?
– Да, было что-то такое, только не запомнил, спасибо славе праведной. А встать-то пораньше я с самого начала думал - кто знает, как эти кодукайцы живут, то есть в какое время скотину кормят.
– Это ты правильно, только сегодня в этом доме никто за дверь не вылезет, пока солнце в небе как следует не повиснет. Если хочешь, спи дальше.
– Ладно уж, много спать - тупым станешь. А что не вылезут, твоя что ли работа?
– Можно сказать моя, только толку с нее - хрен да ни хрена, а лишь туману добавок. Ладно. Если спать не будешь - ты мне что-то такое интересное рассказать хотел вроде, помнишь, после этой истории на базаре?
– Да помню, - ответил Данисий, усаживаясь рядом, и почесав затылок, продолжал:
– Понимаешь, я ж в этом отряде заколдунском случайно оказался. У наших заглавных да старших свои выгоды и счеты, а я для них как...
Данисий запнулся, подбирая сравнение, и Айс вставил:
– Ну, я понял, интриги да протекции в десять ходов, да? Это все знакомо, давай дальше.
– А в монахах непостриженных я с самого начала в братстве воинов-теней был. Про таких по княжеству конечно слухи ходят, а по-настоящему про нас знают только князья, воеводы да из славабожников кое-то. Я тебе тоже говорить много не буду, просто, чтоб понимал - нас там учат в основном тихо и незаметно воевать. В одиночку против десяти стоять, по потолку ходить, убивать чем угодно - хоть пером воробьиным...
– Ага, а наставники все как один узкоглазые да желтолицые, и на коленях стоять заставляют.
– Еще чего! Узкоглазые с нами наравне учатся, иногда даже странно становится - такую даль прошли, чтоб к нам попасть, неужели у самих такого искусства нет? Есть наверное, наши иногда туда уходят, правда что там дальше бывает - сам понимаешь, кто знает, тот помалкивает. Но я сейчас не об этом. У нас особенность такая есть, что когда тень-воин обучение закончил, у него не только руки-ноги должны быть навострены на всякое, но и глаза с мозгами тоже немного сдвинуться обязаны, иначе правильной силы не будет. Понимаешь, Айс, если ты сделал и прошел все как надо, то никакой князь не сможет заставить тень-воина против праведности что-то сделать. Не той, которую славабожники как хошь, так и толкуют, а настоящей. Ну вот, а если руки машут вроде бы и похоже, а душа сама по себе где-то, то такого у нас мертвым тенем называют. Он конечно тоже неплох повоевать, но там, где воин с правильной силой победит в любом случае, мертвый тень может и так и эдак окончить. Если же со своими в бою встретится, то тут у него и выбора не будет. Тем более, что этот "свой" мертвого просто обязан убить. Полагается так у нас. А чтобы мертвым не стать, надо среди всего прочего, пока правильной силы нет, вообще ничего такого за стеной монастыря не делать, хоть ты стриженый, хоть нет. То есть не вообще ничего, а до двух раз. Третий раз - и все. Я вот свои два раза уже отпрыгал, а до начала силы мне еще шесть лет осталось.