Десять ночей с бывшим
Шрифт:
Вот вечно с ней одно и то же. Даже когда мы были вместе, Сонечка давала мне не больше раза в день. Еще и кривилась, что требую слишком часто. А сладкая она была, как конфетка… Хотелось не меньше пяти раз кончить, не вынимая, только с утра.
Я уходил дрочить в ванную, представляя, что делаю с ней все то, что для нее было извращениями, а меня заводило до искр из глаз.
И шлюхой не назовешь. Наоборот.
– Я просто не в полную силу отбивалась! – Звонким от близких слез голосом выкрикнула она. – Боялась тебя покалечить… А так бы…
– Орала, что убьешь, но отбивалась не в полную силу. Логика не твое, Сонь. Может тебе рано в «Голд-Элит»?
Вскинула глазища, пронзила меня такой ненавистью, что член аж зазвенел, так захотелось чтобы эти глаза сверкали над распахнутым ротиком, который полировал бы мой хер, двигаясь вперед-назад, вперед-назад… Я бы надавил ей на затылок, заставляя принять его до конца, и слезы придали бы ее бешенству такой острый оттенок…
Твою мать, Шалаев, ты что, опять хочешь эту малолетку? После всего?
– Если бы чужой мужик был, я бы отбилась! – Продолжала дурить Сонька.
– То-то столько изнасилованных женщин отбивается, ага! – Заржал я. Такие же самонадеянные клуши.
Она злобно скривилась:
– Они просто хотят этого, а потом начинают ссаться, что прослывут шалавами!
Вот это новое что-то от Сонечки… Кто ее этой херне научил?
– То есть, ты уверена что от левого мужика точно-точно отобьешься? А если нет – значит хотела?.. – Уточнил я.
– Не хочу я!
– Фригидная сучка… – в паху снова кольнуло, в пояснице взорвался фейерверк, когда она, плюнув на стеснение, начала подтягивать чулок.
Я потянулся к шкафчику, в котором пряталась моя дежурная бутылка виски, и вдруг замер, пронзенный светлой идеей.
– Сонь… – Сказал я мягко, боясь спугнуть. – А давай с тобой поспорим?
– На тему? – Стрельнула она подозрительным взглядом.
– Ты же уверена, что отобьешься, если что?
– Да…
– Так пошли в бар, заведешь там какого-нибудь ублюдка, и потом отобьешься, – предложил я. – Если что, я буду рядом.
– Я больная по-твоему?! – Взвилась она. – Нет, это ты больной!!!
– Я все равно собирался завтра тебя куда-нибудь повести, протестировать твои знания на живых людях, – пожал я плечами. – Сегодня и начнем, а заодно проверим твою теорию.
– И зачем это мне? – Она сложила руки на груди, не замечая, что ее сосочек уже выбрался из плена лифчика и семафорил мне своей темной ареолой.
– Если ты отобьешься… – я сделал вид, что задумался. – Знаешь, мне наш главный должен одну очень, очень большую услугу. Настолько большую, что на просьбу взять тебя без собеседования и испытательного срока в «Голд-элит» сочтет меня лохом. Но я готов потерпеть.
Ухмыльнулся. Ну. Давай, девочка.
– По рукам! – Гордо вскинула Соня голову.
– Настолько уверена, что даже не спросишь, что будет, если ты проиграешь? – Не удержался я.
– Конечно!
– Но я скажу… Если ты проиграешь, ты мне будешь должна… – я поправил свой член и мой мысленный счет увеличился с трех до… – Десять ночей. В которые ты будешь делать все, что я захочу.
Она равнодушно пожала плечами. Сейчас мне бы и прямой обмен услуги для Воропаева на десять ночей с Соней казался отличной сделкой. Но если я мог получить ее, ничем не расплачиваясь… Почему бы нет?
– Пффф… По рукам! – Судя по блеску в глазах, Соня уже готовила трудовую книжку.
Попалась.
Алекс. Игра
– Держи!
Я швырнул Соне банку энергетика.
– Зачем? – Она зачем-то последовала за мной в спальню и даже завернула в гардеробную.
– Мы едем в клуб, дорогая!
Я одним движением стянул домашние штаны, и все еще бодрый хер с готовностью закачался, передавая ей приветик. Она вспыхнула и выскочила прочь, а я только заржал. Настроение было на редкость охренительным. Даже не знаю, с чего? Конечно, я был уверен, что уже сегодня буду вертеть Сонечку на своем болте всеми возможными способами. Сладкую глупую девочку…
Но в самом деле, мне что, баб мало?
В глубине души я, конечно, знал, что моя малолетняя монашка запала мне не только потому, что я был ее первым. И даже не потому, что она не давалась мне всеми способами, что я хотел. Просто она сама ушла от меня, и это, помню, изрядно выбесило!
Хер бы с ней, конечно. Но заело!
Потому поставил условие не день, не три, а десять. Чтобы прониклась, поняла, что потеряла, прочувствовала до самых костей, до глубины. Я еще не знал, что буду с ней делать, но мысль о том, что вот-вот, через несколько часов она станет моей послушной куклой, заставляла сладко поджиматься в предвкушении яйца и пробивало током по позвоночнику.
И то, что она будет послушной, на все согласной, но при этом все это будет ей глубоко противно, только подливало масла в огонь. Я заставлю ее попробовать все свои сладости. Она их полюбит. Не сможет не полюбить…
Этот клуб был одним из самых мерзейших местечек в городе. Не раз и не два мне приходилось отбивать тут девчонок у ублюдков, которые подливали и подсыпали им всякой дряни и потом волокли на ближайший пустырь. Для удобства там на фундаменте, оставшемся от старого магазина, валялся грязный, весь в пятнах, полосатый матрас. Господь знает, сколько девственных курочек лишились своей печати между ног именно на нем, сколько подцепили гонорею или что похуже, а сколько залетели, вытравливая потом ублюдка, зачатого под наркотой.
Спасенные обычно щедро благодарили меня в куда более комфортабельных условиях моей машины, но домой я их никогда не возил. На хера мне идиотки?
Я в чем-то был согласен с Соней. Женщину, которая не захочет, изнасиловать невозможно. Но спасаться от этого в руках мужика уже поздновато. Думать надо башкой сильно заранее.
Даже она, уж на что наивная ромашка, все же, судя по тесту, не зря получила свои медали и дипломы и потому на клубешник глазела с любопытством. Судьба ее сюда не заносила. Потому что все же думает иногда.