Десять ночей с бывшим
Шрифт:
Кажется, она прерывисто вздохнула. Губы приоткрылись в изумлении, будто Соня не ждала такой подлости от меня.
Зря.
Но я не закончил.
– Хотя… – я приблизил свое лицо к ее, обдавая ее дыханием. – Зачем выбирать? Я использую оба варианта. Если ты, конечно, придешь на собеседование после знакомства с ребятами из клуба. Ну что? – Я провел пальцами другой руки по ее шее и аккуратно распустил узел полотенца. Оно упало, открывая ее упругую стоячую грудь, в которую тут же захотелось впиться зубами. – Будешь отдавать проигрыш, Сонечка?
Шире
– Мама…
– Твоей
– Собеседование…
– Назначим на следующую неделю. И не беспокойся. Ты его пройдешь.
Он меня не только наказывал, но и покупал.
Готова ли я к десяти ночам с Алексом Шалаевым за работу своей мечты?
Скажи он мне это сегодня с утра, и пусть это была бы всего одна ночь, я бы гордо ушла, хлопнув дверью. Рыдала бы потом, проклиная его, обвиняла в том, что он разрушил мою жизнь, причем дважды.
Но ушла бы. Гордая.
Сегодня белобрысая падаль сломала мою гордость. Тот момент, когда горячий влажный член уже давил на мой анус, был решающим.
Я перестала быть золотой девочкой Сонечкой, я готова была отдать Алексу не только свое тело, я готова была в рабство к нему уйти, только бы он не дал свершиться происходящему!
– Давид…
– Никакого больше Давида, Сонь.
В его голосе было даже какое-то участие.
Но я видела его голодный, жадный взгляд, которым он ощупывал мое тело.
Все, чего он хотел, это получить свой выигрыш. Поиздеваться надо мной. Может быть, я еще вспомню того насильника и захочу вернуть все назад, потерпеть десять минут неприятного секса вместо десяти ночей извращений.
Горячая ладонь легла на мою грудь и властно сжала ее до боли. Я вздрогнула, не поднимая глаза. Руки я сложила перед собой. Пусть делает, что хочет, чертов Шалаев! Но он получит только мое безвольное тело.
– Хорошо.
– Сделка закреплена! – Заявил Алекс. Он сжал пальцами мои щеки, вынуждая меня поднять голову и посмотреть на него. – Ты моя на десять ночей. И я. Буду. Делать. С тобой. Все. Что. Захочу.
Его рука сползла ниже, накрывая мое горло, сдавливая его совсем легко, несильно, но я почувствовала, как прерывается дыхание, а глаза Алекса вспыхнули похотью.
Рука стекла еще ниже, накрыла грудь, пальцы крутнули сосок. Легли на живот.
Алекс резко отбросил полотенце в сторону, оставляя меня обнаженной на коленях перед ним.
– Ты сейчас пойдешь в мою спальню, – хрипло проговорил он, и я почувствовала, как капелька пота потекла по моей спине. – Ляжешь на кровать, возьмешься за спинку и раздвинешь ноги. И с этого момента ты будешь делать все, что я тебе скажу. Беспрекословно. Без колебаний.
– А то что? – Бормотнула я едва слышно. В глубине души все сопротивлялось моему решению. И его приказ никак не помогал мне смирить это чувство, как я ни старалась.
– У тебя будет всего три предупреждения. После третьего ты отправляешься на пустырь, а в «Голд-Элит» будет работать кто-то, кто умеет отвечать за свои слова и соблюдать договоренности. Иди.
Медленно, медленно, медленно, потому что руки и ноги налились будто свинцом, я поднялась под его взглядом. Ощущая его физически хоть и глядя. Выпрямилась, опираясь на колено. Откинула голову. Встала. Прошла к выходу из гостиной, отчетливо слыша горячее быстрое дыхание Алекса. Я не сомневалась, куда именно он смотрит. Он всегда говорил, что ему нравится моя попа… Господи, ведь теперь ничто не мешает ему сделать и то, от чего он остановил насильника!
Пока шла по коридору, с трудом удерживалась от того, чтобы ускорить шаг, но пришлось кусать губы, чтобы не расплакаться.
Шлюха. Шлюха Сонька.
Как я умудрилась, дура такая? Как?
Я ведь была уверена…
Где «хозяйская» спальня в этом доме я помнила. Огромное помещение на втором этаже с панорамным окном за спинкой кровати. Оттуда открывался потрясающий вид на лес. Летом шумели зеленые деревья, осенью захватывало дух от пылающих оттенков красного и желтого, зимой густой снег добавлял уюта утрам под теплым одеялом, а сейчас, весной, голые ветви тянулись к серому небу и таяли сугробы, подточенные первыми ручьями.
Было серо и безнадежно.
А в темноте еще и страшно.
Теплое дерево под босыми ступнями сменилось мягким ковром, и я подняла взгляд, чтобы увидеть место моего будущего позора.
Огромный траходром, гордость Шалаева.
Застеленный белоснежным бельем, без единой складочки. Полутьма спальни освещалась только двумя ночниками на тумбочках с обеих сторон от необъятной кровати.
Спинка ее была в виде решетки, и я помнила, что Алекс намекал, что не просто так.
Меня бросило в жар. Теперь мне предстояло узнать, что под этим скрывалось.
Я потянула застеленное одеяло, откинула его с простыней, забралась в постель и…
Мне ведь нельзя укрыться? Или можно? Я решила, что раз Алекс не уточнял, то и наказать не сможет.
Поэтому, как он и велел, я легла в кровать, развела согнутые колени и укрыла их пушистым невесомым одеялом. Уцепилась пальцами за перекладины спинки, подтянув одеяло под горло.
И принялась ждать.
Меня трясло, но внешняя дрожь не имела ничего и близкого по сравнению с дрожью внутренней, с поглощающим меня страхом перед фантазиями Алекса, перед которыми я была теперь беззащитна. Я, хорошая девочка, которая знала о том, что секс нужен мужчинам не только для быстрого удовольствия. Еще он нужен для того, чтобы издеваться над женщинами.
Мягкий ковер заглушил шаги и я вскрикнула от неожиданности, когда с меня резко сдернули одеяло. Глаза распахнулись сами собой, хотя я собиралась терпеть все, зажмурившись. Алекс стоял напротив меня, глядя в мое лицо прямо между моих расставленных ног, и я быстро свела их, а потом вспомнила приказ и снова раздвинула.
Он усмехнулся.
– Отсчет начался, моя Сонечка… – сказал он, и я вдруг поняла, что он переоделся в домашнюю футболку и штаны. Зачем? – Сегодня ночь первая…
И его взгляд скользнул меж моих бедер, остановившись прямо там. ТАМ.