Десять правил обмана
Шрифт:
– Принято к сведению, – кивнула та, поднимая меню. – Я ничего не обещаю вне зависимости от того, голодна я или нет.
Крис поймал взгляд Эверли, и они обменялись улыбками, прежде чем взять меню. Возможно, она справится со второй частью этого вечера, который хотела забыть лишь пару часов назад. В присутствии Стейси ей было легче расслабиться и прислушиваться к разговору. Она знала, что сможет.
В искусстве слушать ей не найдется равных. Она была золотой медалисткой в обоих навыках. Это являлось ее единственным оправданием для того, чтобы уставиться в меню, не различая напечатанные
28
Обслуживание в ресторане оказалось невероятно медленным. Обычно это нервировало Эверли. Ей не нравилось ощущение, что ее задерживают, но с Крисом и Стейси все было по-другому – с одной она чувствовала себя комфортно, а другой вызывал в ней двойственную, непонятную смесь спокойствия и нервозности. У Ноя было отличное чувство юмора, и протесты Криса, защищающегося в роли младшего брата, позволили Эверли взглянуть на него с новой стороны.
Ной закинул одну руку на спинку стула, расслабленно элегантный и абсолютно уверенный в себе. Он допил свое пиво и отставил пустой бокал в сторону.
– Наш отец не из сентиментальных. Зато наша мать компенсирует это. Она часто говорила нам, что если мы хотим в чем-то преуспеть, то должны тренироваться и усердно работать.
Они доели и ждали счет. В ресторане стало меньше людей, но музыка все еще играла на заднем фоне. Запах картошки и бургеров витал в воздухе, и Эверли была уверена, что не сможет есть еще несколько дней. Милкшейк был лишним, но вкусным.
– Я тебе заплачу, чтобы ты заткнулся, – сказал Крис, откидываясь на спинку стула и складывая руки на животе, чем привлек внимание Эверли.
Любопытство мгновенно и ярко вспыхнуло в ее мыслях, как торнадо, когда она задумалась, как он выглядел под рубашкой. Она поперхнулась последним глотком милкшейка.
– Ты в порядке? – спросила Стейси, игриво глядя на нее.
– Нормально, – кивнула Эверли, и ее глаза заслезились.
– Когда Крису было лет шесть, он взял своего любимого плюшевого мишку. Он спал с ним лет до четырнадцати… – начал Ной с широкой ухмылкой.
– Да иди ты! – Крис бросил в него скомканную салфетку. Поворачиваясь к Эверли и Стейси, он добавил: – Это неправда.
– Я мог слегка ошибиться годами. Может, и до шестнадцати. Ну, неважно. Так вот, он приходит к отцу в офис и протягивает ему мишку. Я тогда читал, а Уэс играл на компьютере. Нам просто нравилось находиться рядом с отцом, и он не возражал, что мы впитываем его деловое чутье, лишь бы ему не мешали. Он смотрел на Криса и говорил: «Я не могу с тобой сейчас поиграть».
– Ты сейчас нарушаешь кодекс братана, – пробурчал Крис, опустошая свою газировку. Он взглянул на брата, но в его глазах не было настоящей злости. Так они общались. Эверли задумалась,
– Ничего подобного. Отличная история. Продолжай, – встряла Стейси. Она допивала милкшейк, собирая последние кусочки «Орео» ложкой.
– Крис ответил ему, что он не хочет играть, а предлагает одолжить мишку, чтобы пообниматься с ним. Отец останавился, потому что он ненавидит, когда его отвлекают от дел, и сказал: «Зачем мне обнимать твоего медведя?», – с явным удовольствием и заразительной улыбкой продолжал Ной, не собираясь останавливаться. – И тогда Крис ответил отцу: «Потому что ты не знаешь, как обниматься. Можешь потренироваться на Мишутке, а я тебе скажу, хорошо ли получается». Наш отец аж позеленел. Мы с Уэсом не могли перестать смеяться.
– О, боже, это так мило! – сказала Стейси сквозь хохот.
Эверли взглянула на Криса. Несмотря на его улыбку, она сомневалась, что ему понравилась история. Ей не хотелось думать о том, что он в детстве жаждал хоть толику отцовского внимания. Может, потому, что она зачастую сама была жертвой, о которой рассказывали постыдные истории из детства, чтобы повеселить публику (в основном, ее родители), она легко понимала язык его тела.
– Я думаю, это трогательно, – пробормотала она тихо. – Он тренировался?
Ее бы отец это сделал. У него были недостатки, но он никогда не скупился на знаки внимания.
– Нет. – Крис, поморшившись, пригладил рукой волосы. – Он забрал мишку и приказал пойти поиграть с братьями, которые оба были придурками, так что я, скорее всего, просто ушел.
Ее сердце грустно кольнуло. Нет, ее отец точно не забрал бы у нее игрушку. Она задумалась, какие еще секреты повлияли на то, каким вырос Крис. Ной был более общительным и вел себя не так, как его брат. Хоть она видела схожесть в глазах и форме носа, Крис привлекал ее больше. У Ноя были острые скулы и журнально-ослепительная улыбка, но Крис был… настоящим.
– Ауч. Мы не были такими уж плохими. – Ной скрестил руки на груди и устало вздохнул.
Если он только прибыл из Нью-Йорка, усталость от перелета, должно быть, начинала сказываться. Эверли-то весь этот день точно измотал.
– Не знаю, радоваться или расстраиваться, что у меня нет братьев или сестер, – прокомментировала она.
– У тебя есть я, – сказала Стейси, протягивая ей ложку с кусочком «Орео». Эверли покачала головой, и подруга пожала плечами. – Сестра по духу. – Она съела остатки печенья и с громким звоном уронила ложку в стакан.
– Верно, – засмеялась Эверли. – Главное преимущество этого в том, что когда ты ведешь себя совсем неприлично, я могу сказать, что мы не родственники.
Парни рассмеялись, и Эверли заметила, что Ной обменялся взглядами с Крисом.
– У тебя потрясающие коллеги!
– Чертовски верно! – Стейси выпрямилась. – У нас все работники отличные, от уборщиков до продюсеров. Это одна из причин, почему станция остается на плаву.
– Можно я буду это цитировать, мистер Дипломат? – ухмыльнулся Ной в сторону Стейси. – Ну же, он никогда не рассказывает самое интересное. Есть у вас какие-то интриги? Любопытные сплетни? Кто-нибудь потрахивается в комнате отдыха?