Десять сладких свиданий
Шрифт:
– Доктор Шеридан, миссис Хольцхайм. – Похоже, ему невдомек, что он нежеланный гость. Изогнув бровь, он протянул руку Брэнду.
Приподнявшись, Брэнд сжал ухоженную, изнеженную руку чуть сильнее, чем требовали правила этикета.
Он не ответил улыбкой на улыбку незнакомца, физически ощущая, как напряжена Софи. Она гордо вздернула подбородок, но так вцепилась в скатерть, что у нее побелели косточки пальцев.
– Брэнд Шеридан, – представился он.
– О, наш бывалый солдат! Какая честь! Герой вернулся в Шугар-Мейпл-Гроув. – Мужчина
Ах, Гамильтон. Наследник белоручек-богачей. Теперь понятно его скрытое презрение к тем, кто состоит на государственной службе.
– Полагаю, ты учился в одном классе с моим братом Кларенсом, – произнес Грегг.
«Полагаю, – усмехнулся про себя Брэнд, – однажды я отметелил твоего братца на заднем дворе школы за то, что он так же высокомерно, как ты, пялился на окружающих».
Брэнд пожал плечами и изобразил на лице равнодушие. Что-что, а притворяться он умел.
– Софи, мама сказала, что вчера заходила к тебе. Я лишь хочу повторить ее слова и пригласить тебя на нашу с Тони помолвку. Будет очень мило, если ты придешь. Полагаю, ты полюбишь Антуанетту, и вы подружитесь.
Хильда Хольцхайм тихо пробормотала по-немецки:
– Скройся с глаз долой, ничтожная морда.
Внезапно Брэнд вспомнил прошлую ночь, Софи в свадебном платье, сжигающую свадебные атрибуты, и сопоставил это с ее реакцией на появление Слизняка Гамильтона.
Неужели Софи собиралась замуж за эту ничтожную морду?
Взглянув мельком на Софи, которая изо всех сил старалась держаться гордо и улыбалась, Брэнд понял, что не ошибся.
Похоже, она не просто собиралась замуж за Грегга, а сожалела о том, что не стала его женой.
Вот и оставляй в одиночестве милую домашнюю девочку, наивно смотрящую на мир.
– Хм. – Софи запнулась. – Я еще не смотрела свое расписание. Когда это будет?
Брэнду было очень неприятно видеть, как она ежится. Бедняжка совершенно не умеет скрывать свои чувства.
Слизняк Гамильтон настолько обнаглел, что отодвинул стул, присел за стол и взял круассан.
Брэнд покосился на Софи, и в памяти всплыла одна картина. Однажды он нашел ее на веранде. Она раскачивалась на качелях, слушая музыку, доносящуюся из здания средней школы. Это вроде бы случилось в тот год, когда он уехал. Брэнд спешил по делам. Смешно, но они казались ему важными, правда, что это были за дела, вспомнить не удалось. А вот выражение лица Софи он не забыл, словно все происходило вчера.
– Что случилось? – спросил Брэнд.
– Ничего.
– Ладно тебе. Мне ты не можешь врать, Душистый Горошек. Почему ты не на школьной дискотеке?
– Это школьный бал, – уточнила Софи, и личико ее сморщилось, хотя голова была поднята высоко. – Меня не пригласили.
Какой девятнадцатилетний парень хочет увидеть девичьи слезы? Другой на его месте забыл бы о собственных планах, переоделся и отвел Софи на школьный
Но Брэнд так не поступил. Он ущипнул ее за подбородок, сказал, что школьные балы – ужасная глупость, и отправился по своим делам.
Вдруг Брэнд подумал о милых письмах, которые она ему посылала. Софи украшала конверты стикерами и подписывала разноцветными чернилами.
А он ни разу не ответил ей.
Ждала ли она с надеждой писем от него?
Виня себя в том, что холодно вел себя с Софи прежде, Брэнд решил сделать что-нибудь сейчас. Он не имеет права бездействовать. Каждому требуется хоть капля уважения и сострадания в этом жестоком мире.
Работа под прикрытием научила его просчитывать ситуацию. Было очевидно, что чем сильнее страдает Софи, тем больше радуется Грегг.
– Думаю, Софи откажется, – спокойно произнес Брэнд. – Я приехал ненадолого. Мы ведь не хотим тратить время попусту, правда, дорогая?
Он повернулся и посмотрел на нее. Актриса из нее никакая. Если Слизняк Гамильтон увидит, что от удивления у нее отвисла челюсть, обо всем догадается.
Существовал единственный способ исправить положение.
Губы Брэнда прикоснулись к нижней, чуть припухшей губе Софи. Затем он провел по ней языком, заставляя молодую женщину переключить все внимание на него.
Вероятно, грешно наслаждаться навязанным поцелуем. Брэнд не сомневался, что для него уже зарезервировано место в аду.
Однако поцелуй произвел именно то впечатление, на какое рассчитывал Брэнд.
Софи, широко раскрыв глаза, уставилась на Брэнда, словно Грегга и не существовало. Она облизнулась, а взгляд ее затуманился от желания.
Не важно, что она там напридумывала. Она не любит Грегга Гамильтона и никогда не любила. Хотя Брэнд вряд ли может считать себя экспертом в любовных делах.
Вот целоваться он умеет, это точно.
Да и поцелуй оказался намного приятнее, чем он ожидал. Брэнду захотелось грешить дальше.
– Ну, Софи. – Тон Грегга резко изменился. – Мы тебя пригласили, помни об этом. Приводи своего нового знакомого.
Он говорил неискренне, понимая, что теряет влияние на Софи.
– Возможно, мы именно так и поступим, – небрежно бросил Брэнд.
Запрыгнув в спортивную машину, Грегг умчался прочь на огромной скорости. Судя по всему, Слизняк Гамильтон был взбешен.
Брэнд решил как можно скорее избавиться от своего спортивного автомобиля.
– От них можно упасть в обморок? – поинтересовалась Хильда, перемежая английские и немецкие слова.
– От кого? – спросила ошеломленная Софи.
– От его губ.
– Нет. Да. – Она закрыла глаза, собралась с силами и свирепо посмотрела на бабушку. – Прекрати. – Затем Софи повернулась к Брэнду: – Зачем ты это сделал?
Брэнд с трудом сдержал улыбку. Эта девочка не умеет притворяться. У нее на лице написано, что она разрывается между «да» и «нет», «прекрати» и «продолжай», желанием отругать и поблагодарить его.