Десятая сила
Шрифт:
— Наверное, — просто сказала Калвин. — Стоило понять раньше, когда я заговорила мыслями с Халасаа и исцелила… — она замолчала и отвернулась.
Траут поспешил выпалить:
— Главное, чтобы вы с Халасаа не стали как Самис и Кила!
Калвин с дрожью рассмеялась.
— Такого не будет! — она подняла голову, Дэрроу вышел из теней в глубине пещеры на участок, озаренный бледным солнцем. — Ты спал?
— Да. Вчерашняя рыбалка утомила меня сильнее, чем я думал, — он говорил бодро, но желудок Калвин сжал кулак
Она сказала:
— Ты должен быть осторожен Дэрроу. С каждой чаропесней ты лишаешь себя части сил.
— Но если я не буду петь, мы не успеем за Самисом, — резко сказал Дэрроу. — Прошу, не говори со мной, как с ребенком, Калвин. Я знаю риск и принимаю его.
Калвин отвела взгляд, глаза покалывало.
Дэрроу сжал ее ладонь.
— Я очень рад, что вы с Халасаа нашли друг друга. Я не хочу портить ваше счастье, — он скованно поднялся на ноги и вышел из пещеры, Халасаа и Тонно чинили у входа сломанные сани.
Калвин проводила его взглядом. Она боялась за Дэрроу, которого любила, но и за них всех. Как им одолеть Самиса? Теперь у него был Горн и половина Колеса. Дэрроу пытался отрицать болезнь, но он устал. Она была бесполезной, а Мика — далеко. В прошлый раз они напали на Самиса силой трех певчих, Халасаа, ума Траута и смелости Тонно, но этого не хватило.
Халасаа! — тихо позвала Калвин брата. — Дэрроу плохо, но он не признает этого. Ты ему поможешь?
Да, сестра. Не бойся. Он устал, но не умирает.
Но даже убеждения Халасаа не могли рассеять страх в душе Калвин.
* * *
Той ночью Калвин спала на полу пещеры, сжимая в руке гребень матери. Халасаа лежал с одной стороны от нее, Дэрроу — с другой. Дэрроу повернулся во сне, его ладонь опустилась на руку Калвин и сжала. Его пальцы были холодными. Калвин накрыла его ладонь краем спальной шкуры, она ощущала успокаивающий вес его руки, будто якорь соединял ее с землей, пока он спала.
Она подумала сначала, что проснулась. Она все еще лежала в теплой и безопасной тьме пещеры. Пахло дымом, жареным мясом, сухой травой в нишах для сна. Но три луны сияли в проеме пещеры, а не одна. Пещеру заливал серебряный свет, и было странно пусто, без сумок и спящих тел.
Огонь горел низко, лишь горсть сияющих углей. Два человека сидели неподалеку спинами к Калвин. Они были укутаны в серо-белые плащи из шкурок землероек, в их длинные темные волосы были вплетены лозы. Это был Древесный народ.
Молодая женщина с темными смеющимися глазами повернулась к огню.
— Спи, кроха, — прошептала она.
Другой человек повернул голову. Он выглядел как Халасаа, с высоким лбом, а брови были прямыми, как у Калвин. Он не говорил, но покачал головой с шутливым упреком, его глаза улыбались. Калвин глядела на них. Она хотела вскочить и обнять их, ощутить их руки вокруг себя, быть в безопасности и тепле между ними, но она не могла пошевелиться. Она поняла, что спит, и заплакала.
— Тише, милая, — прошептала мама. — Не разбуди братишку.
Рядом с ней был теплый дышащий сверток: ее близнец, с которым их скоро разлучат. Калвин плакала, словно сердце разрывалось пополам.
Темный силуэт подхватил ее, она оказалась в сильных руках отца, ее качали и утешали. На другой стороне пещеры ее мама пела древнюю песню, которую Калвин хорошо знала. Тьма окутала ее, и она уснула.
* * *
Калвин проснулась до рассвета в тишине.
Халасаа, — она знала, что он тоже только проснулся и собирался развести костер.
Доброе утро, сестра.
Халасаа часто звал ее сестрой, но теперь это звучало особенно мило.
Халасаа, мне снилось, что мама пела нам, — Калвин приподнялась на локте.
Никто не говорил мне, что мама была певчей, — голос Халасаа был печальным. — Отец не делился воспоминаниями о ней. Я никогда не видел ее в своих снах.
Калвин протянула руку к брату.
Погоди, я покажу тебе.
Они лежали бок о бок, пока остальные спали, и смотрели вместе сон Калвин.
* * *
Без Горна у них мерзли пальцы рук и ног, покраснели носы и уши. Чары Дэрроу стали слабее, и теперь ребята на коньках тянули сани с его помощью, а не ехали следом.
— Сядь на сани и отдохни, пока поешь, — сказал ему Тонно. — Твой вес нам не помешает.
— Я в порядке, — Дэрроу поджал губы.
— Давай! Будешь приглядывать за огнем, — сказал Тонно.
До этого они горном топили лед, когда нужно было. Они взяли огниво и прутья из пещер, Траут соорудил котелок для огня из одной из их сковород с крышкой. Но сохранять огонь горящим было сложно, и они теряли время, суетясь у огня, бросая в него мох и возмущаясь, когда пламя угасало.
Около полудня Халасаа вдруг остановился.
Кто-то идет.
Они замерли и прислушались. Слабый голос донесся из-за деревьев, бормотал с усталостью:
— Боги, помогите. Есть тут кто? Меня кто-нибудь слышит?
Бледная фигура вышла из леса, вытянув руки, вишневый плащ печально свисал. Бывшая принцесса Меритуроса теперь была почти неузнаваема.
Тонно шагнул вперед.
— Кила?
Грязная и мокрая фигурка бросилась к нему с всхлипом, чуть не сбила с ног. Тонно никогда не обнимал принцессу. Он похлопал ее по спине, сначала ведя себя робко. Но она сомкнула руки вокруг него, и он уже охотнее обнял ее в ответ.