Десятый день рождения
Шрифт:
–Ничего, девочка моя, ничего, – Джессамина тоже села на землю и принялась укачивать ее на себе. – Мы дошли сюда, как обычно, пообщались. А потом ты поскользнулась на этом гребаном песке!
И как бы Джессамина не боялась раскрыться в каждом своем слове, “играла” она действительно хорошо.
Джессика и вправду хотела ей поверить, но…
Но последние слова Дара перед тем, как взобраться на холм. Слова, которые Он наконец решился сказать…
Сегодняшний день не заканчивался.
У Него еще был
–Я… Я правда упала? – спросила Джесс.
–Еще с каким треском, дорогая! – горько, но облегченно усмехнулась ее мать. – Ты чуть не сломала лавку, на который мы обычно сидим.
Джессика извернулась в объятиях матери и удостоверилась, что та не врала.
Лавка и вправду оставила на себе след от удара.
Вот только сделала ли это ее голова и действительно ли она потеряла сознание от падения думать она, по плану Джессамины, была не должна…
–Я ничего не помню, – уже без особой трагедии глухо произнесла Джесс, укрываясь лицом в руку матери. – Вообще ничего.
–Что значит ничего? – Джессамина взяла ее пальцами за подбородок и аккуратно потрясла из стороны в сторону. – Совсем?
Девочка лишь кивнула.
–И… – теперь Джессамина “играла” панику, которой больше не было в ее сердце. – Что именно ты забыла?! С какого момента?!
Джессика поднялась чуть повыше, но все равно осталась в руках мамы.
–Ну… Минута. Максимум одна минута после того, как мы пришли и сели сюда как обычно.
Однако конкретно в этот раз “играла” не только Джессамина.
Слова, которыми Дар впервые за все время ответил на вопрос Джессики еще там, у низины холма, с той стороны, что вела к Лесу, заставили переосмыслить отношение к Джессамине.
Слова, которые были сказаны Даром первыми за это утро и слова, которые текли Его холодом все последующее путешествие по Парку в самую отдаленную Его часть.
Туда, где никого не было.
Все это время Джессамина старалась изо всех сил завлечь дочь рассказами из прошлого, но они ее больше увы не интересовали. Был кое-кто в разы интереснее.
Тот, кому она доверяла больше.
Тот, кого она и слушала все это время, пропуская мимо себя каждое слово матери…
Однако сейчас. То, что было несколько минут назад, до того, как Джесс проснулась, лежа на песчаной земле Парка, которая была здесь везде.
Она действительно этого не помнила…
–А больше ничего, Джесс? Больше ничего не помнишь?
Теперь слова звучали куда естественнее.
Теперь она и вправду переживала…
–А что-то должна? – спросила Джесс, не в силах сдержаться. Не обратить внимание на то, как резко изменилась мать с последним вопросом, было нельзя. Руки ее вспотели и даже немного задрожали, оставляя место еще и резко участившемуся дыханию.
–Нет, конечно. Не должна, – Джессамина тяжело вздохнула и отвела облегченный взгляд в сторону. – Ты не забыла ничего важного. Хотя…
Джессамина резко вскочила на ноги, поднимая вместе с собой и старшую дочь, которая своим возрастом давно уже должна была опередить собственную мать в росте.
Однако сейчас у нее силы нашлись.
То, что Джессика действительно не запомнила. То, что произошло здесь пару минут назад, значило только одно.
Сейчас, после всего этого, Джессамина была спокойна, а значит, все прошло успешно.
Боль ушла и теперь то, что до этого заставляло ее страдать, то, что пыталось вырваться из нее, успокоилось, позволяя наконец успокоиться и Джессамине, которая терпела это все утро.
То, ради чего нужна была Джессика, свершилось…
Девочка все еще стояла в объятиях матери.
И теперь все было, как и обещала Джессамина самой себе.
Теперь Джессика действительно была в плохом настроении…
Ее взгляд смотрел в землю. Взгляд отчужденный, дикий и злой.
Она чувствовала, что что-то идет не так, но ее память…
Теперь Джессика была и в плохом самочувствии…
Джессамина все еще поддерживала ее в своих руках, чтобы та не свалилась.
–Мама?
–Да, дорогая?
–Я хочу домой, – она практически прошептала эти слова, не в силах выговорить их громко. Теперь боль пронзила уже не Джессамину, которая избавилась от нее, стоило ей прогуляться с дочерью в самом безлюдном уголке. Теперь боль била по самой девочке. Джессамина же чувствовала себя просто прекрасно.
И беспокойство, с которым она провела все сегодняшнее утро, заставляя себя следить за временем, пропало точно также…
–Ты же не будешь запираться в своей комнате, как придешь? Ты же обещала мне, что проведешь время с сестрой, которая…
–Я хочу… Домой.
По голосу девочки было слышно, что она хотела закричать, заколотить руками или даже просто броситься от Джессамины самым обиженным шагом в сторону выхода из Парка, но сил для этого у нее уже не было.
Настроение ее стало ужасным, но еще ужаснее становилась боль по всему ее телу, которая росла и росла, не позволяя своей хозяйке даже прошептать слова чуть громче.
Девочка так и продолжала стоять на месте, глядя в одну точку. Смотреть куда-то еще было не в ее силах. Двигаться – тоже.
Все теперь давалось через адскую боль…
–Хорошо, хорошо, – подскочила к ней Джессамина и приобняла за плечи. – Пойдем к выходу. Может…
–Не надо никого вызывать! – все же закричала она самой жалкой попыткой, что только слышала Джессамина в своей жизни.
Что слышала Джессамина практически каждую прогулку с дочерью.
Отличием были лишь те прогулки, когда девочка не могла даже попытаться закричать…