Десятый день рождения
Шрифт:
Однако, лишившись сна, девочка была рада, что это получилось не из-за того, что она просто не хотела спать.
Она была рада птице, потому что она всегда приносила в этот дом сказочную атмосферу, которой не хватало, когда он снова исчезал в городе.
Там, где она его и видела, пытаясь подозвать его, лишь бы погладить его впервые за то время, что он решал провести в одиночестве.
Вот только простым одиночеством назвать это было трудно…
Попугай приносил вместе со своим возвращением таинственную атмосферу главным способом из-за того, что он делал в
Нет, некую атмосферу это животное приносило с собой после своего возвращения из-за того, что оно именно делало в городе в отличие от остальных животных или даже некоторых ленивых людей.
Именно “делало”…
Хлою интересовало именно это…
–Ты вернулся, – она перестала лежать на кровати своей комнаты и теперь сидела на ней, поджав под одеяло ноги, сама при этом начиная поглаживать голову птицы. – И что же ты принес в этот раз?
И последние слова Хлои никак нельзя лучше показывали, как именно она видит этого “героя” в их доме.
Попугай часто улетал, а после возвращался обратно.
Возвращался, позволяя сестрам Хайзенберг смотреть за тем представлением, которое он устраивал в первые минуты своего возвращения…
Находясь в Марлине Хлоя видела, что попугай наблюдает за городом. Достаточно внимательно, чтобы отличаться от остальных птиц, которые почему-то остерегались его.
Хлоя ни разу не видела, чтобы он с кем-то играл. Ни разу не видела, чтобы рядом с ним кто-то сидел.
Впрочем, и сам попугай никогда не привязывался в городе ни к одной стае птиц, давно уже обжившей главную площадь города, на которой вечно разбрасывали зерно и остатки, которые собирали птицы покрупнее.
Попугай Хлои возвращался обратно в город как будто бы не за птичьей жизнью, которой он никогда не интересовался…
А за той, что явно приносила ему больше удовольствия.
Попугай Хлои месяцами сидел на одном месте, смотря в одни и те же окна.
Месяцами летал за одними и теми же людьми.
Улетая из поместья, попугай возвращался в город и без каких-либо раздумий, усаживался на новом месте, которое прежде его не интересовало.
Он смотрел за теми, кто никак не привлекал внимания Хлои. Внимание Хлои привлекала сама птица.
Он же как будто бы знал то, чего не знает она…
И когда Хлоя начинала понимать, кто именно стал его новой “жертвой”, ей становилось не по себе, когда рядом с ней проходил этот человек.
Однако что бы этот кто-то не делал попугай был за ним все время.
Все, что только было отведено ему жизнью, которую он тратил на не самое привычное для птицы занятие…
Не самое привычное даже для человека…
–Рассказывай. А точнее, – девочка засмеялась. Она считала попугая чересчур умным, но говорить он, к сожалению, не умел, хоть в городе и говорили, что он из умных птиц. – Показывай.
Джессики не было дома, зато Хлоя, которая оставалась в нем по утрам, всегда была готова принять его очередное выступление, ждать которое была готова хоть целыми месяцами.
Она быстро выскочила из постели и принялась одеваться, ожидая, что он снова поведет ее в город к тому, кто стал его новым “интересом”.
Старые же, за которыми он бесцельно, но очень пристально следил, обычно больше не появлялись в городе. Говорили, особенно те люди, которые откуда-то знали ее, которых с каждым днем становилось все больше, что они исчезали с горы, но каждый, с кем обсуждала это Хлоя, клялся, что сам видел уезжающую машину с горы.
Клялся.
Даже “не был готов поклясться”, а именно клялся…
Однако этот случай принес еще больше таинственной атмосферы в ее дом…
Попугай не стал дожидаться Хлои, как делал это обычно.
В этот раз он уже был в коридоре второго этажа, используя свой мерзкий и писклявый крик во второй раз. Хлоя даже не заметила, как его большое, серое тело исчезло прямо с ее стола, стоило ей отвернуться лишь на секунду.
–Ты… Куда ты…
Хлоя поняла, что его крик продолжается не просто так и, даже не одеваясь по-уличному, заторопилась за ним.
За ним, который уже бился изо всех сил в комнату ее матери.
Джессамины…
–Что ты делаешь? – все еще не теряя энтузиазма, Хлоя пробежала весь длинный коридор к самой двери матери, уже не боясь ее встретить в этом коридоре.
Но вот открывать ее дверь снова… – Зачем, малыш? Зачем тебе туда?
Однако серый попугай продолжал изо всех сил царапать дверь Джессамины своими огромными и страшными когтями. Когда же он, развернувшись, увидел, что Хлоя просто стоит на месте, размышляя над тем, правильное ли желание крутится в ее голове, он, вернувшись обратно к двери, стал уже не просто царапать ее.
Он стал бить ее своим громадным клювом, вырывая из нее целые куски…
–Постой! Она меня же.. – Хлоя не успела договорить и подлетела в сторону двери, с силой толкая ее вперед. – Хорошо, хорошо, только ничего не круши больше, ладно?
Когда дверь открылась, птица еще посидела на холодном каменном полу поместья, осматривая ее изнутри.
Он как будто бы боялся увидеть там еще кого-то…
–Пошли, давай, – она слегка подтолкнула его уже успевшими замерзнуть голыми ногами, которыми она тоже ступала по каменному “льду” поместья и только тогда он решился взлететь вверх. Снова.
Как делал это всегда перед тем, как устроить им “шоу” в городе, в который он ее и вел.
Вот только сейчас местом первой за последние месяцы встречи он выбрал совсем не город.
Он выбрал самое неприятное для Хлои место на земле…
–Что тебе здесь нужно? Давай только побыстрее! – в этот раз она уже не испытывала того интригующего чувства внутри себя. Обычно попугай, возвращаясь, “забирал” девочку с собой, давая ей понять, за кем он начинает наблюдать в этот раз.
Страх, который Хлоя не хотела признавать в своих слегка дрожащих руках, был связан именно с этим.