Десятый день рождения

Румянцев Александр

Тот, в котором продолжала жить и Хлоя, не понимающая, что за люди живут с ней под одной крышей. До сих пор…

Вот только сейчас Джессика забыла всех своих сегодняшних планах не просто так.

Звуки с каждым шагом продолжали расти и со временем, пройдя уже половину дома, спустя несколько раз, что она останавливалась как вкопанная и не могла поверить своим ушам, пытаясь прислушаться чуть лучше, Джесс начала подозревать, что спустя столько попыток, закончившихся неудачей, она наконец достигла того результата, ради которого скрывала от матери все дни и часы, что

пыталась Связать красноглазую девочку с Даром, к которому у нее был потенциал. Не Связь, а всего лишь потенциал, который требовалось развить, после чего оставалось всего лишь надеяться, что это поможет, как некогда помогло и самой Джессике.

Конечно, ни одна из этих попыток не обрела успеха и в конце концов все они были брошены, ибо всем им приходил конец, когда о них узнавала Джессамина, напрочь отказывающаяся приглашать еще одну из дочерей в этот мир, покрытый куда большей силой, чем обычная Жизнь.

Джессика остановилась еще два-три раза, а затем впервые пошла быстрее. Мысли, появившиеся в ее голове, не позволяли ей медлить…

Смирившись с тем, что ее младшая сестра больше никогда не сможет понять ее так хорошо, как раньше, Джессика попыталась забыть об этом и продолжать жить и вести себя с ней, как и раньше, как будто бы она так и оставалась обычным человеком, постоянные исчезновения которого объяснялись либо обучением в другом городе, либо постоянными ночевками в городе на самой вершине горы, где у нее якобы были друзья.

Хотя в большей степени Джесс не объяснялась перед Хлоей вообще. Ей было стыдно врать ей в глаза и поэтому ее исчезновения в Парке оправдывала Джессамина, изредка бросающая младшей дочери парочку слов о том, что ее старшая сестра просто гуляет в городе.

В городе, в котором Хлоя ни разу ее не видела. Хотя Марлин это был практически ее вторым домом.

Старшая сестра пропадала в куда более загадочном месте, объяснить которое у нее бы просто не получилось…

Однако сейчас Джессика все равно ускорилась. Звуки, которые раньше были шуршанием Леса, за которыми не было понятно ни единого слова, теперь, когда сад оказывался все ближе, становились громче, а значит и четче.

Джесс снова остановилась. В этот раз, даже не задумываясь.

С кем ты… Разговариваешь?..

Вот только голос был только один. Ее голос – не узнать который она просто не могла.

А Джессика знала, что это означает. Тысячи возможных вариантов, которые скорее всего не оправдали того, что сейчас Джесс уже начинала бежать в сторону сада, не в состоянии сдержать себя, но для нее их не было. Никаких тысяч разумных вариантов и причин, по которым она слышала только ее голос. Один голос.

Джесс видела за этим только одну причину. То, перед чем она уже однажды сложила руки, отказавшись от бесполезных попыток. То, что она попыталась забыть, чтобы не вспоминать, чего она потеряла, не сумев справиться с этой нерешаемой задачей.

Джесс видела за этим только одно.

Свою сестру. Не сошедшую с ума, а полностью здоровую. Общающуюся с самой собой.

Это были всего лишь надежды, но…

Для Джессики эти надежды были сразу всем. Она едва ли не ринулась с места, пробегая оставшуюся часть дома за считанные секунды, перед тем, как завернуть на задний двор и войти в сад.

Для Джессики эти слабые надежды было тем, что сумело затмить все сегодняшние планы, которые у нее только были… Затмить весь мрак, который пришел в ее жизнь с осознанием того, что девочка, к которой она сейчас бежала через все поместье, больше никогда не сможет по-настоящему ее понять.

Этот мрак был рассеян… Слабо. Почти незаметно, но среди мрачных грозовых облаков, покрытых черной смолью, впервые за последние полтора, а может и за все два года, появился хоть какой-то намек на свет.

Слабый луч, настолько незаметный, что в него было трудно поверить…

Но достаточный для того, чтобы заставить Джессику бежать. Бежать и надеяться на то, что девочка разговаривала с самой собой по одной единственной причине, которая устраивала ее сестру…

Джесс вылетела из-за угла, едва не поскользнувшись и не упав с каменной дорожки, по которой неслась быстрее ветра, в надежде, что увидит ее сразу. Так оно и было.

Хлоя сидела на одном из двух уличных кресел, разорванных от времени, что они провели на улице. Но ничего, кроме девочки Джесс не интересовало.

Она смотрела только на Хлою. Только на ту, с чьим именем у нее появились такие надежды, которые могли изменить всю ее жизнь. Могли бы подарить Джесс первого настоящего друга, который смог бы ее понимать.

Первого – с самого начала новой жизни…

Однако, чтобы не происходило в голове у Джессики, вылетевшей на задний двор с бешеным видом и выпученными глазами, Хлоя вела себя абсолютно спокойно.

Точнее, вела бы, если бы знала заранее, какой будет сестра…

Ее не менее пораженный взгляд, которым она уставилась на нее в ответ, явно намекал на то, что Джессика появилась чересчур резко. Неожиданно.

Или даже не вовремя…

Именно на это Джесс и рассчитывала. Она хотела увидеть в этом то, ради чего тратила целые недели напролет еще год-два назад.

Она хотела видеть в этом младшую сестру, наконец Связавшуюся с Ним… Хотела, чтобы в конце концов те самые жестокие запреты матери, которые не позволяли Джессике завершить начатое, оказались абсолютно пустыми попытками.

Джесс хотела видеть в сестре то, что не смог остановить никто. То, к чему некогда приложила руку она сама. То, на что она повлияла и это заработало.

Она хотела испытывать гордость за свои старания и за итог, который сейчас наблюдала.

А точнее, всего лишь хотела наблюдать. Потому что пока что…

Пока что ей оставалось только надеяться.

–Ты… С ума сошла? – медленно, в явном испуге от Джессики, Хлоя произнесла слова, настолько медленно, насколько только могла. Она не задумывалась над тем, как это сказать, как и то, что именно ей стоило говорить.

Девочка хотела лишь проверить, как ответит ей Джессика, которая пугала ее, как никогда раньше, старшая сестра, еще никогда не выглядящая настолько ошарашенной, как сейчас.