Детектив Филип Марлоу
Шрифт:
– Может быть, ты толковый парень, Марлоу?
– произнес жесткий тихий шепот.
– Может быть, ты желаешь себе добра?
– А в каком количестве?
– В количестве, скажем, пяти сотен.
– Грандиозно, - сказал я.
– И что я должен делать?
– Держаться от греха подальше. Хочешь подробней обсудить эту тему?
– Где, когда и с кем?
– Клуб "Айдл Вэли". Морни. В любое время.
– А ты кто?
На другом конце провода приглушенно хихикнули:
– Спросишь
Раздался щелчок, и я положил трубку.
Было около половины двенадцатого, когда я вывел из гаража машину и тронулся к проезду Кахуэнга.
17
Миль через двадцать по Кахуэнга к подножию холмов сворачавал широкий проспект с поросшей цветущим мхом разделительной полосой. Вдоль него тянулись пять жилых кварталов, и дальше на протяжении всей его длины по обе стороны не было видно ни домика. В самом конце проспекта в сторону холмов виражем уходила асфальтовая дорога. Она вела к "Айдл Вэли".
У подножия первого холма вблизи дороги стоял низенький белый домик с черепичной крышей. К козырьку над ступеньками крепилась освещенная прожекторами вывеска: "Патруль Айдл Вэли". Створки перекрывающих дорогу ворот были раскрыты, и выставленный на середину дороги квадратный белый знак гласил "стоп" фосфоресцирующими буквами. Другой прожектор высвечивал пространство перед знаком.
Я остановился. Человек в форме со звездой и с плетеной кожаной кобурой на поясе посмотрел на номер моей машины, а потом в список на столе. Он подошел.
– Добрый вечер. У меня ваша машина не значится. Это частная дорога. Вы в гости?
– В клуб.
– Который?
– "Айдл Вэли".
– Восемьдесят семь-семьдесят семь. Его здесь так называют. Вы имеете в виду заведение мистера Морни?
– Именно.
– Вы, кажется, не являетесь членом клуба.
– Нет.
– За вас должны поручиться. Кто-нибудь из членов клуба или из живущих в долине. Частные владения, сами понимаете.
– Филип Марлоу, - сказал я.
– К Эдди Пру.
– Пру?
– Это секретарь мистера Морни. Или что-то вроде этого.
– Минуточку, пожалуйста.
Он подошел к двери домика и что-то сказал в нее дежурному у телефона. Сзади подъехал и просигналил автомобиль. Из открытой двери патрульного поста послышался стук пишущей машинки. Человек, который разговаривал со мной, махнул сигналящему автомобилю, чтобы тот проезжал. Он плавно объехал меня и унесся в темноту - зеленый длинный "седан" с тремя сногсшибательными дамами - все при сигаретах, выщипанных бровях и высокомерных минах. Автомобиль на полной скорости прошел вираж и исчез с глаз.
Человек в форме снова подошел к машине и положил руку на дверцу.
– О'кей, мистер Марлоу. Отметьтесь, пожалуйста, у дежурного офицера в клубе. Миля вперед, справа. Там освещенная автостоянка и номер на стене.
– Предположим, я не отмечусь.
– Вы шутите?
– в его голосе послышались металлические нотки.
– Нет. Просто интересно.
– Вас начнет искать пара патрульных машин.
– А сколько вас всего в патруле?
– Извините, - сказал он.
– Миля вперед, справа, мистер Марлоу.
Я посмотрел на его кобуру, на прицепленный к рубашке специальный значок.
– И это называется демократией, - сказал я.
Он оглянулся, сплюнул под ноги и положил руку на крышку машины.
– Я знал одного паренька, который был членом клуба Джона Рида. Ты не из этой компании?
– Товарищ, - сказал я.
– Беда революций заключается в том, - сказал он, - что они попадают в плохие руки.
– Точно, - согласился я.
– С другой стороны, - продолжал он, - что может быть хуже кучки обитающих здесь Богатых шарлатанов?
– Может быть, ты сам когда-нибудь будешь здесь жить.
Он снова сплюнул.
– Я не буду здесь жить, даже если мне за это будут отваливать пятьдесят тысяч в год и укладывать спать в шифоновой пижаме и в ожерелье из розового жемчуга.
– Не хотел бы я подступиться к тебе с таким предложением.
– Ты всегда можешь подступиться ко мне с таким предложением и посмотреть, чем это для тебя кончится.
– Ну ладно, тогда я поехал отмечаться у дежурного в клубе, - сказал я.
Сзади подъехал еще один автомобиль и просигналил. Я тронулся. Через сотню метров я прижался к обочине, заслышав гудок, - и черный лимузин пронесся мимо с тихим сухим шелестом, подобным шелесту мертвых осенних листьев.
Ветра здесь не было, и льющийся в долину лунный свет был таким ярким и резким, что черные тени казались высеченными из камня.
За поворотом моему взору открылась вся долина. Тысяча белых домов, рассыпанных по склонам холмов, десять тысяч сияющих окон - и всему этому великолепию вежливо улыбались звезды, не спускаясь, однако, низко - из-за патруля.
Обращенная к дороге глухая стена клуба была белого цвета. На ней был номер - маленький, но очень яркий, из-за фиолетовых неоновых ламп. 8777 и больше ничего. В стороне на расчерченном белыми линиями черном асфальте стояли ряды машин, освещенные направленными вниз многочисленными фонарями. По залитой светом площадке двигались служители, одетые в новенькую форму.
Дорога огибала здание. С другой его стороны находилась тускло освещенная галерея с нависающим над ней козырьком из стекла и хромированного металла. Я вышел из машины, прошел к маленькому столику за дверью, где сидел человек в форме, и бросил перед ним контрольный талон с номером моей машины.