Детектив перед сном
Шрифт:
— Я тоже уходил на минуту, — заявил Енс. — Ты сам меня попросил найти шахматную доску, и я тоже не могу сказать, на какое время отлучался из комнаты.
— Я вышла в туалет подновить макияж и думаю, что отсутствовала несколько минут, — сказала Ютта. — К сожалению, я тоже не помню точного времени.
— Видимо, все это безнадежно, — сказал Бент. — Ведь я сам в какой-то момент отсутствовал. Я был в библиотеке и искал одну книгу по лесоводству, о которой говорил Петерсен. И это заняло определенное время. А ты, Петер?
— Если мы хотим из этого кругового допроса извлечь истину, нужно быть абсолютно честными, — побелевшими губами проговорил Петер. —
— Ну вот, мы и вернулись к тому, с чего начали. Лотта и только Лотта знает что-то об убийце, — сказал Бент — Мы должны помочь ей вспомнить. Ведь на свете не так много вещей, связанных с осенью.
Вдруг он замолчал.
— Кажется, у меня есть идея, — после паузы произнес Бент. — Какими же мы были глупцами. Я должен немедленно поговорить с ней, и хочу, чтобы вы были свидетелями, что я не буду задавать ей наводящих вопросов.
Они нерешительно поднялись по лестнице. Судя по всему, через несколько секунд обнаружится, прав ли Бент со своей новой теорией.
Бент тихо открыл дверь и, забыв о всякой, осторожности, кинулся в комнату, остальные только успели увидеть, как он поднял с пола бесчувственную Лотту и понес ее на кровать.
— Она пыталась встать, но, к счастью, это, просто обморок, — сказал он и быстро приказал наполнить грелки горячей водой. Он тщательно укутал Лотту и исследовал ее пульс, остальных он выставил из комнаты.
— Придется подождать не меньше часа, пока я смогу задать Лотте свой вопрос, — сказал Бент, выходя из комнаты, — подождем внизу, там вы все будете у меня на глазах, и мы не испугаем Лотту, когда она очнется. Мы сделали для нее все, что могли, давайте посидим в гостиной. Мои подозрения еще очень слабы, — продолжал он, — я буду рад, если вы сообщите мне все, что помните о том вечере.
Собравшиеся молча смотрели на огонь в камине.
В конце концов Ютта не выдержала тягостного молчания:
— Хотите чего-нибудь выпить? — предложила она шепотом.
— Это как раз то, что нам сейчас необходимо, — сказал Петер.
Георг поднял палец и сказал:
— Спасибо, мне шерри.
Через несколько минут они уже были на кухне, и Бент крикнул им вдогонку, что предпочитает пиво. Они были страшно заняты. Ютта несла рюмки, Енс тащил бутылки, Георг вытаскивал пробки, Петер разливал. После долгих минут, когда они молча сидели в каком-то трансе, было приятно заниматься обычными будничными делами.
Они уселись поудобнее и больше не казались такими скованными. Георг, воспользовавшись этой минутой, сказал то, о чем думали все:
— Бент, расскажи нам о своей теории. Если она несостоятельна, не стоит утомлять ею Лотту, а если она верна, мы можем узнать о ней и сейчас. Если несколько человек исходят из
Бейт кинул на него печальный взгляд.
— Не думай, что меня это забавляет, — сказал он. — Это страшнее, чем ты думаешь. Можем ли мы с уверенностью утверждать, что смерть Фрэнсис не была насильственной, если теперь мы знаем, что один из нас — убийца. Если моя теория надежна, дело в действительности удивительно простое и ясное, — продолжал он, отхлебнув глоток пива.
— Это был, конеч… — его голос сломался. Он безуспешно пытался что-то сказать, но у него начались судороги, и прежде чем до присутствующих дошло, что случилось, преступник расправился еще с одной жертвой.
— Боже мой, это цианистый калий, — простонал Енс, и остальные в отчаянии уставились на стакан с пивом, который все еще сжимала мертвая рука.
18
Бента отнесли наверх, в его комнату.
Четверо оцепеневших людей, из которых один был убийца, положили труп на кровать и покрыли его простыней, затем снова спустились с лестницы, подальше от страшного второго этажа, где двери скрывали два неподвижных тела.
Из своей комнаты Лотта слышала тяжелые шаги по коридору. Она слышала бормотание в комнате Бента, и снова тяжелые шаги, которые как будто замедлились в нерешительности перед ее дверью, а затем уже глуше зазвучали внизу.
Даже в своем полубессознательном состоянии Лотта поняла, что случилось что-то нехорошее. Ей хотелось позвать кого-нибудь, но она не посмела. Страх завладел ею, она едва решалась открыть глаза.
Она знала, что была в комнате одна, и все же ее не покидало ощущение, что кто-то ее подстерегает. Она боялась смотреть на тяжелые портьеры; они висели немного криво, и ей чудилось, будто за ними кто-то прячется. Еще больше боялась смотреть на приоткрытую дверь ванной. Тихий дом был наполнен негромкими, но пугающими звуками: где-то заскрипело рассохшееся дерево, а когда забулькала вода в радиаторе, Лотта и вовсе замерла от ужаса.
С большим трудом она сползла на пол. Чтобы понапрасну не расходовать силы, ползком, часто отдыхая, она добралась до двери, повернула ключ и забаррикадировала дверь стулом.
Внизу, в большой гостиной, страха было не меньше. Четверо поочередно подходили к бездействующему телефону. Они поднимали трубку и нажимали на рычаг в надежде, что их сигнал услышат на сельском телефонном узле, но телефон молчал.
Наконец поднялся Петер и заявил, что сделает то, что намеревался предпринять Бент: возьмет лыжи, попытается добраться до города и приведет и полицию, и врача.
— Прекрасно, — заметил Енс, — но откуда мы знаем, что ты не убийца и не собираешься вовремя скрыться? Насколько я припоминаю, у тебя и раньше был великолепный план посадить Лотту на самолет и отправить ее в Сиам, пока полиция не напала на след. Случайно, это не тот план, который ты разработал для себя?
— Конечно, у нас у всех есть основания подозревать друг друга, но надо же что-то делать!
— Я придумал, — сказал Георг. — Мы выйдем во двор и откопаем мою машину, затем двое поедут за помощью, а двое останутся здесь. Если один из двоих и окажется убийцей, ему будет трудно одолеть другого в открытой борьбе. Силы у нас примерно равные. Если дойдет до схватки, обоим будет одинаково трудно.