Детектив США. Книга 7
Шрифт:
В Реймсе парочка натолкнулась на горстку грязных, измученных и голодных солдат – это было все, что осталось от семнадцатого корпуса французов.
В Реймсе не возникло никаких проблем: в ответ на все вопросы французы лишь пожимали плечами.
Они двинулись на запад, в направлении Билль-Коттерье. Дороги на Эпернэ и Мо были забиты прибывающим подкреплением и обозами с продовольствием.
Пусть другие болваны ложатся под пули, думал Скарлетт.
Ночью они вошли в предместья Билль-Коттерье и,
– Отдохнем здесь несколько часов, – сказал Штрассер. – И не пытайся сбежать. Я не собираюсь спать.
– Ты спятил, приятель! Ты нужен мне не меньше, чем я тебе!.. Одинокий американец, болтающийся в сорока милях от своей роты, а рота, между прочим, на фронте! Думай головой!
– Ты говоришь очень убедительно, но я не такой идиот, как наши одряхлевшие имперские генералы. Я не пропускаю мимо ушей пустые, пусть даже убедительные аргументы. Я слежу за своими флангами.
– Устраивайся. От Коттерье до Парижа добрых шестьдесят миль, и еще неизвестно, во что мы можем влипнуть. Надо поспать… Лучше, если мы будем делать это по очереди.
– Так точно! – презрительно рассмеялся Штрассер. – Ты говоришь, как еврейский банкир из Берлина: «Ты делай то, а мы сделаем это. И не спорь, пожалуйста». Спасибо за совет, американец, нет. Я не буду спать.
– Как скажешь, – пожал плечами Скарлетт. – Теперь я начинаю понимать, почему вы, ребята, проиграли войну.
Скарлетт повернулся на бок:
– Вы упорствуете из упрямства.
Несколько минут они молчали. Наконец Штрассер тихо проговорил:
– Мы не проиграли войну. Нас предали.
– Ну конечно! Патроны были холостые, а ваша артиллерия стреляла по своим. Я уже сплю.
Немецкий офицер продолжал спокойно, словно размышляя вслух:
– Во многих патронах не оказалось пороха. Многие винтовки и пулеметы оказались непригодными к использованию…
По дороге из Билль-Коттерье проехали несколько грузовиков, за ними тянулись повозки, запряженные лошадьми. Фары машин исполняли причудливый танец – вверх-вниз, вверх-вниз. В лесу завыл какой-то зверь, издали доносились крики солдат-караульных.
Опять эти глупые бараны, думал Алстер Стюарт.
– Эй, Штрассер, что происходит? – Скарлетт повернулся к коллеге-дезертиру.
– Что? – Штрассер клевал носом и за это злился на себя. – Ты что-то сказал?
– Просто хотел, чтобы ты знал: я запросто мог бы сейчас тебя оглушить и уйти… Я спросил, что происходит. Я имею в виду, что будет с вами?.. Я знаю, что ждет нас. Надо полагать, парады. А вас?
– Никаких парадов. Никаких празднеств… Слезы. Взаимные упреки. Пьянство… Многих казнят. Это можно сказать наверняка.
– Кого? Кого казнят?
– Среди нас есть предатели. Их найдут и уничтожат без всякой жалости.
– Вы безумцы! Я и раньше говорил, что вы безумцы, а сейчас знаю точно!
– А как, по-вашему, нам надо поступить? Вы еще не заражены. Но все впереди!.. Большевики у наших границ, уже идет инфильтрация. Они сожрут нас изнутри, мы начнем гнить. И евреи! Евреи в Берлине наживут на этой войне миллионы. Поганые еврейские спекулянты! Сегодня семиты продают нас, завтра наступит ваша очередь. Евреи, большевики, вонючие маленькие человечки! Мы все – их жертвы и не понимаем этого. Мы сражаемся друг против друга, вместо того чтобы объединиться и ударить по ним!
Алстер Стюарт сплюнул… Сына Скарлатти не интересовали проблемы быдла. И быдло его не интересовало.
И тем не менее он был обеспокоен.
Штрассер не быдло. Высокомерный германский офицер ненавидел заурядных людишек так же, как и он сам.
– Ну и что вы станете делать, когда расправитесь с этими людьми? Будете изображать из себя владык гор?
– Многих гор… Очень многих гор.
Скарлетт отодвинулся от немецкого офицера. Но не закрыл глаза.
– Очень многих гор…
Алстер Скарлетт никогда не помышлял о власти.
Скарлатти сколачивали миллион за миллионом, но Скарлатти не обладали властью. Тем более сыновья Скарлатти. Они никогда не будут править… Элизабет ясно дала это понять.
– Штрассер?
– Да?
– Кто эти люди? Твои люди…
– Преданные, могущественные. Их имена нельзя произносить вслух… Они восстанут из пепла поражения и объединят элиту Европы.
Скарлетт повернулся на спину и взглянул на небо. Сквозь низкие серые облака сверкали звезды. Яркие точки на черно-сером фоне.
– Штрассер?
– Что?
– Куда ты пойдешь? Я имею в виду, когда все кончится.
– В Гайденхайм. Там живет моя семья.
– Где это?
– Между Мюнхеном и Штутгартом. – Немецкий офицер смотрел на странного рослого американского дезертира. Дезертира, убийцу, помощника и сообщника своего врага.
– Завтра ночью мы будем в Париже. Я дам тебе денег. Они хранятся в Аржане у одного надежного человека.
– Спасибо.
Алстер Скарлетт сменил положение. Прямо перед глазами у него была чудесно пахнущая земля.
– Значит… Штрассер, Гайденхайм. И это все?
– Это все.
– Придумай мне имя, Штрассер.
– Что ты имеешь в виду? Придумать тебе имя?
– Именно это. Имя, которым я назовусь, когда у меня появится возможность вступить с тобой в контакт.
Штрассер на мгновение задумался:
– Что ж, очень хорошо, американец. Давай подберем тебе имя, которое тебе трудно будет забыть. Крюгер.
– Кто?
– Крюгер – капрал Генрих Крюгер, которому ты выстрелил в голову под Мез-Аргонном.