Детектив США. Выпуск 6
Шрифт:
Улыбка Норы выглядела довольно жалко, но все же это была улыбка. Под столом она наступила мне на ногу. Я спросил Морелли:
— Вы знали Джулию Вулф, когда она жила в Кливленде?
Он искоса посмотрел на Стадси, который, откинувшись на спинку стула, обозревал помещение, где прямо на глазах росли его доходы.
— И когда ее звали Рода Стюарт? — добавил я. Он посмотрел на Дороти.
— Можете говорить спокойно, — сказал я. — Она — Дочь Клайда Уайнанта.
Стадси прекратил обозревать помещение и во весь рот улыбнулся
— Правда? А как поживает ваш папочка?
— Но я же его не видела с тех пор, когда была маленькой девочкой, — сказала она.
Морелли смочил кончик сигареты и вставил ее между распухшими губами.
— Я сам из Кливленда. — Он зажег спичку. Глаза его были тусклыми — он изо всех сил старался, чтобы они казались тусклыми. — Тогда ее звали совсем не Рода Стюарт, а Нэнси Кейн. — Он опять взглянул на Дороти. — Ваш отец об этом знал.
— А вы знаете моего отца?
— Мы однажды с ним беседовали.
— О чем? — спросил я.
— О ней. — Спичка в его руке догорела до самых пальцев. Морелли бросил ее, зажег новую, прикурил и вопросительно посмотрел на меня, подняв брови и наморщив лоб. — Думаете, можно?
— Конечно. Здесь нет никого, перед кем бы вы не могли говорить.
— О'кей. Он страшно ревновал. Я хотел набить ему морду, но она не позволила. Она была права: ведь Уайнант был источником ее доходов.
— Как давно это было?
— Шесть-восемь месяцев назад.
— А вы видели его после того, как ее убили?
Он покачал головой.
— Я вообще видел его всего пару раз, и та встреча, о которой я вам рассказываю, была последней.
— Она утаивала от него деньги?
— Мне она об этом не рассказывала. Думаю, что утаивала.
— Почему?
— У нее была голова на плечах — и совсем не глупая притом. Где-то же она доставала деньги. Однажды мне понадобилось пять тысяч. — Он щелкнул пальцами. — Наличными.
Я решил не спрашивать, вернул ли он ей эти пять тысяч.
— Быть может, он сам их ей дал. — Конечно — быть может.
— Вы рассказали об этом полиции? — спросил я.
Он презрительно усмехнулся.
— Они надеялись, что смогут выбить из меня информацию. Спросите их, что они сейчас по этому поводу думают. Вы — нормальный парень, а не… — Он оборвал фразу и взял пальцами сигарету, до того зажатую между губами. — Опять этот мальчик уши развесил, — проговорил Морелли и, протянув руку, дотронулся до уха мужчины, который, сидя за одним из столиков, между коими мы приютились, все дальше и дальше откидывался назад, приближаясь к нам.
Мужчина подскочил и повернул испуганное, бледное, помятое лицо в сторону Морелли.
— Втяни-ка свое ушко — хватит полоскать его в наших стаканах.
Заикаясь, мужчина пробормотал:
— Я не-не имел в виду н-ничего дурного, Шеп. — Он вдавил живот в край стола, стараясь как, можно дальше отодвинуться от нас, что, однако, не помогло ему удалиться за пределы слышимости.
Морелли сказал:
— Многие люди никогда не имеют в виду ничего дурного, но это не мешает им делать всякие гадости. — Он вновь обратился ко мне. — Я готов рассказать вам все — малышки нет в живых, и ей ничто уж не повредит, — но этим костоломам из полиции не удастся вытянуть из меня ни слова.
— Отлично, — сказал я. — Расскажите мне о ней: где вы познакомились, чем она занималась до того, как связалась с Уайнантом и где он ее нашел.
— Мне нужно выпить. — Он, не вставая со стула, повернулся и позвал: — Эй, гарсон — ты, с брюшком на спине!
Официант, которого Стадси назвал Питом — на спине у него было нечто вроде горба, — протолкался сквозь толпу и, улыбаясь и с обожанием глядя на Морелли склонился над нашим столиком.
— Что угодно? — Он громко цыкнул зубом. Мы заказали напитки, и официант удалился. Морелли сказал:
— Мы с Нэнси жили по соседству. Старый Кейн владел кондитерской лавкой на углу улицы. Время от времени она приворовывала для меня сигареты. — Он рассмеялся. — Однажды ее папаша чуть дух из меня не вышиб за то, что я научил ее при помощи куска проволоки доставать из телефона-автомата монетки. Он был, что называется, старой закалки. А мы, пожалуй, еще только в третий класс ходили. — Он опять засмеялся хриплым басом. — За углом строили жилые дома, и чтобы отплатить ему, я хотел стащить со стройки кое-какие материалы, подбросить их в его подвал, а затем сообщить о материалах постовому полицейскому Шульцу, однако она не позволила мне этого сделать.
Нора сказала:
— Похоже, в детстве вы были просто лапонькой.
— Точно, — с умилением проговорил он. — Послушайте, однажды, когда мне было не больше пяти…
Женский голос над нашими головами произнес:
— Я так и знала, что это вы.
Я поднял глаза и увидел рыжеволосую Мириам, которая явно обращалась ко мне. Я сказал:
— Привет.
Подбоченившись, она мрачно смотрела на меня.
— Итак, вы решили, что он слишком много знает.
— Может, Нанхейм и правда много знал, однако он удрал по пожарной лестнице, зажав ботинки под мышкой, прежде чем успел нам хоть что-нибудь рассказать.
— Чушь!
— Ну хорошо. Какие же из тех сведений, которыми он располагал, по-вашему, нас больше всего не устраивали?
— Он знал, где находится Уайнант.
— Правда? И где же он находится?
— Я не знаю. Об этом знал Артур.
— Жаль, что он нам не сказал. Мы…
— Чушь! — опять сказала она. — Вы знаете, и полиция тоже знает. Кого вы хотите одурачить?
— Я никого не пытаюсь одурачить. Я не знаю, где находится Уайнант.
— Вы работаете на него, а полиция работает с вами. Не надо делать из меня дурочку. Бедняга Артур думал, что эти сведения принесут ему много денег. Он и не представлял, к чему все это приведет.