Детективное агентство «Лом»
Шрифт:
Наивно полагая, что экзекуция окончена, я в изнеможении вновь повалился на кровать.
– А сейчас – холодный душ! – бодрым голосом возвестил Вова.
Под его бдительным контролем, издавая дикие вопли, я выстоял под ледяными струями, наверное, целую вечность.
– У меня будет воспаление легких! – стращал я Вову.
– Да ладно, от этого еще никто не умирал…
Но и это, как оказалось, было еще не все…
– Знаете, при моей, э…, работе, надо посещать определенные места, – важным голосом сообщил он мне после завтрака.
– Стрип-клуб,
– У вас одно на уме. Тренажерный зал, солярий, сауну…
– Ну, если надо… Только, ты же не можешь ходить туда, куда ходил раньше!
– Я найду новые, – с энтузиазмом сказал Вова, беря в руки рекламные газеты.
– …Ну вот, можно ехать. Собирайтесь!..
Через несколько минут Вова с подозрением посмотрел на сумку с моим лэптопом.
– Вы что собрались делать?
– Над сценарием поработаю…
– Мы над вашей фигурой работать будем. Спортивная одежда есть?
– Откуда…
Мы заехали в спортивный магазин, и так же придирчиво, как недавно выбирал себе трусы, он набрал мне целую гору какой-то амуниции.
В тренажерном зале Вова посовещался с похожим на себя по габаритам юношей, периодически кивая в мою сторону.
С улыбкой тот подошел ко мне и радостно сообщил:
– Случай, конечно, сложный, но не смертельный. Сейчас подберем вам индивидуальную программку…
В то время как Вова с неописуемым удовольствием тягал громыхающие железяки, юноша то сажал меня куда-то, заставляя дергать какие-то тросы, то укладывал на какую-то доску, и совал в руки штангу… Через несколько минут, показавшихся мне вечностью, меня милостиво отпустили в душ, сказав, что для первого раза достаточно.
Руки и ноги меня не слушались. Закрывшись в спасительной душевой кабинке, я долго не хотел выходить, невзирая на Вовины уговоры. Наконец, ему удалось меня выманить.
– А сейчас – массаж! – радостно объявил он.
Меня долго гладили и мяли на кушетке. В конце концов, я немного ожил.
– Теперь – эпиляция, и на сегодня хватит! – вновь сообщил довольный Вова.
– Но это же больно! – попытался возразить я.
– Не смертельно. Я регулярно делаю. Вам бы тоже не помешало…
Мне все-таки удалось отмазаться от этой процедуры. Но в косметическом салоне Вова потребовал моего присутствия.
Наверное, это было замечательное зрелище! Пока его намазывали воском и обклеивали бинтами, я сидел рядом, тыкая пальцами в клавиатуру.
Девица, которая обрабатывала Вову, что-то прошептала ему на ухо. Он в ответ захихикал и замотал головой.
Когда мы вышли на улицу, я спросил:
– Надо мной прикалывались?
Вова смутился.
– Ну, говори, говори…
– Она спросила: твой папик, что – садо-мазо? Кайф ловит, глядя, как у тебя волосы выдергивают?..
– Господи, во что ты меня втравливаешь!
Как-то в гримерке Вова мне пожаловался:
– Они надо мной смеются…
– Кто?
– Да, эти, умники, из службы новостей. Ну, которые все в очках…
– И каким образом?
– Один сказал: а давайте спросим: нравится ли ему Коэльо? Спорю, он и не знает, кто это!
– А ты знаешь?
Вова потупился.
– Это
Конечно же, Вова вновь припал к моей груди…
Когда мы вечером проходили через фойе, три умника-новостийщика там курили. Один что-то сказал, и все дружно захихикали. Вова развернулся, и, не торопясь, подошел к ним. У мальчиков сразу сделался бледный вид.
– Ну, че, пацаны, – грозно спросил Вова, – выеживаемся?
Один что-то пролепетал.
– А слабо прямо здесь отжаться, ну, хотя бы, раз тридцать?..
– Но… понимаете… я даже в школе на физкультуру не ходил, – пролепетал другой. А…
– Ну, конечно, это ни про Коэльо трепаться!.. Понимаете, пацаны, – Вова похлопал одного из них по плечу, от чего тот чуть не рухнул на пол, – каждый из нас – специалист в своей области. И если я – сильный и красивый, то этому можно только завидовать!
И Вова с достоинством вернулся ко мне.
– Я правильно сказал?..
– Правильно. А ты делаешь успехи!
Вечером он спросил:
– А вы, наверное, тоже думаете, что я тормоз, как те очкарики?
– С чего ты взял?
– Ну, почти ничего не читаю, и в разговорах не силен…
– Вова, откуда у тебя это стремление к самоуничижению? Я же уже сказал, что думаю по этому поводу. Ты во многом другом силен, – и я выразительно посмотрел туда, где опять покоился пульт от телевизора. – Вообще же, я очень плохо тебя знаю. Наверняка у твоей тяги к самокритике есть свои причины…
– Ну, вам, наверное, неинтересно слушать про мою жизнь…
– Ты расскажи, а я уж сам решу…
Вова родился в неблагополучной семье. Про отца он даже никогда не слышал, а мать…
– Я когда был совсем маленький, не мог понять, почему мамка все время на пол падает. Я думал, – умерла, начинал плакать, ползал вокруг. Она только мычала… Потом, когда стал в садик ходить, дети в группе дразнились: у тебя мать – алкашка!.. Я крупный был, и лупил их за это. А воспитательница меня все время в угол ставила и говорила: ну, что же можно ожидать при такой-то матери…
Больше всего я не любил праздники. На них надо было приходить в белой рубашке и белых гольфах, а я носил какие-то застиранные кофты. Все дети строились в пары и шли в зал, только меня воспитательница оставляла в группе, чтобы вид не портил…
Мне только новый год нравился. У нас была добрая соседка, она всегда давала старые костюмы своих детей. То зайца, то кота… Костюмы были, конечно, так себе, но зато на елку меня пускали со всеми. А там подарки… Я же рослый был, все время есть хотелось. В общем, пока я доходил до дома, в пакете ничего не оставалось…